10. Краткое резюме
В этом введении я попытался показать, чем отличаются юнгианские взгляды на идентичность и Самость от других концепций, использующих эти или сходные с ними понятия. В последующих главах я по-прежнему буду проводить это различие в отношении трансформации структуры нарциссической личности.
Как и во фрейдистско-психоаналитическом сообществе, среди юнгианцев существует огромное разнообразие разных подходов. Некоторые аналитические психологи видят гораздо более тесную связь между психоаналитическими и юнгианскими взглядами на самость, чем вижу ее я. Другие аналитические психологи находят гораздо меньше ценности в психоаналитических теориях. Что касается лично меня, то я пришел к твердому убеждению в том, что считать фактор нуминозного психической реальностью (даже если он достаточно слабый) жизненно важно с точки зрения установки аналитика по отношению к личностным расстройствам преэдипова периода. То, во что мы верим и что мы видим, или верим, что видим, очень влияет на наших пациентов. Я стал все больше понимать, что пациенты, которые, на первый взгляд, не имели никакого отношения к архетипической размерности, то есть те из них, для которых юнгианский или архетипический подход ровным счетом ничего не значил, пришли к осознанию того, что нуминозная энергия архетипа существует. И неизменно получалось так, что, оказывается, они «всегда об этом знали».
На протяжении всей книги я отмечаю различие между личностной и архетипической точками зрения на феномен нарциссизма. Обе они необходимы. Психоаналитический подход к лечению нарциссических расстройств вносит очень ценный вклад в работу с отношениями переноса-контрпереноса и с личностным бессознательным, включающим в себя интроецированные объекты. Но, как мы увидим в главе 1, концепция нарциссизма по Фрейду действительно является описанием психических состояний и процессов, которые очень походят на материал, впервые представленный Юнгом в 1911 году в его книге «Психология бессознательного» (позже она была переработана и вышла под названием «Символы трансформации»), которая привела к его разрыву с Фрейдом. В этой книге Юнг уделял внимание трансформации психической энергии, но прежде всего - энергетическому балансу и системе ценностных ориентации, существующих в человеческой психике. Под всем этим он часто подразумевал архетип духа, который, по его мнению, был в высшей степени двойственным и амбивалентным.
Совершенно очевидно, что, исходя из концепции архетипа, Юнг открыл тогда (и позже, во время работы над символизмом алхимии), что сейчас изучает психоанализ, исходя из концепции личности, называя его нарциссизмом. Не только психоаналитики считают термин «нарциссизм» чрезвычайно многозначным и парадоксальным; многие другие психологи также отмечали, что понимание феномена нарциссизма и его трансформации в содержании психики может стать очень ценным. Получается, все то, что в свое время отвергалось Фрейдом после их разрыва с Юнгом, сейчас, образно говоря, ломится в психоаналитическую мысль через черный ход под именем нарциссизма.
Психоаналитики (особенно те из них, которые считают себя приверженцами школы объектных отношений) в своей работе исходят из концепции психической структуры, возникающей и развивающейся в результате интроекции переживаний индивидуальных отношений, и рассматривают возможности трансформации сформированных таким образом внутренних объектов. Но, как правило, такие аналитики не считаются с наличием архетипических психических реалий и не придают особого значения интроверсии и творческому воображению, которые способствуют их активизации. Кроме того, существуют такие аналитические процессы, в которых архетипические факторы явно становятся определяющими. Эти архетипические факторы потенциально существуют в коллективном бессознательном или в объективной психике - в основном как системы, которые в силу своей природы имеют динамическую и скрытую возможную форму.
В психоаналитической литературе широко распространен предрассудок, отрицающий реальность архетипической психики, само наличие которой, как считается, противоречит существованию внутреннего мира интроектов. Даже Винникотт, который обычно был крайне чувствителен и к реальности психики, и к необходимости уважать тайны внутреннего мира пациента, при обсуждении мистицизма все-таки возвращается к концепции интроекции:
«Размышляя над психологией мистицизма, обычно концентрируешься на осознании мистического отчуждения и ухода в свой индивидуальный внутренний мир воображаемых интроектированных образов. Возможно, мы не обращали достаточно внимания на мистический уход в состояние, в котором человек может тайно общаться со своими внутренними объектами и феноменами; потеря контакта с внешним миром, в котором существуют другие люди, уравновешивается усилением так называемого чувства реальности»30.
Здесь Винникотт по крайней мере отдает дань интроверсии и реальности психики, что само по себе очень необычно для аналитика фрейдистской ориентации. Однако внутренние объекты мира мистических переживаний вряд ли могут быть сведены к «воображаемым интроецированным образам». В лучшем случае они могут дать пищу для размышлений, которые приведут к каким-то выводам, но лишь путь переживаний, которые всегда являются новыми, неизменно ведет к открытию новой архетипической реальности.
Переживание нарциссической личностью своего несовершенства в области интроверсии и воображения связано с крайне негативным индивидуальным полем интроецированных образов. Так как эго-сознание нарциссической личности не ожидает никакой внутренней поддержки и не верит в свои внутренние ресурсы, оно избегает интроверсии и активной работы воображения, за исключением редких случаев пассивного исполнения желаний. Однако активизированные потенциальные архетипические факторы ведут себя подобно внутренним объектам, но зачастую обладают значительно более высокой энергией, чем индивидуально интрое-цированные объекты. Так возникает возможность для возникновения интроверсии и воображения. Их развитие существенно облегчает возможность позитивного протекания архетипических процессов. И тогда энергия, которая подпитывала нарциссическую деятельность, защитные механизмы и самолюбование, начинает служить своей истинной цели - раскрытию индивидуальности, которое направляется центральным архетипом - Самостью.
Пока мы имеем дело с интровертированными объектами и творческая функция воображения приписывается деятельности Эго, процесс аналитического лечения нарциссических расстройств является неполным и нестабильным. Внутреннюю субстанцию, к которой, собственно, и обращается интроверсия, по традиции называли душой. Вот почему проблема нарциссизма, которая на первый взгляд кажется такой поверхностной, в действительности уводит нас очень глубоко. Ибо проблемы, присущие личности с нарциссическими расстройствами, связаны с глубокой душевной мукой.
Глава 1 Первая стадия трансформации: клинические аспекты
1. Психоаналитический и архетипический подходы
Основная трудность в описании феномена нарциссизма с психоаналитической точки зрения на состоит в том, что авторы, работающие в этой области, часто имеют противоположные взгляды. Давайте сначала познакомимся с очень разными взглядами Отто Кернберга и Хайнца Кохута на пациентов, страдающих нарциссическими расстройствами личности. Вот что пишет Кернберг:
«Эти пациенты проявляют слишком высокое самомнение в отношениях с другими людьми, а также огромную потребность в том, чтобы те их любили и обожали, тем самым демонстрируя интересное противоречие между высокой степенью инфляции по отношению к самим себе и чрезвычайной потребностью в том, чтобы собирать психологическую дань с других. Их эмоциональная жизнь оказывается крайне поверхностной. В их переживаниях очень мало эмпатии к чувствам других, они получают от жизни очень мало наслаждения по сравнению с данью, которую собирают с окружающих или извлекают из своих грандиозных фантазий; при этом они ощущают сильную тревогу и тоску, как только кончается свет какого-то внешнего источника и сразу не появляются новые источники света, подпитывающие их самооценку»31.
Особенно он отмечает роль зависти, ярости и ненависти:
«Эти пациенты испытывают огромную зависть к другим людям, которые, по их мнению, обладают чем-то таким, чего нет у них, или же к людям, которые, по их мнению, просто получают от жизни наслаждение... В первую очередь таким пациентам не хватает подлинного ощущения грусти и скорбного сопереживания; их главная личностная черта - отсутствие способности к выражению депрессивных реакций. Если их покидают или разочаровывают люди, которые были с ними как-то связаны, они могут проявлять поверхностное чувство, с виду напоминающее депрессию, которое впоследствии превращается в обиду и гнев, наполненные мстительными фантазиями, но при этом не переживают подлинной грусти от потери человека, которого они как-то ценили»32.
Нарциссическая личность, пишет Кернберг, смотрит на других людей как на «теневые объекты»:
«Они бессознательно делят людей на две категории: на тех, у кого внутри имеется приготовленная для них потенциальная «пища», которую такой пациент должен как-то извлечь, и тех, которых кто-то уже опустошил и потому они не представляют для него никакой ценности. К тому же им иногда кажется, что эти теневые внешние объекты заряжены высокой и очень опасной для них энергией... Установка таких пациентов по отношению к людям является или задабривающей (и тогда они извлекают из людей все, что им нужно, а затем отбрасывают их в сторону), или же боязливой и опасливой: другие могут на них напасть, могут использовать их и заставить им подчиняться. В основе этой дихотомии лежит еще более глубоко скрытый образ отношений с внешними объектами... Это образ голодной, яростной пустой самости, наполненной бессильным гневом, обусловленным фрустрацией, и отстраняющейся от внешнего мира, который кажется им исполненным такой же ненависти и мести, как та, что существует внутри них»33.