тема: «Творчество Владимира Высоцкого» (стр. 1 из 3)
РЕФЕРАТ
Тема: «Творчество Владимира Высоцкого»
Приступая к знакомству с творчеством Владимира Высоцкого, я обнаружил, что многие из его друзей раскрыли суть его характера и творчества в своих стихотворениях:
…Как мало постоял он «на краю»
Как зыбко в этом тексте слово «мало»Ему бы петь, хрипеть бы песнь свою
О том, что всем нам и ему мешало…
(С. Романьков)
…Он пел, о чём молчали мы, себя сжигая, пел,
Свою большую совесть в мире обрушив,
По лезвию ножа ходил, вопил, кричал,…,
И резал в кровь мою и наши души…
(В. Гафт)
…«Погиб поэт – невольник чести…»
В который раз такой конец!
Как будто было неизвестно –
Талант в России не жилец.
(Е. Евтушенко)
…На струнах замерли бессмертные «слова»,
Оделись в траур все деревья леса.
Он спит! И сны его легки,
Его баюкают Москва, Париж. Одесса.
(С. Романьков)
Наверное, у каждого человека, знакомого с песенным творчеством В. В., есть «свой собственный В.», есть песни, которые нравятся больше других. Нравятся, потому что они чем-то роднее, ближе, убедительнее.
«Художник, положив руку на плуг не должен оглядываться» на ленивые окрики потревоженных обывателей, тогда борозда будет глубокой и ровной, а всходы – здоровыми и сильными» - так определил себе творческое кредо В. В. Ведь поэт – это состояние души, это особое мироощущение, способность сердцем ощутить «трещину мира».
Вот такой душой, восприимчивой и мыслящей, а так же удивительным умением воздействовать на душу «живую» обладал В. В. И начинаешь понимать, что как не велика, ни заразительна сила страсти его надрывающегося голоса, не она трогает сердце, волнует душу. Что дело не в манере исполнения – у В. внешне строгой и скромной, и даже не в темпераменте, поистине вулканическом, редкостном по своей активности, напору и дружелюбию.
Сотни песен, баллад и стихов В. – это целая вселенная явлений, сюжетов и героев, подсмотренных и выхваченных им из потока жизни, запечатлённых в образах и картинах, которые ни с какими другими не спутаешь.У В. В. есть песни похожие на роли. Роли из никем не поставленных и, более того, никем ещё не написанных пьес.
Он торопился примерять на себя одежды, характеры и судьбы других людей – смешных и серьёзных, практичных и бесшабашных, реальных и выдуманных. Он влезал в их заботы, проблемы, профессии и жизненные принципы, демонстрировал их способ мыслить и манеру говорить. Альпинисты считали его своим. Верили, что он опытный восходитель, а он увидел горы за два месяца до того, как написал:
Да, можно свернуть, Обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
Он импровизировал, увлекался и преувеличивал, был дерзок и насмешлив, дразнил и разоблачал, одобрял и поддерживал. Причём всё это он делал так талантливо, так убедительно, что иные слушатели даже путали его с теми персонажами, которых он изображал.
Однажды, Братья Вайнеры ехали на студию вместе с Высоцким, опаздывали, торопились, и он, как всегда, гнал машину во весь опор. У Киевского вокзала свистнул пронзительно милиционер, взвизгнули тормоза, замер этот бешеный гон. "Ну, все, эаторчали", - махнул он досадливо рукой. Инспектор неспешно просмотрел протянутые документы, мельком взглянул ему в лицо, осуждающе вздохнул: "Превышаете, товарищ Жеглов! Ведь не на "операцию" спешите?" - "А! У меня каждый день операция!" Милиционер возвратил права и домашним, неофициальным тоном попросил: "Не гоните так лошадей, Владимир Семеныч". - "Ей-богу, больше не буду!" - поклялся Высоцкий, включил скорость и погнал пуще прежнего...
Высоцкий, обещая милиционеру соблюдать правила, не обманывал его - у него просто не было времени объяснить, что он не может двигаться как все, что у него мало дней, часов, минут, что времени почти не осталось, а забот, обязательств м планов - будто впереди долгий век. Большой цейтнот. Невероятная острота чувствования от всегдашнего дефицита времени. Каждая строка, каждая роль, каждый глоток и вздох - как будто последний.
Люди воевавшие были уверены, что он их бывший боевой товарищ. Такая правда, такая ободранная до крови правда в его военных песнях.
Свои первые песни В. стал писать уже после окончания в 1960 году Школы-студии при МХАТе.
Песенное наследие В., особенно на раннем этапе творчества, неравномерно противоречиво. Первая песня «Татуировка», по словам самого В., была написана в 1962 году, за ней последовал целый ряд творений, которые пришлись по душе невзыскательному слушателю.
Рассуждая сегодня о «дворовых» или «блатных» ранних песен ВВ, мы, иной раз, чрезмерно всё усложняем. Мы забываем, что их автор двадцатипятилетний юноша, участник студенческих капустников, упражнявшийся в создании юмористических, «хохмаческих» сочинений.
В. сам назвал эти песни «прежними». В зрелом возрасте он их не сочинял. По этому поводу он написал:
За то, что я нарушал тишину…
За то, что мне неймётся и не спится,
За то, что в передачах заграница
Передаёт мою блатную старину,
Считаю своим долгом извиниться.
Настоящую популярность В. принесли песни философского плана, военные песни, песни чуткой гражданской и общественной направленности. Постепенно складывается облик другого автора-певца гражданского мужества, человеческой мудрости, человеческой порядочности и честности, великого патриотического долга.
В. любит человека, всегда старается его понять и готов (далеко не всегда!) простить. но он никогда ему не льстит, не угождает. Люди это чувствуют и отвечают ему взаимностью. Виктор Шкловский писал: «Люди слушают В. и вспоминают, что они люди».
Гражданственность, злободневность, проблемность – на этих трёх китах держится всё песенное искусство В.. Он выступает против духовной успокоенности, против мещанского накопительства, против циничного скептицизма и отсутствие веры в идеал, против нравственной глухоты. Своими песнями он напоминает нам, что есть ценности непреходящие: родина, человеческая жизнь, достоинство, мир на земле.
Для В. нет запретных тем: он безбоязненно, с вызывающей у многих завистью смелостью, писал и пел обо всём, что его волновало. Но это свобода, обеспеченная нравственно, точным отношением к предмету и явлению.
Лирический герой В. – это он сам, борющийся за утверждение своих идеалов, вот, как он пишет:
Мне судьба до последней черты, до креста
Спорить до хрипоты, а за ней немота,
Убеждать и доказывать с пеной у рта,
Что не то это вовсе, не то и не та.
Даже если сулят золотую парчу
Или порчу грозят напустить – не хочу!
На ослабленном нерве я не звучу,
Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!
Лучше я загляну, запою, заторчу!
Всё, что за ночь крапаю – в чаду растопчу!
Лучше голову песне своей откручу,
Чем скользить и вихлять, словно пыль по лучу.
- Стихи, песня должны войти не в уши, а в душу: считает ВВ. Для этого нужно говорить о том, что людей действительно волнует, и говорить так, чтобы они восприняли твои слова и мысли, как свои собственные. В. говорит о любви и ненависти, о борьбе и времени, о рождении и смерти, поднимаясь в своих лирических излияниях до философского осмысления житейски близких, узнаваемых ем и проблем. Мужественно и нежно говорит он о «великой стране любви», лишающей покоя, отдыха и сна, но дающей человеку то, без чего жизнь – не жизнь, «потому, что если не любил, значит не жил, и не дышал». Об этом
«Баллада о любви»:
Давай поставим свечи в изголовье
Погибшим от невиданной любви…
Их голосам дано сливаться в такт,
И душам их дано бродить в цветах,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрёстках мирозданья…
Я поля влюблённым постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу – и, значит, я люблю!
Я люблю – и, значит, я живу!
Жизнь – это нескончаемая борьба добра и зла. Обращаясь к современникам, поэт размышляет, спрашивает, утверждает:
Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом.
Ведьмы вас не пугаю шабашем?
Но не правда ли, зло называется злом
Даже там, в светлом будущем вашем?
И во веки веков, и во все времена
Трус, предатель всегда презираем,
Враг есть враг, и война есть война,
И темница тесна и свобода одна,
И всегда на неё уповаем.
Время эти понятья не стёрло,
Нужно только поднять верхний пласт –
И дымящейся кровью из горда
Чувства вечные хлынут на нас…
(«Баллада о времени»)
Главная мысль автора заключается в том, что добро остаётся добром, а зло – злом. В прошлом, в будущем, настоящем. Для поэта нет мелочей и мелкотемья, потому что он не просто фиксирует – передаёт, отражает жизнь. В каждом, казалось бы «заурядном», незначительном факте он находит общеинтересное, всеобщее. Даже песни о спорте или об альпинистах – это песни о жизни, о выборе своего пути:
Да, можно свернуть,
Обрыв обогнуть,
Номы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
(«Вершина»)
В. не из тех, кто делает что-либо только потому, что это «надо». Он всегда говорит и поёт о том, что лично его волнует, что родилось внутри него самого. Таким, как он можно довериться, верить. Он не будет заигрывать с высокими понятиями и словами.
Вы посмотрите, как всё просто и ясно у него в песнях и стихах. Но вед до него никто этого и об этом так не сказал. Он находит слова не только доступные, доходчивые и близкие всем своей болью, состраданием, пониманием других. Лад, методика его песен – чисто русская, без интонационных примесей.
В. интересует явление мещанства, обывательства. Он создал целую галерею запоминающихся типов, вроде супругов, ведущих диалог у телевизора, приятелей алкоголиков из «Милицейского протокола», склочника или «завистника соседа». Так понять и представить мещанина, как это делает В., можно только находясь вне мещанина, не сливаясь с ним, не разделяя его миропонимания. В. издевается над современными обывателями. Вот блестяще разыгранная певцом песня-диалог «У телевизора». Он и Она – два разных по характеру и в то же время одинаковых человека: Он – грубый, неотесанный, кондово приземлённый; Она – привычно пропускающая мимо ушей грубости не всегда трезвого мужа. Песня эта в любой аудитории пользуется большим успехом. Слушатели всегда смеются. Но если вдуматься.… Разве не знакомая картина, разве не сегодняшний быт? Семья обывателей, недалёких по интересам, запросам, с узким, как дыра телевизионного ящика мирком и пошленьким образом жизни. Семья бездумная. Иному слушателю впору припомнить гоголевское: «Над чем смеётесь? Над собой смеётесь!»