Смекни!
smekni.com

Андрей Митрофанов /аспирант исторического факультета спбГУ/ Православная альтернатива «неправославному у» (стр. 1 из 4)

Андрей Митрофанов /аспирант исторического факультета СПбГУ/

Православная альтернатива «неправославному реферату».

Прежде всего, хотелось бы пояснить, что вступительная часть этой статьи, поражающая своим литературным эпатажем читателя, казалось бы не оставляет места для серьезного разговора о вопросах, затронутых в ее главной части. В самом деле, если персонажи вступительной части статьи г-на Меркурьева своей демонстративно стилизованной под современный сленг речью дают понять, что они изначально были «не в теме», то как же вести с ними диалог о вопросах, ответить на которые было целью жизни целого ряда наших выдающихся соотечественников (И.А. Ильина, Г.П. Федотова, А.В. Карташева и т.д.)? Однако то, как автор статьи пытается ответить на эти вопросы, а в особенности нарочито вызывающий заголовок статьи, вынуждают прокомментировать статью г-на Меркурьева прямо и бескомпромиссно.

Итак, в начале статьи перед читателем предстает герой, который совершенно случайно, пытаясь написать реферат для дочери, сталкивается с проблемой, над которой он прежде почему-то никогда не задумывался, несмотря на три высших образования. Проблема следующая: Почему Россия занимает 57 место в мире по уровню жизни и благосостояния населения? Почему страна с такой огромной, богатой природными ресурсами, территорией так явно отстает от «развитых государств» по индексу развития человеческого потенциала? Если дистанцироваться от экономической риторики, заимствованной автором из доклада о «развитии» человека, проблему можно переформулировать в демагогический, но чрезвычайно популярный в первой половине XX века вопрос: «Почему Россия не Европа»?

Сформулировав экономическую проблему, автор далее пытается раскрыть ее и обнаружить ее глубинные причины, справедливо переводя беседу из плоскости экономической в плоскость нравственную, и, следовательно, в историческую. Дальнейшие положения статьи призваны объяснить ее заголовок. В этом заголовке автор, скорее всего намеренно, камуфлирует полемический пафос своего «реферата» для несведущего читателя, скрываясь за термином «неортодоксальный». Греческий термин ортодоксальный, который в постсоветской религиоведческой литературе неточно переводится как «правоверный», имеет традиционный перевод: «ортодоксальный» ― «православный». Необходимо уточнить, что реферат г-на Меркурьева не является «неправославным». Он является по полемической направленности текста «антиправославным», и именно эта идеологическая установка, к сожалению, определяет и «методологию» реферата, и его, с позволения сказать, «научные результаты».

Справедливо характеризуя нравственное состояние нынешнего российского общества как плачевное, автор делает вывод, противоречащий элементарной логике.

«Пятнадцать лет прошло с тех пор, как Россия, пройдя через тиранию и тоталитаризм и уничтожив около 40 миллионов своих граждан, попыталась вернуться на путь, где торжествует здравый смысл» ― пишет г-н. Меркурьев. Тезис абсолютно верен, диагноз состояния общества математически точен, однако через страницу автор замечает: «Мораль, существующая у нас сегодня, возникла не из воздуха и не из коммунистического прошлого. Это христианская, евангельская мораль, мораль любви, сострадания и милосердия. Даже родители-атеисты, не знающие Евангелия, пытаются внушить своим детям именно евангельскую мораль, ибо другой в их распоряжении нет исторически. Трудно представить себе мать, которая говорит ребёнку, что «воровать – это хорошо»… наш народ в целом, несмотря на длительное коммунистическое оболванивание, сохранял и передавал потомкам основы христианской морали. И трудно переоценить в этом процессе роль православной церкви».

Прежде всего бросается в глаза историческая абсурдность подобного заявления. Евангельская мораль, как и любая другая, не может передаваться автоматически, ибо моральный выбор всегда и везде был и остается личным выбором человеческой души. Моральные устои могут быть традиционными, и в этом смысле представления о них могут наследоваться поколениями, однако экзистенциальный выбор человека никогда не бывает предопределен родителями - верующими или атеистами. В тот момент, когда миллионы людей в нашей стране в 20-е гг. XX в. равнодушно предали свою церковь большевистским гонителям, сняли с себя кресты, они перестали быть православными христианами. Их расцерковленные внуки и правнуки, составляющие большинство в современном обществе, столь же далеки от евангельской морали как и от индуистской, о которой г-н Меркурьев упоминает ниже. В России произошел разрыв исторической преемственности поколений, поэтому мораль нынешнего общества какая угодно, но только не евангельская. Действительно, трудно представить себе мать, которая говорит ребенку, что «воровать ― хорошо». Однако утверждение «воровать ― не хорошо» не содержит в себе ничего специфически христианского. Это утверждение проистекает из естественного права, главный постулат которого «ты ― свободен, но твоя свобода кончается там, где начинается свобода другого», был известен еще современникам вавилонского царя Хаммурапи. Главные же евангельские заповеди: «Возлюби Господа Бога Твоего всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всей мыслью твоей… возлюби ближнего твоего как самого себя» (Мф. 22, 37; 39) никак не могли наследоваться советским обществом, в котором попрание именно этих заповедей считалось доблестью. Имя Божье подвергалось глумлению, Его служители обрекались на смерть или унижения, а ближние оказались разделены на «классово близкие» и «классово враждебные» элементы. Не могут приведенные выше заповеди господствовать в обществе и теперь, где практикующими христианами (теми, кто хотя бы раз в год исповедуется и подходит к евхаристической чаше) являются 3-4 процента населения - в основном за счет крупных городов, а вовсе не «значительная часть населения».

Приведенный выше второй тезис автора статьи противоречит первому. Если, по собственному заявлению г-на Меркурьева, Россия совсем недавно прошла через тиранию и тоталитаризм, то как мог «наш народ в целом» сохранять и передавать основы христианской морали? В самом деле: как мог народ хранить основы христианской морали в стране, где к 1940 г. из 146 тыс. представителей православного духовенства (численность на 1917 г.) только расстреляно было 134 тыс. (данные государственной комиссии при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий)? Православную церковь уничтожали не марсиане, а преимущественно представители русского народа, хотя и самые худшие его представители (это к вопросу о том, насколько «православная церковь мирно уживалась с режимом»!) Остается предположить, что основы христианской морали, упомянутые г-ном Меркурьевым, оказались так глубоко запрятаны в «подполье» простонародного сознания, что когда пришла пора разобрать «паркет» и вытряхнуть содержимое «подполья» наружу, там ничего не осталось (и не могло остаться), кроме странной смеси полуистлевших рудиментов язычества и краткого курса истории ВКПб. В связи с этим совершенно не понятна роль православной церкви в сохранении устоев христианской морали в народных массах, если многие представители этих масс сначала уничтожали служителей церкви, а затем совершенно изолировали общество от Христова благовестия. По советскому законодательству вплоть до 1988 г. священнослужитель Русской православной церкви имел право «отправлять культ» только в стенах «культового здания».

Абсурдная исходная предпосылка определяет столь же абсурдный характер доказательств, к которым прибегает г-н Меркурьев, дабы продемонстрировать, что российское общество-де во все века, даже под сапогом «советов», оставалось православным, а потому историческая отсталость и социальная неразвитость нашего народа ― результат деятельности православных «церковников».

Г-н Меркурьев - пусть в историческом отношении неумело, но по своему последовательно - бросает вызов, выражаясь словами протопресвитера Александра Шмеман, «историческому пути православия». Для того, чтобы ответить на этот вызов и подготовить почву для конструктивной дискуссии с г-ном Меркурьевым, предложим автору «неправославного» реферата по возможности четкую антитезу. Возможно эта антитеза заставит г-на Меркурьева задуматься над своими выводами.

1. Конкурентоспособность православной цивилизации

Автор «реферата» указывает на то, что современная Россия занимает 57 место в мире по уровню благосостояния и винит в этом Православную церковь. Из тезиса следует, правильный ли религиозный выбор сделал князь Владмимир в 988 г., ибо вера, как совершенно справедливо отмечает автор, определяет исторический путь народа? Чтобы окончательно доказать свое мнение о том, что Россия была неконкурентоспособна и до революции, т.е. тогда, когда она все-таки являлась православным государством, автор приводит в конце экономические показатели по Российской империи в начале XX в. Однако при серьезном рассмотрении проблемы выясняется, что лучше бы он этого не делал, ибо проблема экономического развития Российской империи опять уводит дискуссию в область истории, где г-н. Меркурьев, к сожалению, не сведущ. Как бы нам ни хотелось поскорее обратиться к социально-религиозной стороне вопроса, приведенные в разбираемом «реферате» показатели по Российской империи в начале XX в. нуждаются в кратком историческом комментарии. Иначе ими можно совершенно произвольно манипулировать, отстаивая практически любую концепцию, как это и делает г-н. Меркурьев.

Действительно: по макроэкономическим показателям чистый национальный продукт Российской империи на 1913 г. составлял 21,5 млрд. рублей, или по тогдашнему курсу 11 млрд. американских долларов. В то же самое время аналогичный доход в Германии составлял 12 млрд. долларов, а в США 35,5 млрд. долларов. Однако по паритету покупательной способности положение России ввиду низких цен было более благоприятным. Это положение сохранялось даже с началом войны против Германии в 1914 г.; в отличие от последней в России даже не ввели карточную систему.