Смекни!
smekni.com

Н. Смита рекомендована слушателям и преподавателям факультетов психологии и философии вузов по курсам общей психологии и истории психологии, системных методов ис­следования и преподавания психологии (стр. 109 из 168)

Психоанализ

Некоторые психоаналитики модифицировали свою систему, позаимствовав ряд положений социального конструкционизма. В частности, Мертон Гилл (Merton Gill) замещает биологические и физикалист-ские концепции Фрейда концепциями социального конструкционизма, герменевтики, интерпретациями (см. главу 5), в которых участники терапевтического процесса, аналитик и анализанд (analysand) совмест­но конструируют значения. Ни одна из интерпрета­ций не является правильной; наилучшей является та, которая на данный момент представляется более со­гласованной (хотя впоследствии она может изменить­ся). Подобно ему, Рой Шефер (Roy Schafer) не ищет истинных интерпретаций, а обращается к повествова­ниям как к процедуре конструирования событий в настоящем, тем самым отбрасывая традиционную роль психоаналитика как конструирующего прошлое. Рассказывание историй — единственная реальность. Доналд Спенс (Donald Spence) считает аналитичес­кую сессию рассказыванием небылиц (narrations about fables), в которых факты и фантазии, как в из­лагаемых воспоминаниях о детском инцесте, не могут быть оделены друг от друга. Поскольку истины мы не узнаем никогда, согласно его версии, аналитик должен конструировать истории, достаточно согласованные, чтобы пациент поверил в них и смог получить от это­го пользу. Эти представители психоанализа в значи­тельной степени отошли от традиционной органоцен-трической позиции психоанализа, приблизившись к социоцентрической позиции.

КРИТИКА

Поскольку постмодернизм и социальный конст-рукционизм настроены настолько критично в отно-

шении всего здания науки, включая как физические, так и социальные науки, они вызвали значительное количество ответных критических замечаний в свой адрес. Эти ответные реакции достаточно разнородны и нелегко поддаются упорядочиванию. Далее следу­ет лишь свободная их группировка, после чего опи­сывают отдельные попытки постмодернистов и конструкционистов модифицировать свои позиции, пытаясь учесть некоторые предъявляемые к ним пре­тензии.

Использование логики с целью дискредитации логики

Конструкционисты и постмодернисты использу­ют логику, критикуя другие подходы и доказывая превосходство собственной позиции как обращаю­щейся к социальным, лингвистическим, историчес­ким и другим факторам, стоящим над логикой и до­казательствами. Тем самым они, по крайней мере строгие конструкционисты, неявно используют те самые процедуры, значение которых пытаются при­низить. Они нигде не допускают иррациональности, такой как несогласованность или противоречия; бо­лее того, они критически отмечают такие противоре­чия в других системах. Они даже не ссылаются на «локальную» социальную группу для обоснования собственной позиции, ибо это означало бы, что пост­модернистская / конструкционистская точка зрения имеет силу лишь в рамках данного социального со­общества. Хотя сторонники данного подхода отрица­ют, что их собственная позиция имеет какое-либо особое обоснование, они прилагают совместные уси­лия к тому, чтобы продемонстрировать недостатки других позиций и преимущества собственной. Не­смотря на их утверждения о том, что конструкцио-низм является всего лишь альтернативой другим точ­кам зрения и не претендует на истинность, они пы­таются показать, что ни одна другая система не является обоснованной.

Рассмотрим следующее высказывание: «Можно утверждать, что не существует теории познания — будь то эмпирическая, реалистическая, рационалист­ская, феноменологическая или любая другая теория, — которая могла бы представить согласованные дока­зательства собственной истинности или обоснован­ности» (Gergen, 1994b, p. 77). Но на каком базисе основывается истинность самого данного утвержде­ния? Или, может быть, отрицательные утверждения подобного рода стоят особняком, и лишь положи­тельные утверждения представляют собой соци­альные конструкции? К тому же, поскольку автор, по-видимому, обращается к более широкой аудито­рии, чем представители его собственного направле­ния социального конструкционизма, разве его фор­мулировка «можно утверждать» не предполагает ра­ционального утверждения, основанного на «доказательствах собственной истинности», имею­щих силу за рамками его локальной группы?

228

Редхед (Redhead, 1995), специалист но филосо­фии физики, недоумевает, почему конструкционис-ты, если они рассматривают все лишь относительно той или иной точки зрения, утруждают себя доказа­тельствами. Ведь тогда сами их аргументы — не бо­лее чем мнения или точки зрения. И все же они не­явно признают истинность релятивизма. «Реляти­висты рассматривают свою позицию как верх постмодернистской интеллектуальности, однако вся их позиция угрожает падением в царство бессвязно­го абсурда» (р. 14).

Использование эмпиризма с целью дискредитации эмпиризма

Общие выводы конструкционизма — (а) формули­ровки знания всегда зависят от контекста и (б) в силу непрерывного изменения контекста объективного зна­ния или истины не существует — являются положе­ниями, основанными на эмпирических наблюдениях. «Таким образом, обнаруживается, что социальный конструкционизм, хотя и невольно, но прочно укоре­нен в эмпирической традиции» (Terwee, 1995, р. 193). И все же, хотя конструкционизм и использует данную процедуру, он отрицает любую сколько-нибудь уни­версальную законность эмпиризма.

Какие события принимаются во

внимание?

Не смешивает ли конструкционизм, утверждая, что люди и социальные группы создают свое соб­ственное понимание мира, социальные взаимодей­ствия с тем, с чем осуществляются эти взаимодей­ствия? Событие познания (knowing) — это не просто нечто, исходящее от социальной группы; оно слага­ется из взаимодействий с людьми и другими веща­ми. Если конструктивисты полагают, что люди и объекты, с которыми происходит взаимодействие, непознаваемы, не являются ли их конструкции в рав­ной степени непознаваемыми? Кажется странным, что конструкционисты, принимая социальный про­цесс конструирования как познаваемое событие при­роды, не допускают познаваемости других событий.

Точка опоры

Масколо и Дальто (Maskolo & Dalto, 1995) счита­ют, что для того чтобы наблюдение было интеллиги­бельным, оно должно иметь точку опоры в актуаль­ном опыте. Аналогичное замечание делает Неттлер (Nettler, 1986), указывая на то, что требуется некое эмпирическое основание в качестве точки отсчета, от которой можно исходить, и что результатом отсут­ствия таковой будет являться «новая разновидность оккультной речи», не допускающая возражений от­носительно объективности того, что утверждают ее приверженцы. Она пытается доказать, что истины, которые содержит данная система, «выходят за пре-

делы здравого смысла» («good sense») (p. 480). Гер-ген (Gergen, 1986) отвечает на это, что его не инте­ресует «здравый смысл», который состоит всего лишь из «социально санкционированных конвен­ций»'^. 481). Однако он также признает, что всякая интеллигибельность базируется на культурном фун­даменте («надстройке», «forestructure») и что, по­скольку он подверг деконструкции этот фундамент и превратил его в язык, ему не на чем базировать свои аргументы: если реальный мир не является адекватным базисом, то его собственные аргументы не могут основываться на реальном мире (Gergen, 1994а). С этим связано основное критическое заме­чание в адрес постмодернизма и строгого конструк­ционизма: они предлагают лишь предположения о предположениях и не могут выйти за рамки слов (Caputo, 1983, Prawat, 1996).

Вопрос релятивизма

Релятивизм в противовес социальной программе.

Интерес конструкционистов к таким социальным вопросам, как преодоление расовой и тендерной дис­криминации и установление атмосферы демократи­ческого диалога в науке, предполагает принятие не­которых универсальных ценностей. Данная система обращается к кросс-культурным исследованиям и истории для демонстрации своих положений, кото­рые, хотя конструкционисты и отрицают этот факт, указывают на то, что в попытках отстоять свои пози­ции они отчасти принимают доказательства, выходя­щие за рамки локального сообщества. Кроме того, они не приводят четкой формулировки того, что яв­ляется «локальным» сообществом. Является ли аме­риканская культура локальной, или термин локаль­ный обозначает некоторый ее подраздел, как, скажем, американские психологи или когнитивные психоло­ги? А может быть, имеется в виду еще более тонкое различение в пределах этих групп, как, например, коннекционисты в рамках когнитивизма, или еще более тонкое деление? Или, быть может, термин ло­кальное сообщество относится к различиям между норвежцами и культурой банту? Очевидно, вся за­падная культура является «локальной», когда пост­модернисты подвергают критике традицию эпохи Просвещения, представителей которой радикальные феминистки иногда называют «мертвыми белыми англо-европейскими мужчинами». Один из сторон­ников постмодернизма, Данцигер (Danziger, 1997), признает тот факт, что постмодернисты расходятся в мнениях по вопросу (а) «дискурса эмансипации» (отстаивания социальной справедливости) и (б) от­ношения к знанию как полностью релятивному к со­циальным конструкциям. Он полагает, что система может оказаться «потенциально самодеструктивной» (р. 409).