Однако в дальнейшем суд указывает, что «судья учитывает данные о личности Л., а именно, что последний имеет постоянное место жительства на территории г. Волгограда, положительно характеризуется, женат, у него на иждивении находится двое несовершеннолетних детей, ранее не судим. Однако Л. подозревается в совершении преступления, относящегося к категории тяжких, в связи с чем у суда имеются достаточные основания полагать, что он, опасаясь наступления ответственности за содеянное, находясь на свободе, может скрыться от органов следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью, воспрепятствовать установлению истины по делу, на основании чего судья считает постановление следователя подлежащим удовлетворению». То есть, вывод о том, что Л. будет препятствовать следствию и суду в установлении истины по делу, скрываться от уголовного преследования или совершать преступления были основаны только на факте подозрения его в совершении преступления, предусмотренного пунктом «б» части 2 статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также тем, что оно относится к категории тяжких, так как максимальное наказание за его совершение превышает 5 лет лишения свободы. Каких-либо иных фактических обстоятельств, тоже свидетельствующих об этом, суд в подтверждение своих выводов не приводит.
Указанное постановление было признано законным кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Волгоградского областного суда от 19 мая 2009 года.
По всем подобным обращениям Уполномоченным давались разъяснения положений действующего законодательства об условиях, при которых возможен арест, о порядке обжалования судебных актов о применении заключения под стражу.
Действующее федеральное законодательство существенно ограничивает права Уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации в этой сфере. Он не вправе знакомиться с материалами, на основании которых следователь и суд приходят к выводу о необходимости применения в конкретном случае меры пресечения в виде ареста. Уполномоченный вынужден ограничиваться только теми документами, которые представлены заявителями. Поэтому иногда невозможно дать людям полноценную юридическую консультацию.
Довольно часто в заявлениях заключенных под стражу граждан или их родственников сообщается о нарушении процедуры рассмотрения судом вопросов, связанных с применением к ним меры пресечения. Например, при продлении сроков заключения под стражу соответствующее постановление на практике может приниматься в отсутствие обвиняемого, что недопустимо ни при каких обстоятельствах.
При ознакомлении с прилагаемыми к заявлениям документами было обращено внимание на следующее обстоятельство. Иногда вышестоящая судебная инстанция, отменяя постановление о заключении под стражу или продлении срока ареста, направляет дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, оставляя при этом обвиняемого под стражей до повторного рассмотрения судом вопроса о мере пресечения. При этом не определяется конкретный срок, на который сохраняется арест. Таким образом, формально, он оказывается не ограниченным какой-либо датой для органов, его содержащих, что, по нашему мнению, нельзя допускать.
Еще один момент. Сохраняя содержание обвиняемого под стражей до повторного рассмотрения в суде первой инстанции вопроса об его аресте, суд кассационной инстанции фактически самостоятельно принимает решение о выборе меры пресечения в виде содержания под стражей на это время. Поэтому это решение должно приниматься с соблюдением всех требований, которые предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством. Суд кассационной инстанции должен обсуждать этот вопрос со всеми сторонами процесса, а также в кассационном определении аргументировать фактическими обстоятельствами невозможность применения иных мер пресечения. Однако данное требование не соблюдается.
В связи с этим желательно, чтобы полномочия суда кассационной инстанции при рассмотрении жалобы на постановление о применении ареста или продление его сроков, были ограничены. В частности, предлагается исключить возможность направления материалов на новое рассмотрение в суд первой инстанции, обязать суд второй инстанции, в случае отмены постановления суда об избрании меры пресечения, принимать решение по существу самостоятельно на основании уже имеющихся в деле документов, а также вновь полученных в ходе кассационного рассмотрения дела. Если же при кассационном рассмотрении будет установлено, что имеющихся материалов недостаточно для признания ареста или продления его сроков правомерными, то в этом случае человека необходимо освобождать. Такое положение будет способствовать качеству рассмотрения дел в суде первой инстанции.
Также поступала информация о длительных сроках рассмотрения жалоб обвиняемого на постановление суда о заключении под стражу. Так, гражданин Д. – защитник обвиняемого К. (вх.1252 от 30.10.2009г.) сообщал, что
20 октября 2009 года в Красноармейский районный суд г. Волгограда была подана жалоба на постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, а передана она была на рассмотрение Волгоградского областного суда лишь 09 ноября 2009 года. Вряд ли можно назвать правильным содержание человека в течение 21 дня в условиях ограничения свободы по судебному акту, правомерность которого обжалуется.
В связи с этим обращают на себя внимание положения части 11
статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой суд кассационной инстанции принимает решение по жалобе на постановление о заключении под стражу не позднее трех суток со дня ее поступления в этот суд. Но при этом законодательством не определены сроки, в течение которого жалоба должна поступить из суда первой инстанции в суд второй инстанции. В результате даже приведенную выше ситуацию формально нельзя определить как нарушающую закон. Поэтому было бы правильным установить, что жалоба на постановление по вопросам заключения под стражу должна рассматриваться вышестоящим судом в течение трех суток или в иной короткий период с момента поступления ее в суд, вынесший обжалуемое постановление.
Нами уже упоминалось, что условия содержания граждан, заключенных под стражу, не всегда соответствуют минимальным установленным требованиям. В первую очередь это касается обеспечения нормы санитарной площади, равной 4 квадратным метрам на одного человека. Так, гражданин Б. (вх.1444 от 21.12.2009г.), бывший в Следственном изоляторе №1 временно в связи с перевозкой в другой регион, сообщал, что в камере, размером
15 квадратных метров, в которой были один умывальник, один унитаз и
4 кровати, в течение 9 суток постоянно содержалось от 7 до 9 человек. Поэтому проблема уменьшения количества арестованных лиц свою актуальность не потеряла. Убежден, что положительную роль в этом сыграет широкое внедрение в практику иных мер пресечения, которые могут практически заменить арест. Речь идет о залоге и домашнем аресте, применение которых необходимо расширять.
Второе предложение, которое уже ранее высказывалось, заключается в том, что в качестве обязательного условия принятия судом решения о заключении под стражу должно быть наличие свободных мест в следственном изоляторе. Если государство и ограничивает права человека, беря на себя одновременно обязательство по обеспечению минимальных условий его содержания, то оно обязано соблюдать указанные условия. И если это невозможно, то у него не должно быть и возможности ограничивать свободу людей, виновность которых еще в установленном порядке не признана.
Особый разговор об изоляторах временного содержания. Уполномоченный совместно с ГУВД Волгоградской области продолжили работу по улучшению условий содержания в них граждан. Отметим, что все еще остались изоляторы, относящиеся к категории проблемных. Так, при посещении Уполномоченным по правам человека в Волгоградской области изолятора временного содержания в г. Волжском установлено, что оборудование камер, как и прежде, не соответствует нормативам. В них не были установлены спальные места, отсутствовала вода, канализация. Естественного освещения в камерах также не было. Согласно представленной информации, Главным управлением внутренних дел Волгоградской области решается вопрос о строительстве нового изолятора временного содержания в городе. Но стоит упомянуть, что уже в течение нескольких лет говорится о необходимости улучшения условий содержания подозреваемых и обвиняемых в г. Волжском, однако решается эта проблема крайне медленно.
Отдельный вопрос – длительность сроков содержания под стражей. Анализ поступающих заявлений показывает, что в основном длительные сроки ареста имеют место при затягивании судебного разбирательства по уголовному делу. Бывает, что человек находится в следственном изоляторе даже более одного года. Способствует тому и действующее законодательство, которое не устанавливает предельных сроков содержания под стражей граждан, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, уголовные дела которых рассматриваются в суде[67]. По общему правилу срок содержания под стражей со дня поступления дела в суд до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев. Но в отношении указанных граждан допускается продление содержания под стражей на три месяца без ограничения количества таких продлений. В итоге затягивание судебного разбирательства нередко влечет за собой и длительные сроки содержания под стражей. Это еще одна причина, по которой судьи должны стремиться рассматривать уголовные дела в максимально короткие сроки, без снижения качества выносимых приговоров.