Однако если учитывать влияние газового экспорта на энергообеспечение Европы, а также расположение Каспийского моря в центре материковой Евразии, станет ясно, что интерес глобальных сил Запада (США, ЕС) и Востока (прежде всего, Китай) к этой территории носит долгосрочный комплексный характер. Ныне в разработке каспийских месторождений участвуют крупнейшие американские и европейские компании, активно лоббирующие свои интересы на самом высоком государственном уровне. Лидерами в привлечении западного капитала являются Казахстан и Азербайджан.
Что касается Китая, то китайцы также проявляют достаточный интерес к региону. Он не так ярко выражен, как интерес западных игроков, то в перспективе опосредованное участие Китая в региональных делах, видимо, будет только возрастать. Серьезные усилия КНР в Центральной Азии направлены на организацию железнодорожного и трубопроводного сообщения. Стратегически эти коммуникации должны обеспечить не только доступ к полезным ископаемым региона, но и выход для Китая в Иран и Турцию (через Каспий), снизить нагрузку на собственные порты, составить альтернативу транзиту через Россию. КНР не скрывает того, что стремиться извлечь максимальную выгоду от транспортного сотрудничества со странами региона.
Структура товарооборота КНР с центральноазиатскими государствами свидетельствует, что Китай, являясь получателем местного сырья, превращает ЦАР в зону сбыта товаров собственного производства. Транзитный потенциал региона интересует КНР исключительно с той же точки зрения.
Со своей стороны центральноазиатские страны активно используют заинтересованность Китая в местных транспортных проектах для переориентации своих экономик на более широкий круг партнеров. Прежде всего, это затрагивает экономические связи с Россией, хотя объективно способствует развитию транспортной системы ЦАР.
В то же время, именно повышенный интерес внешний игроков к ресурсам каспийского региона объективно способствует росту конфликтного потенциала на Каспии. В последние пятнадцать-двадцать лет регион является зоной военно-политического интереса США и стран НАТО. США рассматривает Каспий как сырьевой резерв, коридор для доставки среднеазиатских углеводородов и потенциальный плацдарм (ныне транзитный) для военных действий на Среднем Востоке, в Иране, Афганистане. Европейский Союз пытается выработать в отношении каспийского региона собственную политику, где присутствуют сырьевые интересы в сочетании с декларируемой миссией социально-политической трансформации стран региона, их развития на пути демократии западного типа. Вместе, ЕС и США стремятся взять под контроль узловые точки евразийских коммуникационных коридоров на Каспии.
Что же касается самих стран региона, то с целью обеспечения собственных интересов, Запад активно и, к сожалению, достаточно успешно использует все эти году классическую тактику «разделяй и властвуй». Трудно спорить с тем, что основные линии напряжения, существующие ныне на Каспии между государствами «пятёрки» связаны и обусловлены именно энергетическими, геополитическими и другими интересами западных держав.
К примеру, споры вокруг маршрутов доставки углеводородов напрямую стимулированы чисто политическим проектом Запада, направленным на создание альтернативного коридора получения ресурсов данного региона в обход России. Проекты эти в большинстве случаев весьма дорогостоящие и экономически необоснованные. Однако они с упорством внедряются западными державами с совершенно очевидными геополитическими целями – получить контроль над новыми источниками топлива для обеспечения «золотого миллиарда», ослабление России, снижение её влияния в странах региона, оказание давления на Иран, получение плацдармов для собственного геополитического влияния на другие страны, препятствование региональной интеграции и ситмулирование межрегиональных противоречий, попытки создания лояльных политических режимов, «нанизанных» на нитки новых трубопроводных проектов.
Что касается последнего обстоятельства, то можно с абсолютной уверенностью утверждать, что за вовлечением некоторых стран региона в экономические проекты Запада (к примеру альтернативные трубопроводы) уже в среднесрочной перспективе с неизбежностью последуют попытки влияния западных держав на внутриполитическое устройство этих государств. За право участия в этих проектах придётся платить. Собственно говоря, эти попытки можно наблюдать уже сейчас. Наиболее яркий пример – Грузия. В дальнейшем, в связи с объективными обстоятельствами, активность, масштаб и интенсивность данных попыток будет только нарастать. По этому поводу не стоит испытывать никаких иллюзий. Конечной целью, которую наиболее октровенные западные политики и эксперты даже не пытаются скрывать, является создание пояса подконтрольных, прозападных режимов в регионе Южного Кавказа и Центральной Азии.
Примерно такая же ситуация складывается и вокруг Ирана. Именно западным фактором влияния обсуловлено охлаждение отношений между Тегераном и Москвой, а также общая атмосфера напряжения, которая, в той или иной степени, транслируется с американо-иранских отношений на весь региональный контекст в целом. Специфика отношения Запада к Ирану, уже заставляет многих рассматривать регион Каспия, как потенциальный театр военных действий.
Таким образом, углеводородные богатства каспийского региона с одной стороны являются шансом на развитие для стран региона, но, с другой, и источником весьма серьёзных вызовов, решать которые придётся во взаимодействии друг с другом. В любом случае, именно энергетический фактор, судя по всему, будет оставаться определяющим по отношению к общей ситуации на Каспии в ближайшие годы.
Постсоветская геополитическая архитектура в Каспийском регионе обусловлена усилением разнонаправленных глобальных сил. Это совершенно новая реальность, не характерная для исторически и географически закрытого региона на протяжении длительного периода времени. Сегодня политическая карта Каспия окрашена в цвета пяти независимых государств. Активное развитие добычи углеводородного сырья (фактически можно говорить о «каспийском буме»), привлекла в регион интересы крупнейших нефтегазовых корпораций мира. В свою очередь это подтолкнуло к развитию либеральной капиталистической экономики. Трудные процессы постсоветской политической трансформации отразились и на характере межрегиональных связей: местами произошел откат в сторону архаизации социально–политических отношений. Вся социально-политическая картина региона характеризуется конгломератностью, то есть коктейлем из традиционно веками укоренённых правил поведения между элитами и обществом в сочетании с современными модернизированными явлениями в экономике и социальной жизни крупных городов. Региональные экономики испытали сильнейший удар после крушения Советского Союза и ряда последующих кризисов. Характерно неравномерное распределение трудовых ресурсов. Регион испытывает на себе давление проблемы наркотрафика. Усложнилась экологическая ситуация, повышен уровень загрязнения среды. Регион оказался вовлечённым и в крупные геополитические комбинации, порой чреватые потенциальными конфликтами (к примеру, ситуация вокруг Ирана).
С другой стороны, в регионе активно развиваются внутренние транспортные коммуникации, проходят глобальные торговые маршруты. Настоящий бум переживают крупные города региона, что позитивно влияет на инвестиционную привлекательность.
Прикаспийские государства обладают разным геополитическим весом и возможностями влияния на соседей в деле продвижения своих интересов. Россия остается второй ядерной и самой мощной энергетической державой мира. Однако, не взирая на столь значимое соседство, все каспийские страны строго держатся своих переговорных позиций и не демонстрируют уступок или односторонних компромиссов.
Одной из наиболее острых проблем региона остаётся проблема правового статуса Каспийского моря. Между «каспийской пятеркой» – Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Россией и Туркменистаном - есть договоренность о необходимости подписания Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Работа над этим документом идет уже много лет, но авторы аналитического доклада убеждены, что интересам всех государств «пятерки» соответствует скорейшее подписание Конвенции. До вступления в силу этой новой Конвенции продолжают действовать советско-иранские договоры от 26 февраля 1921 года и 25 марта 1940 года. Этими документами установлен режим свободы судоходства и рыболовства. Вопросы недропользования и природоохранной деятельности этими договорами не регулировались.
Основные принципы раздела Каспия зафиксированы в документах, подписанных группой прибрежных государств, каждое из этих соглашений предоставляет сторонам (или стороне) гарантии при разработке углеводородных месторождений. Такие соглашения (по недропользованию в северной части моря) подписаны: - между Россией и Казахстаном; - между Россией и Азербайджаном; - между Россией, Азербайджаном и Казахстаном. В перспективе эти соглашения позволят достигнуть компромисса на всей акватории моря.
Однако свою негативную роль играет то обстоятельство, что не все участники переговоров готовы до выработки новых договорённостей признавать положения советско-иранских договоров 1920 и 1941 гг., которые с юридической точки зрения сохраняют силу. Позиции прикаспийских государств по этому вопросу разделились. С одной стороны, ряд стран предпочитают действовать односторонне, не дожидаясь международных договорённостей, что сильно затрудняет движение вперёд. Учитывая высокие бонусы сырьевой игры, стороны находят возможности в одиночку и совместными усилиями обходить юридические препятствия в деле хозяйственного освоения ресурсов моря, вкладывать собственные и привлекать заимствованные ресурсы в транспортную и добывающую инфраструктуру. Совокупные вложения в проекты добычи и доставки углеводородов с берегов Каспия достигают $100 млрд.