Таким образом, понятие нарратива оказывается абсолютным синонимом понятия биографического повествования (и «истории жизни»): 1) они предоставляют исследователю детальные описания «истории» отдельной личности, в которых значимые социальные связи и мотивы действий показаны с точки зрения актора, т.е. знание о социальной структуре и процессах основывается на индивидуальных репрезентациях социальной реальности [Рустин, 2002, с.17]; 2) они используются в социологии для изучения тех социальных групп, которые трудно поддаются пространственной и временной локализации; 3) предметом изучения является не индивид, а социальная конструкция его биографии [Судьбы людей…, 1996, с.301]. Более того, нарративный подход рассматривается как один из вариантов реализации биографического метода [Готлиб, 2002, с.141,276‑278]:
· Реалистический подход использует жизненные истории (одну историю жизни конкретного человека/одной семьи или целый ряд историй жизни/семейных историй) как новый фактический материал, содержащий субъективную интерпретацию внешних социальных структур. Реалистический подход далек от «классической» трактовки историй жизни как абсолютно правдивых, но он утверждает, что через субъективные повествования формируется если не объяснение социальных феноменов, то, по крайней мере, их «плотное» описание.
· Нарративный подход акцентирует способы, посредством которых информанты во взаимодействии с интервьюерами конструируют истории и производят мнения и оценки в соответствии со своими «решетками объяснений», обусловленными социокультурными нормами: «нарратив – средство понимания социального мира, люди – рассказчики, значит, мы можем лучше понять себя и свое социальное окружение, анализируя то, как мы конструируем свои истории» [Bochner, Ellis, 1996, p.5]. Соответственно, возможны три конкретизации субъекта в «истории жизни»: реально интервьюируемый (или автор письменной биографии), персонаж рассказа и рассказчик – каждая конкретизация занимает особое место в структуре повествования [Бургос, 1992, с.124].
Иными словами, если биография рассматривается как последовательность реальных жизненных событий, то задача социолога – сопоставить факты биографии c общим социально-историческим контекстом и реконструировать микроисторию социальных групп и поколений. Если биография определяется как последовательность статусных переходов, то социолог стремится установить каузальные зависимости между объективными событиями и субъективной мотивацией действий. Если биография – социальный конструкт типичной для определенной среды «истории жизни», то исследователя интересует не правдивость описанных событий, а те смыслы и значения, которые придает им рассказчик в процессе организации собственного разрозненного опыта в единую биографию. Понятие нарратива позволяет не конкретизировать вариант интерпретации биографии и параметры исследовательского поиска заранее.
Сложность однозначного позиционирования нарративного анализа в рамках качественной социологии в значительной степени обусловлена отсутствием единства в определении биографического метода. Одни авторы считают, что методы в современной социологической литературе называемые биографическими, по сути, идентифицируются с «историей жизни» как отдельной областью социологического исследования, но биографический метод отличается от таковой доминированием интереса к коллективной истории. То есть биографический метод посредством микроанализа позволяет раскрывать макросоциальные структуры (макросоциальное развитие описывается через индивидуальные судьбы), тогда как метод «истории жизни» прямо направлен на изучение микросоциальных структур [Бурдье, 2002; Козлова, 1999, 2000]. Другие авторы [Социокультурный анализ…, 1998; Судьбы людей…, 1996] связывают отсутствие четкого конвенционального определения биографического метода с его комплексным содержанием, негомогенностью источников информации и междисциплинарным характером, что неизбежно ведет к отсутствию терминологического единства – то же можно сказать и о нарративном анализе.
Итак, роль нарратива в социологическом исследовании можно представить следующим образом: в качестве инструмента придания смысла нарративы определяют наше восприятие социальной ситуации. Первоначально она осмысливается в форме нарратива, позже он трансформируется в числа, определения, матрицы и т.д. Например, исследование педагогического сообщества требует проведения кейс-стади педагогической практики, которое позже трансформируется в нарратив. Итог исследования – нарративы, включающие в себя результаты наблюдений; истории, которые рассказывают информанты; истории, которые мы слышим; теоретические модели. «Нарративная традиция» в социологическом исследовании вступает в силу в промежутке времени между речью информанта и пониманием исследователя. Социолог пребывает в «зазоре» между «записыванием» («насыщенным описанием») и «спецификацией» («диагнозом») – между определением значений социальных действий для самих акторов и констатацией того, что дает нам почерпнутое таким образом знание об общественной жизни в целом [Гирц, 1997, с.196].
В рамках качественной социологии нарративный анализ оказывается исследовательским подходом, который может использоваться при работе с любыми социобиографическими данными, полученными в ходе биографического интервью, этнографического включенного наблюдения или иными способами. По сути, биографический и этнографический методы являются вариантами кейс-стади, поскольку рассматривают отдельные «истории жизни» как репрезентации типов социального существования, однако кейс-стади несколько шире обоих методов по причине отсутствия ограничений на природу объекта изучения. Для всех тактик качественного исследования характерна проблема обобщения полученных данных, однако часто и нежелательно подводить итоги просто потому, что «хорошие исследования следует читать как нарративы – целиком» [Фливберг, 2004].
Понятие нарративного анализа часто выступает синонимом качественного подхода, особенно в случае его совмещения с количественным в одном исследовательском цикле. Например, рассматривая оптимизм и пессимизм как умонастроения, которые определяют практическую ориентацию в мире, можно провести массовый опрос населения, чтобы сравнить предрасположенности представителей разных групп к оптимизму и определить факторы, таковые обусловливающие (изменения в жизни, отношение к прошлому и настоящему, атрибуция личностных качеств окружающим, стратегии экономического поведения и пр.). Позитивный взгляд на жизнь в большей мере присущ студентам высших учебных заведений, руководителям учреждений и служащим частного сектора экономики, женщинам и молодежи; наименьший оптимизм демонстрируют рабочие, пенсионеры и безработные, мужчины, люди старше сорока лет [Муздыбаев, 2003, с.87-90]. Анализ нарративов личного опыта покажет, почему и какие именно изменения в индивидуальной жизни, какие временные и поведенческие стратегии формируют в целом положительные или пессимистичные ожидания.
Синонимичность понятий нарративного анализа и качественного подхода подтверждает их взаимозаменяемость в современной западной социологии, где формулируются следующие стадии «нарративного исследования» [Fraser, 2004, p.186‑197]:
- Проведение интервью; оценка эмоционального состояния респондента и интервьюера (помогает понять значение рассказа информанта); определение «жанра» жизнеописания по его началу, развертыванию и завершению («история триумфа/сильной женщины/неудачника»); характеристика готовности респондента давать откровенные оценки прошлому.
- Транскрибирование аудиоматериала (приоритетом может быть как само содержание, так и то, как оно сообщается) и его редактирование в соответствии с задачами исследования (обычно убираются комментарии интервьюера, повторы и оборванные фразы, но сохраняются важные для понимания смысла высказываний паузы и умолчания).
- Идентификация типов и траекторий индивидуальных транскриптов с помощью разбиения повествований на тематические блоки/этапы жизненного цикла, хронологического упорядочения материала или построчного переписывания нарратива (с нумерацией строк). Исследователь должен систематизировать темы, которые встречаются во всех транскриптах, указав их ключевые понятия и объяснив данные им названия.
- «Сканирование» транскриптов для обнаружения различных измерений повседневной жизни информантов: личностное измерение (фразы «я решил для себя», «я подумал про себя» и т.д.) позволяет оценить потенциал реальной или мыслительной деятельности рассказчика; межличностные аспекты нарративов говорят о коммуникативном потенциале и круге общения респондента; культурное измерение показывает существующие вокруг информанта устойчивые конвенции социального взаимодействия (например, доминантные дискурсы, «маскирующиеся» под соображения здравого смысла); структурное измерение нарративов выражается в указаниях на правовые нормы, классовые, гендерные, этнические и иные модусы социальной организации. Исследователь должен принять принципиальное с точки зрения нарративного анализа решение – рассматривается только одно из указанных измерений (следует обосновать его приоритетность в контексте поставленных задач) или же несколько (тогда необходимо обозначить, каким образом они взаимодействуют).