Смекни!
smekni.com

Н. Смита рекомендована слушателям и преподавателям факультетов психологии и философии вузов по курсам общей психологии и истории психологии, системных методов ис­следования и преподавания психологии (стр. 116 из 168)

Это порождает конфликт между человеком и объективным миром, в результате чего человек дол­жен изменять мир, себя либо как мир, так и себя, что­бы достичь равновесия. Но любое равновесие явля­ется лишь временным, так как жизнь диктует новые требования и возникают новые противоречия между

1 Однако Вонг (Wang, 1993) в своем обзоре основных направлений исследований в современной китайской психоло­гии не упоминает о диалектике.

2 Петцольд считает, что этот факт объясняется отсутствием в китайской мысли четкого различия между (по)знани-ем (knowing) и действием (acting). Он не учитывает возможность того, что в рамках недуалистической культуры зна­ние может рассматриваться как форма действия, и что такие формы дуализма, как сознательное-бессознательное, ли­шены в этом контексте особого смысла. Тенденция приписывать всему человечеству собственный стиль мышления глу­боко укоренилась на Западе.

243

объективностью и субъективностью; эти противоре­чия и составляют базис личности.

ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

В США

Диалектическая психология завоевала относитель­но сильные позиции в Европе, особенно в Скандина­вии; наибольшим успехом она пользуется, по-видимо­му, в Дании (Dreier & Kvale, 1984). Она широко упо­треблялась в сочетании с феноменологической и экзистенциальной психологией (см. главу 12), играя отчасти вспомогательную роль. На американскую по­чву диалектическая психология была пересажена в значительной степени искусственно, в основном бла­годаря энергичным и настойчивым стараниям Клау­са Ригеля (Klaus Riegel, 1925-1977). Ригель, немец по происхождению, профессор психологии Мичиганско­го университета, занимался психологией развития и являлся активным сторонником диалектической пси­хологии до последнего дня своей недолгой жизни. Его труды продолжают оставаться наиболее ценным вкла­дом в развитие данного направления.

Ригель (Riegel, 1976, 1979) утверждал, что мы должны отбросить представления об устойчивых чертах и способностях, ибо любая стабильность яв­ляется преходящей. С его точки зрения, мы также должны отказаться от таких понятий, как интеллект или потребность в достижениях, поскольку они пред­ставляют собой не более чем абстракции, при рас­смотрении которых вне социо-культурного контек­ста создается впечатление, что они являются жестко фиксированными реалиями; материализация интел­лекта, считает Ригель, препятствует пониманию лю­дей как претерпевающих непрерывное изменение в постоянно меняющемся мире. Аналогичным обра­зом, подчеркивая значение мира и порядка в отноше­ниях между людьми и группами людей, мы упуска­ем из виду положительную роль изменений, броже­ния и конфликта. Вместо того чтобы думать о том, как мы можем решить проблему и найти ответ, мы должны спрашивать себя, как нам обнаружить про­блему и поставить вопрос. В частности, мы не долж­ны считать решенным вопрос о наличии стадий детс­кого развития, описанных Пиаже; последователь­ность стадий ничего не говорит нам о том, как ребенок переходит от одной стадии к другой. При этом следует заметить, что придавая большое значе­ние роли предметов в индивидуальном развитии, Пиаже практически не учитывал роли социальных взаимодействий. Петцольд (Petzold, 1987) приводит пример проведенного в Китае исследования, в кото­ром типичные для экспериментов Пиаже условия были слегка изменены, в результате чего вместо стро­гой последовательности стадий была обнаружена за-

висимость процесса развития от характера обучения и ситуационных переменных.

С точки зрения Ригеля, традиционная психология, как правило, пыталась изучать человеческий орга­низм в отрыве от его культурной основы, а нередко и не принимая во внимание его эволюционную приро­ду. Ригель настаивает на том, что изменение во вре­мени, происходящее в конкретных социально-исто­рических условиях, составляет сущность любых пси­хологических явлений, и только диалектика отдает должное этому факту. Развитие, подчеркивает Ри­гель, являясь диалектичным по своей природе, одно­временно происходит по четырем основным измере­ниям (dimensions): внутренне-биологическому (inner-biological), индивидуально-психологическому (individual-psychological), культурно-социологичес­кому (cultural-sociological) и внешне-физическому (outer-physical). Этими четырьмя измерениями, оче­видно, исчерпываются все возможности.

Развитие имеет место, когда в рамках одного из этих измерений или между двумя из них возникает конфликт.

Внутренне-биологический конфликт может быть связан с переломом ноги или сильной простудой.

Индивидуально-психологический конфликт мо­жет выражаться в ссоре между родителем и ребенком или в невозможности достичь поставленной цели.

Культурно-социологический конфликт может включать игнорирование ребенка его сверстниками или невозможность дальнейшего профессионально­го роста для женщины в силу предвзятого отноше­ния со стороны ее коллег-мужчин.

Внешне-физический конфликт может быть вы­зван эрозией почвы, снижающей продуктивность фермерского хозяйства, или войной, нарушающей мирную жизнь людей.

Когда завершается очередная фаза индивидуаль­ного развития, наступает состояние стабильности, или стадия плато, однако в этот момент возникают новые вопросы или проблемы, ведущие к новым из­менениям.

Ригель различает диалектику, имеющую место в долгосрочной и краткосрочной перспективе. Четыре указанных выше измерения соответствуют долго­срочной перспективе диалектики, охватывающей весь жизненный путь человека. Диалектике в крат­косрочном плане соответствует уровень эпизодичес­ких социальных взаимодействий, типичным приме­ром которых может служить диалог между двумя людьми.

Мать и ребенок вовлечены в непрерывный диалек­тический процесс кратковременных взаимодействий, перерастающий со временем в диалектику длитель­ных отношений. Ригель также различал диалектику внешнего и внутреннего. Внутренняя форма диалек­тики включает память, мышление и воображение; внешняя форма, как правило, представляет собой тот

244

или иной тип социальных взаимодействий, в особен­ности связанных с речевым общением, хотя она мо­жет включать любого рода взаимодействия с окружа­ющим миром.

Диалектическая психология Ригеля, прослежива­ющая процесс развития по четырем выделенным им измерениям, придает равное значение всем стадиям развития. В этом состоит ее отличие от психологии возрастного развития, которую интересует преиму­щественно развитие в детском и юношеском возрас­те и которая не рассматривает период взрослости исходя из предположений, что (а) процесс развития практически завершается на более ранних этапах и что (б) взрослость является периодом достаточно устойчивого, неизменяющегося поведения. Однако, используя предложенные Ригелем четыре взаимо­связанных и взаимодействующих измерения, разви­тие можно рассматривать как непрерывный процесс на любом этапе жизни индивида. Брак, развод, рож­дение детей, начало их самостоятельной жизни, вы­ход на пенсию, финансовые успехи и неудачи, смена рода деятельности, смерть близкого человека — все эти события составляют процесс непрерывных изме­нений в жизни взрослого человека, которые описы­ваются в системе диалектических измерений.

Ригель надеется, что с помощью диалектического подхода нам удастся вывести психологию из круга тех механистических представлений, в котором она пребывала большую часть своего исторического пути, вследствие чего категория смысла оказалась исключена из рассмотрения человеческой деятельно­сти, а самих людей классифицировали по статисти­ческим признакам, упустив из виду человеческую индивидуальность (о попытках исправить такое по­ложение вещей говорится в главе 11). Эта линия раз­вития психологии началась, по мнению Ригеля, еще с экспериментов Эббингауза, который ввел запоми­нание бессмысленных слогов в качестве метода изу­чения памяти, намеренно ставя перед собой цель ли­шить эту функцию ее смыслового компонента и превращая тем самым запоминание в чисто механи­ческую задачу. Квэйл (Kvale, 1975) указывает на то, что бессмысленные слоги Эббингауза послужили за­меной ощущений, которые пытались обнаружить интроспекционисты, в частности Титченер. Титченер пытался обучать своих испытуемых сообщать лишь о чистых ощущениях, изолированных от любого кон­текста или смысловых моментов. Ассоцианисты, как отмечает Квэйл, также находили бессмысленные сло­ги полезными, ибо эти слоги представляли собой внешние формы внутренних ощущений или психи­ческих элементов (mental units), которые могли скрепляться посредством ассоциаций. Такие ассоци­ации выполняли функцию своего рода психическо­го клея, скрепляющего содержимое памяти с реакци­ями. Третья группа, бихевиористы, по мнению Квэй-ла, преобразовали бессмысленные слоги в не менее бессмысленные стимулы и реакции — внешнюю фор­му изучавшегося интроспекционистами сознания

(mind). Бихевиоризм и ассоцианизм представляют собой механистические системы, которые диалекти­ка может усовершенствовать или заменить.

В своем стремлении использовать бессмысленные слоги, вращающиеся барабаны со словами для запо­минания и другие технические приемы психология пыталась имитировать впечатляющие достижения физики и химии и продолжала развиваться в этом русле, вследствие чего утратила, с точки зрения Ри­геля, связь с тем, что является собственно человечес­ким в человеческой деятельности. Наверное, он со­гласился бы со словами Коха (Koch, 1959), что «по­ставленное человеком условие, что психология должна соответствовать требованиям науки, оказа­лось сильнее его стремления к тому, чтобы психоло­гия соответствовала его собственной человеческой природе» (р. 783). В результате психология увлек­лась поисками внешних, чисто механических причин человеческого поведения или обратилась к поиску призрачных внутренних причин, скрытых в тайниках сознания или мозга. В своем «Манифесте диалекти­ческой психологии» (Riegel, 1976) Ригель формули­рует проблему следующим образом: