«Становление человека» (стр. 34 из 34)

В это время он в Клинико-терапевтическом институте в Арлесхайме тоже познакомился со своей новой, второй женой. После возвращения Петера мы выяснили ситуацию и приняли решение о разводе.

Так я начала новую жизнь. Петер, с которым меня и сегодня еще связывают очень сильные и глубокие внутренние духовные отношения, очень интенсивно способствовал тому, что из-за нашего развода не пострадала общая работа в различных сферах, в особенности в клинике. Я всегда воспринимала отношения с мужем как естественные отношения, и сегодня еще я обращаюсь к нему за советом. В душе же я чувствовала, с тех пор когда мне было около 25 лет, что я еще встречу кого-нибудь, кто будет для меня важен. И я всегда искала этого. После встречи с Даниэлем, однако, это чувство полностью исчезло.

Оглядываясь, я могу сказать, что встреча с моим вторым мужем выявила многие новые элементы, которые уже были заложены во мне. Благодаря Петеру я уже вошла в контакт с вопросами социальной педагогики и с работами профессора Ливехуда. Благодаря отношениям с Даниэлем этот элемент еще больше усилился. После того как друг Даниэля, Гельмут Г. тен Зитгофф, побывал у нас в Бразилии и высказал инициативу объединить наши силы - Даниэль в качестве консультанта фирмы, а я в качестве врача - мы решились организовать биографические семинары. Здесь мы нашли общее поле деятельности, которое на протяжении ряда лет все больше расширялось.

Мой первый луж, Петер, вскоре пригласил из Германии свою вторую жену, которая с любовью посвятила себя воспитанию Тьяго. Так я смогла и далее заниматься работой в клинике и медика-антропософскими семинарами. Дел было много.

Через два года, которые мы прожили неподалеку от клиники и моего старого дома, у нас появилась возможность продать последнюю часть моего наследства, дом на побережье. На вырученную сумму мы приобрели довольно большой участок в пригороде Сан-Паулу. Мы планировали позднее построить здесь дом, и, возможно, постепенно создать новое место для своей работы.

Когда клиника просуществовала ровно семь лет, у меня было важное переживание. Мне нужно было выступить в клинике с речью. Я была в большом замешательстве и не знала точно, как за это взяться. Когда я проходила сеанс ритмического массажа, и еще лежала на массажной кушетке, я почувствовала огромное существо над клиникой. Я была убеждена в том, что это существо была Ита Вегман. В этот момент я поняла, как я должна произнести свою речь в клинике. И я решила больше внимания уделить судьбе Иты Вегман и Рудольфа Штейнера. Через год или два, когда моя внутренняя душевная жизнь совсем успокоилась, я смогла осуществить это, присоединившись к работе пасхального круга антропософских врачей, который ежегодно собирался в Арлесхайме. Теперь я занялась этой задачей.

На 49-м году моей жизни нам с Даниэлем предоставилась возможность немного освободиться от здешней работы. Мы на пять месяцев уехали в Англию и посетили «Центр социального развития». В это время мы предприняли также чудесное путешествие в Ирландию и посетили Агату и Норберта Глас. Агата много рассказывала нам о «Pixies» - о гномах. Однажды мы отправились в южную Ирландию и разбили палатку на берегу дикого ручья, где за целый день мы не видели ни одного человека. Там случилось, что Даниэль смог увидеть «Pixies» - это была вершина его путешествия!

Я вступила в свое седьмое семилетие и чувствовала, что в моей жизни должна произойти перемена. Я была очень внимательна и восприимчива к вопросам и задачам, которые приходили ко мне извне. С одной стороны, у нас были молодые студенты-медики, которые требовали подготовки и все большего количества семинаров, в чем нам очень помогал доктор Отто Волъфф. С другой стороны, здесь были и молодые люди других профессий, например, психологи и специалисты по социальной педагогике. Мы решились поэтому вместе с Александром и Иоханной Бос наряду с медицинскими курсами положить начало семинарам по социальной педагогике, в 1981 году появилась необходимость подыскать для всех этих семинаров новое здание. Так возникло новое учебное заведение, созданное с помощью «Αssociacaο Tobias». Здесь можно было готовить специалистов по социальной педагогике и организовывать курсы повышения квалификации для медиков, и у же три года также проводить семинары по терапии искусством. Это помещение получило название «Centro Paulo». На время переходного периода мы перенесли наши биографические курсы из Тобиас-клиники в новое здание. Однако на длительную перспективу для организации наших биографических семинаров места там не было. Кроме того, нам было нужно место для пациентов нашей клиники, нуждавшихся в отдыхе. Так мы решились отдать «Артемизию» Тобиас-объединению, расширить ее строения и оборудовать здесь учреждение для биографических курсов, для диетических курсов и курсов освобождения от шлаков, и для отдыха пациентов, подвергшихся стрессу. «Артемизия» существует уже 9 лет. Она находится примерно в трех четвертях часа езды на автомобиле от клиники Тобиаса и окружена девственным лесом - хотя цивилизация все больше приближается к ней. «Артемизия» стала местом, где люди хорошо чувствуют себя, приходят в себя и могут находиться в контакте с природой.

Другой задачей, с которой я встретилась в своем восьмом семилетии, было требование описать антропософские аспекты системы питания в рамках книги об альтернативном питании. Глава не должна была превышать 30 печатных страниц, но, поскольку я написала почти целую книгу, я издала ее как отдельную книгу. Она называется «Новые пути питания» и состоит из четырех томов. Книга побудила многих людей перейти на систему питания, возникшую на основе антропософии. Во время написания книги я чувствовала сильное участие умершего отца. Следующая книга о круге Зодиака появилась три года спустя.Еще некоторое время я оставалась в кругу ответственных за Тобиас-клинику, пока совсем не освободилась - по крайней мере, в том, что касается моего рабочего времени - и полностью посвятила себя моей новой задаче в «Артемизии».

Что доставляло мне больше всего хлопот, так это осознание того, что моя голова не могла развивать творчество, пока мои ноги не могли двигаться. Например, было совершенно невозможно писать в постели книгу. Но я уверена, что результатом этой ситуации будет много новых возможностей для будущего.

Отношения с моим мужем Даниэлем смогли углубиться. Сейчас они находятся на своем 17-м году.Оглядываясь на свою биографию, я открыла в средней фазе важную закономерность. Между 2 7-м и 28-ъю годами я усиленно впитывала знания антропософской медицины. Между 28-м и 35-м, в основном когда я с 32-х до 34-х лет была в Германии, я углубила их художественным элементом - ритмическим массажем*, лечебной эвритмией, арттерапией (живопись) и знакомством с произведениями искусства. Между 35-ъю и 42-мя, наконец, состоялась закладка и открытие клиники. Путь от головы через сердце в деятельность стал для меня осязаемым.

В схожей форме это повторилось в социально-педагогической работе, вплоть до работы над биографией, сначала в фазе восприятия (с 42 по 49), затем упражнения (с 49 по 56) и осуществления импульса, выразившееся в основании места для биографической работы («Артемизии») на 54-м году жизни.

Некоторые отражения становятся ясными из схемы, в которой в середине находится 32-й год жизни (см. рис. 20). В моей биографии отражение с центральной точкой на 21-м году дает мало. В моей биографии (и также в биографиях других людей) обнаружилось, что существуют и нечто вроде «лет ожидания», которые частично даже выступают как отражение. Я хотела бы обозначить их как нечто вроде «лет беременности». Так, например: следующие семь лет в составе группы ответственных. В этом коллективе интенсивно работал также мой второй муж, Даниэль. Еще через два года я совсем отошла от этой работы. И в «Артемизии» - я начала там работать в 53 года - через семь лет образовался «круг друзей». Мой муж Даниэль начал проводить курсы по поддержке развития предприятий. И при этом рассмотрении снова виден семилетний ритм.

Я работаю как врач и сегодня. Пациенты приезжают в «Артемизию», и я могу принести им пользу благодаря своей способности к врачеванию, которая всегда жила во мне, но теперь не только при помощи медикаментов, но и благодаря проводимым мною биографическим семинарам.

В первой половине пятого семилетия (в то время, когда я работала школьным врачом) мои отношения с людьми были очень хаотичными.

Между 31 и 32 годами состоялось некая христианизация моих отношений. Во второй половине этого семилетия благодаря моим поездкам в Европу образовались новые, очень существенные отношения, которые были решающими для моей позднейшей профессиональной деятельности.

Что касается моей работы, то я в течение 14 лет имела свою собственную практику (с 25 по 39). Наряду с этим я шесть лет работала школьным врачом и в институте своего отца, два года в Европе и следующие шесть лет дома, в терапевтическом кабинете. Затем последовали 14 лет работы в Тобиас-клинике, из них семь лет в качестве единственной ответственной, с административной поддержкой моего первого мужа.

Сан-Паулу, в мае 1992 г.