4. Дионис и эротический перенос
Другое важное изменение в переносе, которое происходит в связи с ростом доверия и способности к видению, заключается в появлении сильной эротической энергии. Его можно неправильно понять - например, как эротизацию нарциссического переноса271, - или же использовать как подкрепление другой широко распространенной точки зрения, которая основана на том, что нарциссические структуры возникают только для защиты от тревожности, присущей эдипову комплексу и слишком жесткому Супер-Эго.
Как существует некая правда в том, чтобы видеть элементы шизоидного или пограничного состояний в формирующейся структуре Самости, так есть и определенная достоверность в материале, касающемся эдипова комплекса, и в данных наблюдениях. Весь вопрос заключается не в его наличии, а скорее в том, что феноменология возникающей Самости в меньшей степени относится к личным эдиповым конфликтам. Отношение очень заряженного эдипова комплекса можно сравнить с тем вкладом теневой части Самости, который может быть назван шизоидным или пограничным состоянием. Часто эта структура оказывается едва сформированной, если вообще может сформироваться, и тогда она принимает вид эдипова комплекса. Пациенты боятся этой энергии, опасаются отыгрывать ее вовне, и этот страх основан на известном факте, что эдипова сексуальность является всемогущей движущей силой. Пациенты верят в то, что если они рискнут ощутить в себе эту энергию, то впоследствии не смогут ей сопротивляться.
Зачастую такой страх находит поддержку в истории жизни пациента, иногда он связан с пережитым в детстве сексуальным насилием, а еще чаще - с рядом переживаний, когда людей очень быстро привлекала сексуальная энергия пациента. Но для подкрепления всемогущей системы убеждений не нужен и такой способ; она существует даже у пациентов, никогда не имевших ни взрослых, ни детских переживаний, в которых отыгрывание или же привлекательность оказывались реальной проблемой.
К сожалению, очень легко отождествить энергию глубинной Самости - появляющийся ребенок, который часто оказывается младенцем или капризным чадом, по-настоящему напуганным своей архетипическои связью с наслаждением, - с этой нетранс-формированной сексуальностью. Строго говоря, этот уровень соответствует Тени возникающей Самости, и с точки зрения содержания анализ следует проводить на эдиповом уровне. Это означает восстановление при переносе вытесненного или никогда прежде не существовавшего эдипова конфликта. Однако не означает символического истолкования конфликта как стремления к возрождению.
Очень важно, чтобы любая интерпретация на уровне эдипова комплекса получала взаимное осознание: фантазии какого именно ребенка являются в данный момент предметом исследования. Иначе глубинная Самость, принимающая образ божественного младенца, почувствует себя растерзанной.
Две части возникающей Самости: одна - обладающая архетипической связью и другая, более ранняя часть, содержащая остаточные элементы процесса, который до сих пор никогда в полной мере не раскрывался, - соединяются в аналитическом сосуде через взаимодействие с эротическими энергиями переноса. Но это означает, что в итоге возникает архетипическое переживание этих энергий, и они становятся выразителями характерного качества, носителем которого в греческой мифологии является Дионис. И все, что выражается как эротическая привлекательность, можно представить как архетип мистического единения на уровне проникновения через образное видение. Такое соединение возникает при влиянии энергетического ноля, цель которого состоит в формировании связи через образное видение, не имеющей ничего общего с материальной связью. Дионисийская религия, которая, по всей вероятности, возникла на древнем Крите, была религией видения272.
На этой стадии дионисийская природа становится терапевтической реальностью. До сих пор перед формированием и интеграцией нарциссической энергии переноса и соответствующих нарциссических структур сексуальность могла являться неким соблазняющим элементом контроля, тогда как теперь она представляет собой часть архетипической констелляции. Дионисийские энергии, свойственные этому паттерну, на ранней стадии, как правило, считались исключительно негативными. Нарциссическая защита отвергает близость и все остальное, как-то связанное с проницаемостью, необходимой для проникновения этой архетипической энергии, так как позитивных структур, помогающих собирать и удерживать дионисийскую энергию, пока еще просто нет. Во время своего возвращения к нарциссической травме человек переживает только некую часть Диониса, «сумасшедшего бога», которая сослужила ему такую плохую службу2'3.
В качестве злой силы Дионис проявляется в расщепленных, обезличенных состояниях, в бреду, в паранойяльных чувствах и т.п. Именно эти проявления, которые долго приписывали дионисийскому миру, имеет в виду Кохут, описывая состояния, близкие к психотическим; нарциссическая личность впадает в такие состояния, но может выйти из них, обратившись к соответствующей нарциссической травме, которая их вызвала. Вполне возможно, что негативный взгляд на Диониса сформировался в результате появления этого бога в психике людей - и, соответственно, в общественных формациях, - отягощенных неизменными нарциссическими проблемами. Но когда этот бог появляется после того, как нарциссические переносы уже сформировались и трансформировались, дионисийское переживание становится совершенно иным274. Поле его энергий может быть в высшей степени эротичным, но вместе с тем его появление одухотворяет и открывает путь воображению.
На второй стадии процесса трансформации у пациента и аналитика открывается возможность позволить дионисийским энергиям влиться в аналитический сосуд, не рискуя, что возникнет или возобновится отыгрывание. Это обусловлено тем, что уже сформировалась внутренняя структура, вполне достаточная для того, чтобы служить естественным сдерживающим фактором для такого отыгрывания. В данном случае речь идет вовсе не о том, что мы полностью застрахованы от того, что пациента больше не будут подавлять эмоции, угрожая потерей контроля над собой. Но теперь этот процесс не является патологическим, вызывающим страх, а представляет собой переживание архетипических энергий, которые, как отмечает Юнг, всегда сулят поражение Эго2/Э.
Видение в воображении, рассматриваемое как взаимное видение, очень помогает, не позволяя идентифицироваться с существующими на этом уровне энергиями соблазна. Знание того, что мы совершенно не осознаем всего, что не видим, и трепетное ожидание взаимного познания этого видения, часто приводят к тому, что аналитические отношения оказываются во власти архетипического образа Богини. Когда это становится видно, отыгрывание очень быстро делается явным, ибо оно и должно быть определенным действием, подчиняющимся теневым аспектам личности.
Дионис вместе со своей женой, царицей Персефоной, символизируют энергии, управляющие второй стадией трансформации. Любые попытки заключить эти энергии в сосуд индивидуальности, независимо от того, насколько далеко они зашли, обречены на провал.
В только что описанном типе взаимного энергетического поля часто развивается процесс, который можно назвать трансформацией переноса в смысле появления определенного сродства276. И аналитик, и пациент вместе идут по пути открытия, и для каждого из них этот путь оказывается одинаково эффективным. Такой союз может не снижать потребности пациента - он ощущает ее очень остро, - но и аналитик тоже может изумиться тому, насколько его собственный личностный рост связан с личностным ростом пациента.
5. Интеграция двух внутренних младенцев
В формировании позитивного союза с отверженным ребенком в отношениях переноса может помочь творчество пациента. Если человек может получить энергию благодаря реализации своих творческих возможностей, он также может обрести мужество поделиться этой энергией и рисковать дальше. Женщине, отвергнутый ребенок которой капризничал со мной при переносе, приснился такой сон:
«Очень яркий и творчески одаренный мальчик входит в комнату и начинает трогать кучу лежащей на полу одежды, которая, по всей видимости, никому не нужна. Но как только он к ней прикасается, бесформенная куча начинает шевелиться и превращаться в желудок беременной женщины. Там действительно скрывалась женщина. Я боюсь войти в комнату и спешу позвать туда множество других детей».
Беременность часто символизирует формирующиеся отношения переноса. Эта пациентка должна была завершить некую творческую работу, но постоянно откладывала решение своей задачи. По ее словам, ей было необходимо сделать работу «выше всяческих похвал», и при этом она была абсолютно уверена, что все, в том числе и я, будут ее донимать своей завистью. Поэтому союз, который развивался при переносе, принял вид пренебрежительного разбазаривания ее одаренности на самые незначительные занятия (много разных детей, которых она приглашает войти в комнату).