-доверие к организациям, преимущественно дистанцированным от политической сферы (церковь, СМИ);
-низкий уровень вовлеченности в деятельность общественных организаций, непонимание их сущности и функций (позиция о финансировании центральной властью является доминирующей);
-низкий уровень вовлеченности в деятельность политических партий (почти 20 % респондентов считают необходимым запрет деятельности оппозиционных партий, но при этом 14,6 % ориентированны на поддержку партии КПРФ);
-низкий уровень информированности относительно изменений в избирательном и партийном законодательстве (только 6,3 % знают о введении 7 %-го барьера на выборах в Государственную Думу РФ), при этом почти 30 % считают, что президент должен представлять какую-либо из партий;
-самое большое количество респондентов (89,6 %), считающих необходимым цензурирование всех материалов СМИ.
Исходя из этого подчеркнем, что данная группа респондентов в меньшей степени ориентирована на сохранение демократических прав и свобод и ради достижения определенного уровня порядка (третий кластер в исследовании ценностей) поддержала бы отказ от некоторых из них (свобода слова, плюрализм политических партий). Тип поведения характерный для респондентов, составляющих первый кластер, условно можно назвать «иррационально-пассивным», или «советским». Его носителями являются преимущественно представители старшей возрастной категории (72,9 % - старше 60 лет; 14,6 % - от 50 до 59 лет; 10,4 % - от 40 до 49 лет), женщины (77,1 %), пенсионеры (81,3 %), имеющие среднее (45,8 %) и высшее (25 %) образование.
Для представителей второго кластера характерны следующие отличительные особенности:
-достаточно высокий уровень оценки потенциала влияния различных социально-политических институтов на ситуацию в стране (особенно СМИ и политических партий – 61,3 и 38,8 % соответственно) и низкий уровень аналогичной переменой применительно к региону;
-преимущественно рациональная оценка характера влияния социально-политических институтов (доминирует вариант ответа «в чем-то положительный, в чем-то отрицательный»);
-низкий уровень доверия по отношению к институтам социально-политического представительства (по сравнению с другими кластерами, в данном случае самая большая доля респондентов (43,8) не доверяет никому), относительной поддержкой пользуются СМИ, профсоюзы, церковь и правозащитные организации;
-самый высокий уровень вовлеченности в деятельность профсоюзов (22,5);
-средний уровень осведомленности об изменениях, произошедших в избирательном и партийном законодательстве (11,3 %);
-с одной стороны, ориентация на «партию власти» (25 %), с другой стороны, осторожное отношение к «партизации» власти (65 % считают, что России не нужен партийный президент);
-более прагматичное представление о сущности общественных организаций (оценивая источники их финансирования 47,5 % респондентов этой группы указали на позицию «членские взносы»);
-несмотря на то, что более 77 % считают цензуру материалов СМИ необходимой, 38,8 % респондентов рассматривают эту меру приемлемой в отношении информации адресованной детской и молодежной аудитории.
Следовательно, данный тип поведения можно назвать «рационально-пассивным» или «промежуточным», сочетающим в себе ряд противоречивых черт. Большая информированность и сложность представлений относительно политической инфраструктуры общества, рациональные и прагматичные оценки деятельности институтов социально-политического представительства дополняются низким уровнем вовлеченности в те или иные общественно-политические структуры, ориентаций на федеральный уровень политики. Вместе с тем, позитивным является то, что большинство респондентов этого кластера не готовы отказаться от такого достижения демократического перехода, как многопартийность (70 %). В рассматриваемую группу респондентов входят: в равной мере и мужчины (48,8), и женщины (51,3 %), преимущественно имеющие высшее образование (48,8 %), трудоспособного возраста (32,5 % - от 40 до 49 лет; 26,3 % - от 30 до 39 лет; 21,3 – от 50 до 59 лет), служащие (32,5 %), специалисты, задействованные в бюджетной сфере (21,3 %) и рабочие (31,3 %).
Респондентов, входящих в третий кластер отличают следующие особенности:
-достаточно высокий уровень оценки потенциала влияния различных социально-политических институтов на ситуацию в стране (особенно СМИ и политических партий – 64 и 68 % соответственно; исключение составляют общественные объединения) и низкий уровень аналогичной переменой применительно к ситуации в регионе;
-в отличие от представителей первого и второго кластеров, респонденты данной группы доверяют не только СМИ и церкви (40 и 8 % соответственно), но и экологическим, правозащитным, молодежным организациям;
-низкий уровень вовлеченности в деятельность общественных объединений и политических партий;
-большая определенность партийных ориентаций (44 % считают, что их интересы выражает партия «Единая Россия», 12 % - «Родина»);
-самый высокий уровень информированности относительно нововведений в законодательстве (24 % знают о введении 7 %-го барьера);
-как и в первом кластере, здесь наблюдается существенная доля респондентов, рассматривающих государственные органы в качестве источника развития институтов социально-политического представительства;
-самый низкий уровень поддержки введения цензуры (56 %).
Таким образом, поведение респондентов третьего кластера иллюстрирует эффект «стоячей волны», при котором запрос на институты гражданского общества, либерализация сознания (не готовы отказаться ни от многопартийности, ни от свободы слова) не дополняются установками на общественно-политическую активность. Он характерен для учащейся молодежи (96 % - от 18 до 29 лет; 80 % - студенты), в равной мере как для юношей (56 %), так и для девушек (44 %). В целом сравнительный анализ трех кластеров позволяет сделать вывод о наличии тенденции, в соответствии с которой степень приверженность к терминальным демократическим ценностям уменьшается с увеличением возраста респондентов.
Кластерный анализ ценностного и поведенческого уровней консолидации свидетельствует о наличии ряда позитивных предпосылок таких, как стабилизация ценностных ориентаций, позитивное отношение к деятельности институтов социально-политического представительства, расширение перечня элементов политической инфрастуктуры пользующихся относительным доверием граждан. И самое главное, значительная доля респондентов (преимущественно во втором и третьем кластерах) рассматривают демократические принципы в качестве «правил игры», отказ от которых, по их мнению, приведет к дестабилизации общества. Вместе с тем, пассивность, апеллирование к государству, доверие преимущественно к наиболее дистанцированным от жителей региона федеральным структурам образуют ключевые проблемы консолидации на поведенческом уровне.
В результате исследования особенностей формирования правящей элитой предпосылок консолидации трансформирующегося общества, мы пришли к следующим выводам.
1. Использование совокупности различных подходов к исследованию факторов, форм, особенностей интеграционных процессов в условиях трансформации политической системы российского общества позволяет сделать вывод о том, что правящей элитой создаются институциональные предпосылки для обеспечения процесса консолидации общества, реализация которого сопряжена с рядом противоречивых тенденций. Так, режимная консолидация, стабилизировавшая функционирование политической системы, обеспечивается такими механизмами, как высокий уровень легитимации главы государства и централизация федерации; основанием внутриэлитной консолидации в субъектах федерации является сплочение вокруг главы местной исполнительной власти, а не приверженность политических акторов к демократическим нормам; в процессе партийной консолидации сочетаются как дефрагментация, так и навязанный консенсус.
2. «Навязанный» внутриэлитный консенсус, отражающий институциональный уровень консолидации, выражается также в том, что «партия власти» становится элементом политической системы, чья деятельность направлена на ретрансляцию интегрирующих общество ценностей и норм. Идеологические предпочтения партии «Единая Россия» эволюционировали от эклектичного набора популярных лозунгов до формирования праволевоцентристской доктрины, в наибольшей степени соответствующей позиции партии-модератора. Сегодня складывание структурированной системы ценностных ориентаций «партии власти», сочетающей консервативные, либеральные и традиционные (универсальные) элементы, дополняется доктриной «суверенной демократии», которая, с одной стороны, стимулирует негативную мобилизацию общества, с другой стороны возвращает демократии позитивный смысл, дистанцированный от опыта 90-х гг. ХХ в.
3. Вытеснение антисистемной оппозиции на периферию политической системы привело к формированию второй «партии власти», занимающей в политическом спектре левоцентристскую позицию. Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что две идеологически дифференцированные партии («Единая Россия» и «Справедливая Россия»), претендующие в своей деятельности на системообразующий статус, опираются на один и тот же ресурс – высокий уровень лояльности населения по отношению к национальному лидеру.
4. Эволюция ценностных приоритетов, обозначенных в Посланиях Президента РФ к Федеральному Собранию РФ, включала несколько этапов: «воспроизведения» (воспроизводились многие социокультурные нормы, заложенные прежней системой власти) - «стабилизации» (новый режим стабилизировался на идеологических основаниях, выработанных прежней политической системой) - «корректирования» (изменение структуры и приоритетов в ценностных ориентациях). Главная особенность программных документов в 2000-х гг. заключается в доминировании стилистических установок над интерперсональными. Следовательно, исследуемый документ может претендовать на внутреннюю консолидацию только тех элементов элиты, которые в качестве основы для своей идентификации избрали ориентацию на действующего президента.