и благослови нас.
После этих слов жрец положил кусочек пирога на растущую рядом виноградную лозу, вернулся к столу, выпил стакан вина до дна и начал разрезать пирог на прямоугольные куски. Затем он отложил нож и одна из женщин (невестка, которая помогала готовить пироги) закончила разрезать пирог. Тем временем жрец наполнил следующий стакан вином и произнес:
Наш апаимбар, мы гордимся тобой.
Где бы мы ни были,
мы преклоняемся пред тобой.
Я молюсь и с головы до ног
преклоняюсь пред тобой,
наш апаимбар, ниспошли нам
свое благоденствие.
Жрец передал стакан с вином своей тете, она взяла его и начала говорить:
Великий Аергъ (Аергъ-Ду), взгляни на нас
своим добрым взглядом, охраняй нас.
Где бы мы ни были,
отведи от нас все беды и проклятия.
Мы очень надеемся на тебя,
не оставляй нас без своего взгляда,
не делай нам больно и дай нам всем здоровья.
После этих слов женщина пригубила вино и хотела этим ограничиться, но жрец выразительно настоял на том, чтобы она допила свой стакан до дна. Затем она взяла кусочек из центральной части пирога с вырезанной серединой и пояснила, что он “посвящен ей” и только она сама может его съесть. Тем временем жрец пригласил всех присутствующих подойти и отведать ритуального угощения. Большинство подошедших, включая подростков, ограничилось краткими пожеланиями того, чтобы Бог и Аергъ-Лапыр-ныха послали женщине свое благословение, здоровье и благополучие, после чего выпивали вино и съедали по кусочку ритуального пирога. Однако одна из старушек этим не ограничилась и произнесла более содержательную речь:
Во имя добра пусть озаряет тебя Лапыр-ныха.
Пусть добротой своих очей и сердца
Тебя и всю твою семью охраняет Творец (Хазшаз).
Пусть трагически не прольется
ни капли крови твоей и твоих близких.
Пусть тебя не настигнет болезненный пот,
чтобы в будущем году ты в здравии встретила этот день,
чтобы все присутствующие тут сегодня
пришли сюда и в будущем году.
После того, как все высказались, выпили по стакану вина и отведали свою часть ритуального пирога, жрец налил себе еще один стакан и произнес небольшую речь, которая не была составной частью моления, а предназначалась гостям и молодым членам фамилии. В ней он рассказал, что в советские времена “когда в силе были партия, комсомол и пионерия” проведение обрядов “типа ажира, ацу-ныха” и т.п. было запрещено, но цымцбовцы всегда проводили свой праздник. Более того, “сами руководители приходили, чтобы вместе с нами отметить этот праздник и всегда говорили при этом: “пусть вам озаряет путь своим добрым взглядом и добрым сердцем Аергъ-Лапыр-ныха”. Так пусть он вас тоже всегда благословляет”, - заключил свою речь жрец.
Хлопоты по подготовке к следующей части моления возобновились. Дрова на очаге прогорели, жрец смел веником золу и угли, началось приготовление еще одного, посвященного старшей дочери жреца, пирога. Когда он был готов - все вновь собрались у столика и церемония возобновилась. Дочь жреца обратила свое лицо к горам и преклонила колено, ее отец с не зажженной свечой в левой руке и стаканом вина в правой начал говорить:
Пусть тебе всегда сопутствует
добрый взгляд и доброе сердце
Аергъ-Лапыр-ныха.
Где бы ты ни была:
в пути пешком или в машине -
пусть тебе всегда
сопутствует его благословение.
Пусть и на следующий год
в здравии ты приедешь сюда сама,
со своей семьей и детьми.
На этот раз жрец не пошел со свечой к дому, а вначале положил ее на столик, поставил стакан, вырезал кусочек из середины пирога, окропил их вином и сказал:
Это делается как “Ачба-Чачба”.
Пусть как через семь времен,
через семь расстояний,
тебя всегда минуют беды и несчастья.
После этого он положил кусочек пирога на виноградную лозу (положенный там прежде уже был либо поклеван птицами. либо, что вероятнее, стал добычей одной из вездесущих местных собак). Затем жрец прикрепил зажженную свечу к дверному косяку, вырезал центральный кусок из пирога, передал его своей старшей дочери, взял стакан с вином и вновь начал говорить:
Благослови теплотой своих очей
и теплом своего сердца
эту семью и ту,
за которую мы помолились.
Дай здоровья ей, ее семье
и всем окружающим,
в том числе народу и всей Абхазии,
чтобы до следующего года
все беды и несчастия
миновали и эту семью
и весь народ Абхазии.
Аергъ-Лапыр-ныха,
охраняй нас где бы мы ни были.
Пусть добрым будет путь наш,
огради нас от бед и несчастий.
Мы очень на тебя надеемся,
охраняй нас своим великим взором.
Пусть у нас не будет большей беды,
чем прикосновение к твоей ноге.
Пусть у нас не будет другой заботы,
как преклоняться перед тобой
и молить тебя о заботе.
Жрец налил вино, его дочь взяла стакан и произнесла несколько слов настолько тихо, что ничего нельзя было разобрать. Затем она пригубила стакан и отведала предназначенный для нее кусок пирога. После нее с подобающими случаю словами ритуальное вино и пищу отведали все присутствующие. Причем в высказанном одним из мужчин пожелании о том, чтобы дочь жреца была “истинной абхазской опорой в той семье, куда она попала” легко было увидеть, что многие родственники считают ее брак не слишком удачным.
После этого все были приглашены к большому общему столу с обильным угощением из многочисленных, в основном национальных абхазских блюд и обильным количеством вина и чачи. В застолье принимали участие только мужчины и мальчики-подростки из фамилии Цымцба, а также присутствующие на церемонии родственники и гости, тоже мужчины. Женщины же тем временем занимались приготовлением очередного пирога и хлопотали вокруг стола.
Жрец начал общее застолье словами:
Благослови нас Бог,
и всех тех, кто присутствует тут
на нашем разговоре и общении
с Аергъ-Лапыр-ныха.
Дай Бог вам всем всего того,
о чем мы просили сегодня для себя.
Пусть с вами всегда будет
благословение Аергъ-Лапыр-ныха.
Затем по предложению хозяина был избран тамада, в ведение которого перешло проведение застолья и произнесение многочисленных полагающихся случаю тостов. Показательно, что в одном из своих тостов тамада, не принадлежавший к фамилии Цымцба и проживающий довольно далеко от села Бармыш, сознавая, что данное моление весьма сильно отличается от подобных церемоний, высказал пожелание, чтобы, если в данном случае цымцбовцы “по незнанию, либо из-за неточности передачи обряда от дедов и отцов к внукам, допустили какие-то ошибки, Бог простил и не наказывал их за это”.
Пока тамада вел общее застолье, жрец вышел из-за стола и наблюдал за действиями хлопотавших женщин. Когда очередной пирог был готов, то он продолжил церемонию, в которой принимали участие женщины (мужчины продолжали оставаться за столом). На этот раз жрец стоял у столика с ритуальным угощением один: та дочь, которой была посвящена молитва не смогла на этот раз приехать в дом своих родителей. Со стаканом вина и не зажженной свечой в руках жрец повернулся к горам и произнес:
Эта божественная пища посвящена Азе.
Она не смогла присутствовать
на сегодняшнем празднике.
Где бы она ни была,
в поезде, в самолете или в машине,
пусть Аергъ-Лапыр-ныха благословит ее.
В следующем году,
когда мы будем праздновать этот день,
пусть она в добром здравии сможет приехать
и сама попросить Аергъ-Лапыр-ныха
о благословении и своем благоденствии.
Жрец вырезал кусочек из центра пирога и со словами “это для Ачба и Чачба” положил его у виноградной лозы, прикрепил горящую свечу к дверному косяку, после чего со стаканом в руке вновь попросил благословения Бога-Творца для своей дочери и повторил пожелание чтобы она присутствовала на молении в следующем году. Выпив вино, жрец вырезал кусок из центра пирога и передал его своей жене. Та, со стаканом вина и этим кусочком пирога в руке произнесла положенные слова с просьбой к Аергъ-Лапыр-ныха о благословении и защите для своей отсутствующей дочери и ее семьи.
Тем временем общее застолье закончилось, мужчины вышли из-за стола, а женщины начали убирать посуду. Все ждали пока будет готов новый пирог. Он был в этот день последним и посвящался всей семье жреца. Когда пирог был установлен на столике, вся семья - мужчины, женщины и дети, повернулись к горам и преклонили одно колено. Взяв стакан вина и не зажженную свечу жрец повернулся туда же и начал говорить:
Аергъ-Лапыр-ныха,
дай нам теплоту своих очей и своего сердца.
Озаряй и иди за нами где бы мы ни были.
Я припадаю к твоим стопам,
мы все преклоняем перед тобой свои колени.
Пусть у нас не будет другой заботы,
как готовиться к встрече и общению с тобой.
Пусть Аергъ-Лапыр-ныха
благословит всех гостей,
которые посетили наш дом сегодня.
После этих слов жрец вырезал кусочек из центра пирога, окропил его вином и молча положил на виноградную лозу. Все встали, жрец прикрепил горящую свечу к дверному косяку, вырезал кусок из центра пирога и произнес:
Я благословляю всех
и пью за вас и за нас[64]
Пусть во время празднования
Аергъ-Лапыр-ныха в будущем году
мы вновь встретимся
в добром здравии и согласии.
После этих завершающих церемонию слов жрец выпил свой стакан и отведал центральный кусок пирога, который, на этот раз, предназначался ему самому. Собравшиеся присоединились к пожеланию жреца и в последний раз отведали вина и ритуального пирога. В завершении гости тепло попрощались с хозяевами и разъехались. На этом хлопоты в доме закончились, женщины получили возможность отведать приготовленных ими блюд и обсудить все произошедшие за день события.