Следует подчеркнуть, что республики позитивно воспринимают участие западных международных организаций в обеспечении региональной безопасности. Параллельно Казахстан, Киргизию и Таджикистан являются членами таких региональных международных организаций, как СНГ и ОДКБ. Молодые республики определяют свое место в мировом пространстве, что характеризуют подобную геополитическую многовекторность. Тем не менее, неустойчивость проводимой политики, например размещение военно-воздушной базы США в Киргизии, не способствует закреплению доверия между странами участницами. В 2009 году Соединенные Штаты и Киргизия пришли к согласию о сохранении базы американцев в Манасе, что означало поражение для России, которая ранее решила с Президентом Республики вопрос о выводе войск США из страны в обмен на финансовую помощь в размере 2 миллиардов долларов[44].
Тем не менее, с учетом близости молодых азиатских республик к очагам международного терроризма, опасности перерастания экстремизма в угрозу общенационального масштаба важен дополнительный механизм обеспечения безопасности территорий. В ШОС при заявленном равноправии стран-членов Казахстану, Киргизии и Таджикистану тактически легче оказывать влияние на процесс принятия решений, «лавировать» между интересами Москвы и Пекина[45]. Причем по направлению работы с Россией азиатские эксперты придерживаются мнения, что с Москвой нежелательно подписывать долгосрочные договоры, так как постоянное изменение национальных интересов и проводимая внешняя политика блокируют практическую реализацию подписанных документов. Намного выгоднее сотрудничать с Китаем. В итоге пока Россия находится в состоянии выработки приоритетных стратегий, другие страны идут на конкретные шаги, отвечая современным вызовам. Например, в 2007 году Китай подкрепил Генеральное соглашение о реализации проекта газопровода в Туркменистане поставками военного оборудования для туркменской армии. Китайская компания в итоге получила лицензию на разведку и добычу углеводородов на суше в Туркменистане. Далее КНР предоставила Ашхабаду кредит в размере 3 млрд. долларов на льготных условиях на разработку месторождений в Южном Иолотане[46]. В итоге многолетняя политика по закреплению позиций России в Туркменистане не получает сегодня желаемого результата.РоРшкпоалчтмолс свссстст
Хотелось бы отдельно выделить Республику Узбекистан. Государство, которое не участвовало в «Шанхайской пятерке», занимает теперь особое положение и особые позиции в ШОС.
Уровень внутренней стабильности Узбекистана по причине исламского экстремизма – низкий: на территории действует террористическая организация «Исламское движение Узбекистана», уже предпринимавшая попытку поставить под свой контроль часть территории республики. При такой внутренней напряженной политической ситуации выход в 1999 году Узбекистана из ОДКБ явился беспрецедентным случаем. В ШОС Узбекистан также участвует в ограниченном круге мероприятий. Так, Узбекистан не прислал на конференцию по Афганистану своих представителей, не было специалистов от страны и на учредительной конференции Молодежного совета ШОС в Екатеринбурге в мае 2009 года. Страна не присоединилась к проекту Университета ШОС. По вопросам развития Энергетического клуба Узбекистан проводит политику нейтралитета, несмотря на то, что идея изначально выдвигалась одним из научных центров страны.
Представители Ташкента редко предоставляют комментарии по сложившейся ситуации. Посол Узбекистана в России И.Нематов объясняет стратегию своей страны с позиции того, что государство небогатое и не может тратить деньги на встречи и мероприятия, которые не имеют практической значимости. По мнению В.А. Лукина данную позицию можно расценивать как глубоко эгоистическую, но, с другой стороны, она имеет право на существование. При отсутствии практического многостороннего взаимодействия в сфере экономики ШОС имеет все шансы превратиться в дискуссионный клуб лидеров стран. Так что позиция Ташкента в этом плане может быть «сигналом разлада». В целом, можно констатировать, что Узбекистан успел несколько раз поменять свою геополитическую ориентацию[47]. Возможно, проблемы построения конструктивного диалога связаны с объективными причинами малого опыта проведения переговоров с соседними странами. Например, Китай и СССР (а позже и Россия) решали пограничные вопросы на протяжении длительного периода. Таким образом, источником превалирующего значения национальных интересов над решением региональных задач может служить недостаточная зрелость государства.
Кроме того, энергоресурсы ЦАР создают основу для внутренних противоречий: между Киргизией и Таджикистаном по вопросам гидроресурсов и Казахстаном, Туркменистаном и Узбекистаном, которые обладают углеводородным сырьем для экспорта. Межэтнические трения характерны для Узбекистана и Таджикистана, Киргизии и Узбекистана.
На современном этапе мировое экспертное и политическое сообщество утверждают, что для дальнейшего развития ШОС необходимо сформировать геостратегии с учетом положительного и отрицательного опыта ее деятельности, принимая во внимание будущие расчеты относительно внешних опасностей и угроз, внутренней политики каждой страны-участницы. Можно утверждать, что члены ШОС еще не достигли консенсуса в отношении единой будущей формы развития.
Существует мнение, что организация превращается в дискуссионный клуб, лишенный реальной взаимовыгодной работы.
А.И. Никитин, почетный президент Российской ассоциации политической науки, отметил: «ШОС эволюционирует в направлении некой «площадки» для координации действий стран, сохраняя лишь «оболочки», которую страны наполняют выгодными кому угодно проектами, назревшими инициативами. Сама «оболочка» не обладает долгосрочной повестки дня, остается бесформенной по сути. В этом плане примечателен опыт ОДКБ. Ее руководство не ждет инициатив, а само подталкивает стран-членов к реализации общих групповых стратегий, что говорит о данной структуре как самостоятельном акторе в международной системе»[48].