Опыт показывает, что православное христианство ни чуть не уступает другим христианским традициям по внешним результатам и способно создавать успешные и вполне конкурентоспособные модели социальной и политической жизни.
На страницах настоящей статьи мы уделяли так много внимания ретроспективному взгляду на православную русскую цивилизацию, чтобы обосновать именно этот вывод. Опыт российской православной государственности начала XX в. представляется нам единственно возможным путем современного возрождения России во всех сферах жизни: культуре, хозяйстве, политике в настоящий момент, когда освободившись от советской тирании, наше общество к сожалению никак не может преодолеть разрыва исторической преемственности поколений. Наши современники не чувствуют историю своего Отечества, не понимают ее. Сохранение подобного положения приведет к тому, что современная Россия в духовном и культурном отношении станет страной третьего мира. Либо Россия вновь станет православной страной, либо она останется навсегда на периферии всемирного исторического процесса.
В заключение повторим афористическое высказывание известного иерарха Русской православной церкви начала XX в. священномученика Илариона (Троицкого), епископа Верейского: «христианства нет без Церкви». Иисус Христос основал не систему социально-экономических взглядов, не философское учение, он основал церковь (Мф. 16, 18). Священное Писание родилось именно в недрах церкви, канонические евангелия, принятые в столь любезном для г-на Меркурьева протестантизме, были «канонизированы» церковью.
4. Православие и протестантизм
Вопреки утверждениям г-на Меркурьева священники по православному вероучению не являются посредниками между Богом и людьми. Так было в Ветхом Завете, в Моисеевой скинии и Соломоновом храме. В Новозаветной церкви нет безблагодатных форм служения. Все христиане принадлежат к «царственному священству», а представители иерархии являются свидетелями действия Божьего во время таинств. В этом заключается благодать священства. После II Ватиканского собора такое понимание священства признала и Римо-Католическая церковь. По православному учению факторами спасения являются не личная вера (лютеранство) и добрые дела (католичество), а покаяние, т.е. обновление души, которое делает человека способным воспринять благодать для достижения «обожения».
Церковное предание ― это не собрание религиозных документов, а живой опыт, традиция, накопленная за две тысячи лет церковной истории. Священное Писание сформировалось в недрах предания церкви, опыта церкви.
В Православной церкви никогда не существовало формального запрета читать Библию для мирян.
Все церковные обряды, имеющие глубокий духовный смысл, ведут свое происхождение именно из тех действий, которые совершали Иисус Христос и его ученики в Новом Завете. Эти обряды нередко малопонятны современным людям в России именно от их религиозного бескультурья, ставшего результатом советской эпохи.
Рассуждая о Церкви Христовой важно помнить, что православие, как впрочем и католицизм, возникли вопреки советским учебникам по научному атеизму не в IX – XI вв., а в первые два века после Рождества Христова, т.е. тогда, когда возникла и выступила на историческую арену сама христианская церковь. Церковь, основанная Иисусом Христом, имела разные эпитеты в богословской литературе. В конце I в. св. Игнатий Антиохийский впервые назвал церковь «католической» (в среднегреческой транскрипции «кафолической») т.е. «всеобщей». Во II в. Климент Александрийский впервые использовал эпитет «ортодоксальная» т.е. «православная» для обозначения доктрины христианской церкви.
Понятие «конфессия» появилось в тексте Аугсбургского мирного договора 1556 г. между католическим императором Карлом V и лютеранской Шмалькальденской Лигой. Оно означало, что теперь вместо единой церкви законом признается два «исповедания»: католическое и лютеранское. Критерием религиозной принадлежности становилось для законодательства не членство в религиозном сообществе, а личные убеждения. Между прочим первый договор, ставший прологом для современной доктрины всеобщего религиозного равенства, был результатом чисто политического компромисса, закончившего кровавую бойню. Он никак не учитывал реформацию в качестве целостного общественного явления, которое якобы несет грядущее переустройство мира на новых хозяйственных принципах. Вплоть до 1648 г. кальвинисты оставались как для католиков, так и для лютеран вне закона.
Однажды у И. Бродского спросили, почему вы ― христианин? Он ответил: «Потому что я не варвар». «Современного успешного человека от православия отталкивает уже сама обстановка, царящая, в церкви» ― пишет г-н. Меркурьев. Хочется добавить: если сей человек в чем-то и преуспел, так это в исторической неосведомленности, в культурной «неукорененности». Нравственное оздоровление нашего общества заключается в преодолении этих результатов советского господства. Преодолеть их удастся только, обращаясь к «ценнейшему наследию, которое, ― как справедливо отметил г-н. Меркурьев, ― оставило нам христианство». Хочется добавить: приобщиться к этому наследию мы в современной России сможем лишь в общении с Иисусом Христом, Которого, по словам апостола Павла, Отец «поставил… выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота, Наполняющего все во всем» (Еф. 1, 22-23).