Ежегодное осетинское моление в святилище Ирон дзуар
21 сентября 1998 г. нам удалось побывать на проводимой в святилище церемонии. Первыми на поляне собрались мужчины: считается, что женщинам не следует видеть картину жертвоприношения и проливаемой крови. Молодые принесли воду и котел, набрали дров и развели огонь. После этого с шеи жертвенного бычка сняли веревку и дали ему поесть соли. Затем хыйштер Ш. Плиев взял стакан с вином в правую руку и горящую свечу в левую, повернулся лицом к дубу и обратился к Богу (Хуцау)[66]:
Бог, мы пришли к тебе и ты знаешь зачем.
Помоги нам - тем, кто придет сегодня
со своими семьями и детьми.
Сделай так, чтобы в их семьях было счастье,
чтобы к их полному очагу приходили хорошие люди.
Сегодня мы делаем тебе жертвоприношение,
так всегда оберегай нас и наших близких,
держи нас под своим правым крылом.
Оберегай и помоги нам.
После этих слов жрец поднес горящую свечу ко лбу жертвенного животного, а свой стакан с вином передал старшему из присутствующих. Тот в нескольких словах присоединился к обращенным к Богу просьбам жреца, выпил вино и поставил переданную ему горящую свечу в нишу у дуба. Жрецу вновь налили вина, он повторил свою просьбу к Богу принять жертву и даровать благополучие всем пришедшим и их семьям, выпил стакан до дна. После него то же сделали все присутствующие и началась церемония жертвоприношения.
Жрец перерезал горло бычку и отрезал голову, после чего мужчины быстро разделали еще трепетавшую тушу. Внутренние органы - сердце, печень, легкие и селезенку, а также лучшие куски мяса, были использованы для приготовления шашлыка, остальное мясо - варилось в котле. Пока готовилось мясо подошли женщины с посудой и едой - отварными курами, круглыми осетинскими пирогами, с начинкой из сыра, перемешанного с вареной картошкой (по три от каждой семьи), лепешками, тортами, разнообразными соусами и т.п. После того, как был накрыт стол, началось общее моление.
Люди подошли к дубу. Жрец собрал в пучок все принесенные свечи (по три от каждой семьи, независимо от ее численности) и зажег их. Стоя с ярко пылающими свечами в левой руке и стаканом вина в правой, он произнес основную молитву:
Бог, где ты, помоги нам,
покажи нам свое доброе отношение.
Сегодня большой день для осетинских мужчин.
В твою честь будет произнесено много тостов.
Тем, кто не смог прийти и произносит тосты
в твою честь дома - помоги тоже.
Может быть, я не смогу говорить красиво,
но пусть будет так,
что мы как бы окажемся рядом с тем,
кто произносит тосты красиво.
Помоги детям пришедших сюда людей,
которые здесь стоят и как зайцы
слушают тебя с оттопыренными ушами,
и детям тех, кто не смог прийти.
Пусть у нас всех будет полный очаг.
Мы живем не там, где родились, на чужой земле,
но и здесь, на чужбине, мы почитаем тебя.
Оберегай нас.
Пусть все наши беды будут в домах тех,
кто прогнал нас с родины.
Мы будем тебя помнить, почитать
и отмечать все праздники.
Помоги нам Бог.
Этот праздник бывает раз в году
и мы пришли к тебе на священное место.
Сделай так, чтобы все наши дела шли хорошо,
даруй богатый урожай, дай нам здоровья -
чтобы мы смогли этот урожай собрать.
Осетины, живите в дружбе.
Если мы восславим Бога как положено
и произнесем тосты -
он будет благосклонен
и сделает нам только хорошее.
Пусть мы будем рядом с теми,
кому ты помог.
Во время молитвы окружающие несколько раз поддерживали обращения жреца к Богу словам “аминь”. Закончив говорить, жрец поставил свечи в нишу - в находившийся там для этого специальный стакан, выпил вино и отведал по кусочку шашлыка и пирога. Затем каждый из присутствующих по старшинству обратился к Богу, после чего мужчины пили вино или водку до дна, а женщины - только вино, причем девушки и молодые женщины лишь слегка пригубливали свой стакан. Каждый отведал по кусочку шашлыка и пирога, после чего клал деньги (российскую монетку мелкого достоинства) в нишу с горящими свечами и шел к столу. Несколько мужчин задержалось и выпило за недавно умершего А. Гояева - долгие годы бывшего организатором ритуальных застолий и за его присутствовавших тут же сыновей.
Все уселись за стол: мужчины во главе, женщины и дети - за ними. Осетинское ритуальное застолье сильно отличалось от регламентированного и чинного абхазского, куда женщины не допускаются, либо сидят за отдельным столом. Несмотря на то, что многие русские жены прожили с мужьями-осетинами не один десяток лет, они остались далекими от восприятия норм женского поведения, принятых на Кавказе. Они громко и непрерывно разговаривали, чем мешали сидевшему во главе стола жрецу проводить застолье и произносить подобающие случаю тосты. В ответ на призывы к порядку наиболее боевые из женщин (среди которых самой активной была русская жена самого жреца) потребовали “не затыкать им рот и не думать, что только мужчины могут говорить умные вещи, а все женщины - глупые”. Спор между русскими поборницами эмансипации и их осетинскими мужьями закончился тем, что самая шумная часть изрядно подвыпивших старушек отошла в сторонку, уселась на траве и затянула песню “Подмосковные вечера”.
Во время застолья был определен ответственный за “проведение стола” в будущем году. В его обязанности входит покупка жертвенного животного и необходимых для застолья продуктов, организация доставки к святилищу посуды и котла, сбора дров и т.п. При этом сделанные ответственным затраты после проведения церемонии возмещаются ему всеми присутствующими членами осетинской общины.
По правилам в святилище можно находиться лишь до тех пор, пока светит солнце. К вечеру застолье прекратилось: была собрана посуда и оставшаяся еда, длинный узкий стол без ножек был вертикально поставлен внутрь ограды у дуба. Люди разошлись по домам, где некоторые продолжали пировать до самого утра.
Традиционная религия и обряды, не имеющие зафиксированного письменно регламента и канона, постоянно изменяются, но демонстрируют поразительную востребованность и живучесть на протяжении тысячелетий. Действующее в Абхазии осетинское святилище Ирон дзуар, порядок и форма проводимого там ежегодного моления, позволяют сделать вывод о том, что здесь сохраняются, пусть в сильно упрощенной форме, архаические ритуалы и представления.
В соответствии с древней традицией осетин, в Абхазии у них сохранился обряд прижигания шерсти на лбу жертвенного животного и угощения его солью перед закланием (хотя обряд обмывания молоком уже утрачен). В молении сохраняется четко регламентированный порядок использования различных частей жертвенного животного. Внутренности, являющиеся по древним воззрениям вместилищем души, служат для приготовления ритуального шашлыка, который используется во время моления.
Архаичной является использованная форма просьбы к Богу о покровительстве и защите членов общины: “держи нас под своим правым крылом”. У предков осетин существовало представление о том, что правое крыло является крылом бдения, а левое – сонным крылом. Сходная формула была зафиксирована у дигорцев Северной Осетии (село Лесгор), где участники церемонии просили Бога и святых взять жителей селения под свое “золотое крыло” (49, с.141). Можно предположить, что данное выражение восходит к древней традиции почитания местных божеств-покровителей определенной общины.
Во время ежегодного осетинского моления в святилище Ирон дзуар числу три придается особое значение: от каждой семьи (даже от одного живущего отдельно взрослого мужчины, который тоже рассматривается как “семья”) приносится три пирога, три свечи и т.п. По словам опрошенных нами осетин, так делалось всегда, но о том, какое смысловое значение имеет этот обычай они не знали. В этом плане интересно мнение А.Б. Зубова, отмечавшего, что почитание числа три имело место уже у кроманьонцев: “Число три практически во всех религиозных традициях имеет особое, священное значение, ассоциируясь обычно с жизнью, явлением Абсолюта в акте творения (преодоление единичной замкнутости и двойственности), продолжением рода - от союза мужчины (единица) с женщиной (двоица) рождается ребенок (триада). Трехчастность свидетельствует о том, что кроманьонцы воспринимали род не только устремленным в будущее, но и выходящим из глубин прошлого. Они сознавали его единство и верили, что смерть, осложняя, тем не менее не прекращает полностью общения с родоначальниками, которые живы и ждут часа своего воскресения” (94, с.69).
Предложенная А.Б. Зубовым трактовка значения числа три в доисторических религиях вполне соответствует содержанию ежегодного осетинского моления в святилище Ирон дзуар: оно призвано дать благополучие осетинским мужчинам и их семьям, посредством чего обеспечивается и продолжение всего осетинского рода. Вместе с тем, представляется вполне вероятным, что на восходящие к доисторическим временам представления о сакральном значении числа три в данном случае могли наслоиться и более поздние по времени догмы и воззрения.
Осетины сохранили архаичный обычай оставлять в святилище символическую плату за покровительство - в данном случае металлическую мелочь. В молении присутствуют и отдельные христианские элементы. Все местные осетины были окрещены в церкви еще в детстве и, хотя считают себя христианами, в большинстве не посещают церковь, либо делают это крайне редко и без соблюдения соответствующих обрядов (поста, причастия и т.п.). Данью христианству является выбитый крест на установленной в святилище нише и использование купленных в церкви свечей во время проведения обряда.
Дата проведения моления, также не случайна: по убеждению жреца и многих местных осетин она совпадает с “одним из самых почитаемых на Руси праздников Богородицы”. Действительно, Русская Православная Церковь празднует Рождество Пресвятой Богородицы 21 сентября, однако делается это по старому стилю, что соответствует 8 сентября по новому, но это обстоятельство осталось совершенно не замеченным для участников церемонии. Хотя жрец и многие из присутствовавших считали, что церемония является “праздником Богородицы”, ее имя не было произнесено ни разу: все молитвы были обращены к Хуцау, который рассматривался как Бог-Творец и источник всего сущего.