И в этом издании нет четкой методики выделения типов леса, а лишь декларация его биогеоценологического понимания по В.Н.Сукачеву. Вместе с тем, на с.4 автор замечает, что "в 1961 г. мы несколько расширили классическую схему В.Н.Сукачева". На практике, при лесоустройстве, где невозможно установить тип леса путем подсчета обилия и проективного покрытия растений нижнего яруса, это означало негласное признание принципов и методов лесоводственной типологии Алексеева-Погребняка-Воробьева при выделении типа леса в конкретном таксациоонном выделе; сопряжение границ типа леса с более стабильными границами рельефа местности, почвенного контура, эдатопа и все больший отход от фитоценологии, биогеоценологии, от которых оставались одни только названия ассоциаций и типов леса.
В этом варианте таблиц (с.5) по дубравам суходольным (плакорным), ясенникам, кленовникам и липнякам выделены в отдельную графу климатически замещающие варианты типов леса с учетом геоботанических подзон. А чем ельники провинились? Ведь по мере продвижения на юг сплошной ареал ели все больше сужается и на Полесье, за пределами южной границы сплошного произрастания, ель обыкновенная встречается островами только в сырых типах условий местопроизрастания - В4,С4,D4. Разве этот бесспорный факт не подтверждает влияния климата на условия роста и развития этой древесной породы и не дает основания для выделения климатически замещающих типов леса пусть и в их геоботанической интерпретации, так же как для дуба и липы?
В лесоводственной типологии, где роль климата в формировании типов леса (коренных насаждений, коренных лесных ассоциаций) - основополагающий постулат, такой дискриминации отдельной лесообразующей породы, тем более коренной, просто не может быть.
Но, читая такие строки в таблицах И.Д.Юркевича далеко не каждый знает, что именно этот принцип отражения почвенно-климатического плодородия Северного полушария Земли составом и продуктивностью коренного насаждения, коренной лесной ассоциации и лежит в основе лесоводственно-экологической типологии, оперирующей методами фитоиндикации и сравнительной экологии. Об этом подробно сказано у П.С.Погребняка (39). В 1959, 1967 годах Д.В.Воробьев (6,7) публикует эдафо-климатическую сетку и методику расчета и выделения зональных климатов типов леса, которым на плакорных участках местности с суглинистыми почвами должны соответствовать коренные древостои, коренные лесные ассоциации, в том числе и из дуба, клена, липы, ели. Но для И.Д.Юркевича и тех, кто ему в то время помогал, ничего этого как будто и не существует. Читали, конечно же, читали; следы этого чтения остались на некоторых экземплярах книг в библиотеках. Но признать приоритет своих предшественников не хватило ни смелости, ни чести, ни совести.
Появилась в этом издании и декларация об эдафически сопряженных ассоциациях, отражающих некоторые изменения эдафических условий. Но это сделано уже после того, как в результате крупномасштабных почвенных исследований стало ясно, что эдатоп варьирует по трофности и влажности и в Беларуси эти отклонения (по методике Д.В.Воробьева, 1967) могут быть выражены подтипами от 1 - 9 (например, В3(8), почвенными разновидностями, составом древостоя, живого напочвенного покрова, степенью разложения лесной подстилки, мощностью торфяной залежи и т.п. признаками.
И в этом случае теория покорно шла за практикой, прихорашиваясь для вида учеными словечками и признавая, что лесоустроительные работы в лесах БССР давали возможность совершенствовать (дополнять и уточнять)классификацию типов леса Белоруссии (с.4). Уточнения, как видим, сводятся к поглощению идей лесоводственной типологии. И в этой связи еще более несуразными становятся фитоценологические названия типов леса по Сукачеву - Юркевичу.
Обратимся к таблицам И.Д.Юркевича 1980 года. Как и в предыдущих изданиях автор уверяет, что по каждому типу леса в таблицах даны индексы типов условий местопроизрастания, они приведены к одному преобладающему эдафотопу (по П.С.Погребняку), что облегчает использование их во время таксационных работ и для обоснования лесокультурных мероприятий (с.6).
И как в прежних изданиях у него один индекс эдафотопа (А5, с.14-15) для обозначения типа условий местопроизрастания на окраинах сфагновых болот, переходном и низинном болоте; для верхового болота - А6. Но некоторый творческий сдвиг в этих вопросах все же есть - из описания живого напочвенного покрова низинного болота исчезла клюква, которая была в издании 1972 г. (с.11) и в издании 1969 г. (с.9). Но остался багульник и сфагновые мхи. Известно, что отдельные виды мхов из рода сфагновых (см. выше) терпимо относятся к нейтральной и даже щелочной среде низинных болот. Но в таком случае с лесоводственной точки зрения нельзя употреблять слова сфагновые мхи, как равнозначное понятие в отношении верховых и низинных болот, как и слово багульник, как и слово клюква. Именно поэтому в лесоводственной типологии и по П.С.Погребняку, и по Д.В.Воробьеву индекс эдатопа на низинном болоте - D5, а не А5, как у И.Д.Юркевича.
Переходные болота академик И.Д.Юркевич стоптал в одну кучу, тогда как с лесоводственной точки зрения их по меньшей мере, два типа: суборевые - В5 и сугрудковые - С5 с соответствующими почвами, реакцией рН и растительными индикаторами. И как в таком случае прикажете принимать декларацию автора о том, что изучение почв должно производиться по методике С.В.Зонна (1957, 1961) с учетом инструктивных указаний по почвенно-типологическому исследованию государственного лесного фонда БССР (1971), если на с.14-15, да и во всех таблицах в целом название почв не соответствует ни методике С.В.Зонна, ни, тем более, методическим Указаниям Белорусского лесоустроительного предприятия (1971 г.), которые основаны на классификации почв Белорусского института почвоведения и агрохимии и являются официальным нормативным документом для картографирования почв гослесфонда Белоруссии.
Еще пример - черноольшаник кисличный на незначительных повышениях среди низинных болот (с.66 - 67) глееватых почвах по И.Д.Юркевичу произрастает в типе D2, как и во всех предыдущих изданиях.
Все это показывает как автор понимает и отражает связи рельефа, местоположения лесного участка, почвенной разновидности, растительного покрова; как он воспринимает лесоводственную интерпретацию этих экологических явлений у П.С.Погребняка, на которого ссылается. И неужели "органы лесного хозяйства Белоруссии" все это "успешно" применяют на протяжении более четверти века?! Скорее всего, что применяются одни лишь названия типов леса со ссылкой на титулованного автора, чтобы проекты организации лесного хозяйства получали благоприятные отзывы. В это время выделение типов леса в натуре осуществляется по не писаной методике, включающей элементы экологии, лесоводственной типологии, бонитировочной шкалы М.М.Орлова, географии, почвоведения, ботаники и здоровой интуиции лесоводов, лесоустроителей. И она устно передается на тренировочных занятиях таксаторов и почвоведов.
Посмотрим далее на реализацию декларации о том, что индексы типов "приведены к одному преобладающему эдафотопу (по П.С.Погребняку)" (55 с.6). Во-первых, после издания Д.В.Воробьевым методики лесотипологических исследований ( 1967) где опубликована уже эдафоклиматическая сетка, представлены взгляды различных лесотипологов того времени и даны краткие характеристики типов леса, причем по этому вопросу сам П.С.Погребняк адресует читателя к монографии Д.В.Воробьева "Типы леса в Европейской части СССР" (Киев, 1953 г.), И.Д.Юркевичу уже негоже ссылаться только на П.С.Погребняка (1955), у которого нет изложения собственно методики лесоводственной типологии, а сформулированы общие принципы сравнительной экологии, на которых базируется Лесоводственная типология.
Во-вторых, если уж декларируется преемственность от П.С.Погребняка, кстати, обязательная, согласно резолюции I Совещания по лесной типологии 1950 г., то нужно грамотно отражать в своей работе объем понятий заимствованных дифиниций и индексов.. В этой связи посмотрим в таблицы, например, на сосняк мшистый. В издании 1969 г. было два индекса эдатопов - А2В2 и два бонитета древостоя II (I). В изданиях 1972 г. и 1980 г. оставлен один индекс - А2, но два бонитета II (I), и число важнейших ассоциаций увеличилось с 7 до 11.
Примечательно, что лесоустроители с этим не согласились и в своей вспомогательной таблице 2 оставили в некоторых типах по два эдатопа, как и в таблицах И.Д.Юркевича 1969 года издания. Кто же из них прав? Скорее всего, что и теоретик И.Д.Юркевич неверно преподносит теорию эдатопов, и практики - лесоустроители не могут точно их определить в натуре, т.к. не имеют надежных диагностических таблиц. И этот факт указывает на разлад лесотипологической теории и практики в Беларуси.
Но ведь не только опытным таксаторам, а даже начинающим геоботаникам и почвоведам сейчас известно, что такие ассоциации, как сосняк вересково-мшистый и сосняк вейниково-мшистый в климатических условиях Белоруссии произрастают на плоских вершинах холмов, дюн, оз, кам, на глубоких рыхлых песках – автоморфных почвах и лесоводственную продуктивность древостоя можно характеризовать II бонитетом, а тип условий местопроизрастания (эдатоп) - индексом А2.
В то время как остальные 9 ассоциаций: сосняк елово-мшистый, дубняково-мшистый, орляково-мшистый и т.д.располагаются на более пониженных, выположенных участках местности то же с автоморфными почвами, но развивающимися на связных песках, часто с прослойками суглинка, с признаками избыточного увлажнения и оглеения глубже двух метров и лесоводственную продуктивность древостоя можно характеризовать I бонитетом, а тип условий местопроизрастания (эдатоп) индексом В2.
Разве не важно такое различие и разделение с лесоводственной точки зрения и не имеет значения для рационльного использования почвенно-климатического плодородия лесных земель и насаждений, для управления процессами лесохозяйственного производства?!