Автор выявляет ключевые моменты в тиллиховском описании символического языка как пограничного опыта, в котором мы переживаем захваченность чем-то, пребывающим по ту сторону нашего повседневного языка. Символ раскрывает потаенную реальность, участвуя в ней, но, не отождествляясь с ней. Понятие участия является одним из важнейших терминов Тиллиха, характеризующих не только отношение символа и символизируемого, но и отношение Бога и мира.
Автор показывает, что, с одной стороны, «систематическая теология» Тиллиха, преодолевая конфликт натурализма и супранатурализма, предоставляет посметафизическому мышлению недостающую онтологическую основу. С другой стороны, в своей борьбе с персонализмом Тиллих концентрируется исключительно на онтологии. Он утверждает, глубочайшая основа реальности имеет личностный характер. Однако личное отношение к основе бытия остается проблематичным.
Далее автор переходит к анализу нового поворота в разработке принципов экзистенциальной теологии, который представлен в работах англиканского богослова Джона Маккуорри. Свой вариант экзистенциально-онтологической теологии Маккуорри выстраивает в опоре на фундаментальную онтологию Хайдеггера.
При анализе статьи Маккуорри, посвященной сравнительному анализу двух периодов философии Хайдеггера, внимание сосредоточивается на созвучии религиозного миропонимания и хайдеггеровского раскрытия человеческой экзистенции, которое указывает в направлении трансцендентного. Подобным же образом в диалектике Откровения раскрывается Бог, независимый от человека и тем не менее «говорящий» и познаваемый в той мере, в какой Он обращается к человеку в его экзистенции. Для Маккуорри, как и для Хайдеггера, неудачи традиционной метафизики показывают, что совершенно бессмысленно начинать поиски бытия с определенного сущего (природы или человека). Преодоление метафизики возможно при сохранении баланса между феноменологическим анализом человеческого существования и более изначальной восприимчивостью к дарующему характеру основания экзистенции.
Особенности применения экзистенциально-онтологического метода в теологии автор анализирует на материале центральной работы Маккуорри «Принципы христианской теологии. Маккуорри идет к своей альтернативной теологической системе путем экзистенциального анализа бытия. Подобная исследовательская стратегия обеспечивает концептуальность, которая позволит очистить христианский теизм от метафизики субстанции и сделать его внятным для современного сознания. Маккуорри предпринимает исследование фундаментальных путей объяснения базовых структур опыта, которые могли бы быть действительным удостоверением религиозных убеждений. По мнению Маккуорри, философия Хайдеггера обеспечивает основание для теологического описания человеческого существования. Используя хайдеггеровское различие между онтическим и онтологическим, Маккуорри отличает бытие от сущих. Бытие позволяет всем сущим быть и должно быть рассмотрено как постоянно творческое; Маккуорри вводит понятие «позволение-быть» (letting-be) как более предпочтительный термин по сравнению со статическими определениями бытия. Бытие ни с чем не сравнимо, оно позволяет быть, присутствует и открывает себя.
Обращаясь к проблеме соотношения понятий Бога и бытия, автор показывает, что Маккуорри, принимая во внимание хайдеггеровское утверждение нетождественности этих понятий, тем не менее, полагает возможным превратить его бытие в понятие Бога в религиозном понимании. Маккуорри считает, что в собственной философии Хайдеггера бытие стремится заменить Бога и сосредоточивает в себе те атрибуты, которые традиционно приписываются Богу.
Тем самым Маккуорри предлагает альтернативную традиционному теизму модель отношения Бога и сотворенного порядка мира. Его попытка синтезировать онтологию Хайдеггера, противостоящую метафизике, и изначальную библейскую веру оказала существенное влияние на религиозно-философскую мысль второй половины ХХ в. Он отказался от онтологической дифференции раннего Хайдеггера и, замыкая круг между нами как сущими и таинственным бытием, которое стало доступным через наше сознание и развернутый опыт, пришел к видению божественного бытия, открывающегося через наше самопознание. Как утверждает автор, панэнтеистическая модель Маккуорри практически не оставляет возможности сохранения самотождественности и свободы мира и человека, подобно величественной гегелевской системе, поглощая их в диалектическом совпадении трансцендентности и имманентности Бога.
Параграф 3.3. «Обновление метафизики в неосхоластике» посвящен рассмотрению влияния философии Хайдеггера на католическое богословие ХХ века. Дается обзор путей трансформации томизма, выделяется трансцендентальный томизм как направление, которое испытало наиболее сильное воздействие хайдеггеровской фундаментальной онтологии. Автор выявляет генезис трансцендентального томизма в трудах Жозефа Марешаля, стремившегося так развить трансцендентальную рефлексию в диалоге с Кантом, чтобы прийти к «точке отсчета» обновленной онтологии и метафизики, и трансцендентальными методами разработать онто-теологию.
Дальнейшее развитие трансцендентального томизма связано с именами И.-Б. Лотца, Э. Корета, но, как показывает автор, в контексте данного исследования наиболее значимой оказывается фигура крупнейшего католического богослова ХХ века Карла Ранера. Воздействие Хайдеггера на теологию Ранера обнаруживается в понятии «слушания» (hören), и понятии бытия, которое играет фундаментальную роль в построениях обоих мыслителей. Анализируется эссе Ранера «Понятие экзистенциальной философии у Хайдеггера» (1940), которое дает представление об общем видении Ранером философии Хайдеггера определенного периода и обозначает основания теологической критики хайдеггеровской мысли. Согласно Ранеру, Хайдеггер спрашивает о бытии как таковом, о бытии в его тотальности, как о том, что является самым общим. Таким образом понятое бытие выступает для Ранера в качестве причины, с которой соотнесены все сущие.
Как показывает автор, Ранер не пытается анализировать мысль Хайдеггера с христианской точки зрения, но достаточно подробно объясняет, при каких условиях окончательное завершение философии Хайдеггера будет либо радикально атеистическим, либо глубоко религиозным. С одной стороны, хайдеггеровская онтология может быть основанием для атеизма, если последним словом его антропологии будет ничто. С другой стороны, Ранер утверждает, что философия Хайдеггера могла бы стать фундаментом для глубоко религиозного представления, если аналитика Dasein на ее завершающей стадии обнаружит бесконечность Абсолюта как первое априори человеческой трансценденции и откроет истинную судьбу человека в выборе между вечным небытием и вечной жизнью.
Автор показывает, что Ранер стремится заложить основание для философии религии, следующей принципам томизма. Он предполагает разработать метафизическую аналитику человека, основанную на человеческой способности услышать слово Бога, которое адресовано человеку как Откровение неизвестного Бога, позволяющего появиться человеческой истории. Однако для метафизической постановки этого вопроса необходимо поставить вопрос о бытии. Ранер утверждает, что человек обязательно спрашивает, поскольку бытие во всей его тотальности дано ему только как нечто, о чем вопрошают. Таким образом, вопрос о бытии как вопрос, поставленный человеком, – отправной пункт метафизики.
Поскольку, по Ранеру, невозможно спрашивать об абсолютно неизвестном, тот факт, что человек ставит вопрос о бытии, подтверждает возможность априорного схватывания бытия вообще. Ответ на вопрос, что же есть бытие как таковое, может быть получен из анализа акта суждения. Для того чтобы схватить единичное как «ограниченное», интеллект должен обнаружить этот «предел», разум должен схватывать единичные вещи в соотнесении с чем-то большим. Под «чем-то большим» Ранер подразумевает бытие вообще. Описанный выход за пределы единичного он назовет «предпостижением» (Vorgriff). Сущее, которое обладает бытием в абсолютном смысле, несомненно должно быть самим Богом. Бог постулируется с той же самой необходимостью, как и само предпостижение.
Автор приходит к выводу, что для Ранера Хайдеггер – это по сути метафизик, стремящийся разработать новую, более фундаментальную онтологию через трансцендентальный анализ человека как того сущего, которое с необходимостью ставит вопрос о бытии. Однако в своей интерпретации хайдеггеровских построений мысли Ранер приходит к заключению, что в них человек трансцендирует к ничто. Автор анализирует попытки Ранера разработать альтернативный вариант экзистенциальной аналитики человека, спрашивающего о бытии.
Ранеровская интерпретация онтологии Хайдеггера в рассмотренной статье и его имплицитное опровержение хайдеггеровского «нигилизма» в «Слушателе Слова» предполагают, что Хайдеггер, как и сам Ранер, спрашивает о «бытии как таковом в его самых общих и целостных аспектах». Но развитие хайдеггеровской мысли достаточно ясно демонстрирует, что его понимание исходит из совсем другого вопроса. Он спрашивает не просто о бытии, но о бытии как таковом в его отличии от сущего, что отличается от вопроса о бытии, как он поставлен у Ранера. Очень часто в католических оценках хайдеггеровской философии предполагается, что реальное различие между метафизикой томизма и хайдеггеровской феноменологией заключается в том, что Хайдеггер из-за ограничений его метода не может идти в рассмотрении вопроса о бытии так далеко, как это может метафизик. Автор показывает, что не хайдеггеровское понимание бытия определено его методом, но его метод определен непосредственно самим вопросом. Хайдеггер не совершает метафизическое движение за пределы бытия к Богу, потому что он полагает, что такое движение происходит из радикального непонимания бытия. Это не означает, что, если мы принимаем хайдеггеровский анализ, нужно оставить проблему Бога и философскую теологию, скорее необходимо продумать их на более фундаментальном уровне.