Содержание
Введение
§1. Конституция Норвегии
§2. Конституционно-правовой статус личности
§3. Высшие органы государственной власти
§4. Территориальное устройство и местное самоуправление
Список используемой литературы
Введение
Государство на севере Европы, занимающее северную и западную части Скандинавского полуострова, остров Ян-Майен и архипелаг Шпицберген. Территория — 324 тыс. кв. км. Столица — г. Осло.
Население — 4,4 млн чел. (1998 г.). Официальный язык — норвежский.
Господствующая религия — лютеранство.
Норвегия — унитарное государство, состоящее из 19 областей (фюльке). Во главе каждой области стоит назначаемый королем губернатор (фюлькесман). В областях (кроме Осло и Бергена) существуют выборные советы (фюлькестинги). Действующая Конституция была промульгирована 17 мая 1814 г. По форме правления Норвегия — конституционная парламентская монархия.
§1. Конституция Норвегии
Конституционный строй королевства Норвегия отличается удивительной стабильностью не в последнюю очередь потому, что его история — это история одной конституции. Она существует с 1814 г. с рядом поправок, но, будучи единым, фактически неизменным актом, конституция придает всей системе государственнойвласти Норвегии требуемое постоянство. Неизменность основного закона обеспечил жесткий порядок внесения в нее поправок. Соответствующая часть § 112 конституции гласит: «...чтобы такие поправки никогда не могли противоречить принципам настоящей Конституции и с тем, чтобы изменения ее отдельных положений не затрагивали бы ее духа». В этой своей части конституция Норвегии выгодно отличается от ст. 135 конституции России, оставляющей путь к изменению основ конституционного строя Российской Федерации (ст. 1,2 и 9).
В юриспруденции понятие духа и принципов является достаточно сложной философской категорией, так как и дух и принципы служат внешним выражением идей, вложенных законодателем в правовой акт. Формально, исходя из практики и содержания §112 норвежской конституции, можно предположить, что принципы суть менее абстрактное и, следовательно, более частное выражение ее идей, и они могут, в свою очередь, быть изменены в сторону конкретизации ее духа. Наиболее яркий пример этому — более четкое определение в конституции со временем прав человека. Принципы, таким образом, суть средства выражения идей — духа конституции — и как таковые все же могут быть подвергнуты изменению в целях более точного, а со временем и приближенного к изменившимся условиям выражения духа основного закона. Поэтому, оставляя поле для конституционного маневра, норвежская конституция ставит, тем не менее, жесткие рамки на пути коренного изменения конституционного режима в сфере таких основополагающих ее идей, как идея народного суверенитета; идея разделения властей и идея прав человека, все вместе составляющие идею содержания демократии как таковой. Это означает, что, изменяясь, нормы конституции не могут измениться совершенно, стать противоположностью основного и первоначального своего содержания. Что и было продемонстрировано за 187-летний опыт ее применения: так, идея народного суверенитета, выраженная в § 1 и 49, претерпела изменение благодаря редакции § 93, а принцип (идея) государственной религии и государственной церкви, выраженный в § 2, также изменился в редакции 1956 и 1964 гг., в соответствии с которыми наряду с обязанностью граждан воспитывать своих детей в лютеранском духе существует и принцип свободы совести. Здесь также нельзя не сослаться на довольно скептическое отношение к принципу государственной церкви, существующее в настоящий момент в Норвегии. Высказываются даже мнения о возможности отделения церкви от государства, но подобные утверждения, смеем предположить, — дань все тому же пуританскому радикализму.Дух норвежской конституции, как мы выяснили выше, выражается посредством ее принципов, главным из которых является принцип народного суверенитета. В Норвегии эта идея с самого начала и вплоть до 1905 г. имела ту особенность, что не полагала освобождение народного представительства из-под власти абсолютного монарха, как это было, например, на континенте, здесь она служилалозунгом борьбы за независимость. В межвоенный период она была основой нейтралитета Норвегии, а в послевоенный период служит основой конституционного режима, законного статуса органов государственной власти. Таким образом, § 49 конституции, несмотря на формальную неизменность своего содержания: «Народ осуществляет свою власть посредством Стортинга, который состоит из двух частей: Лагтинга и Одельстинга», — получил новый смысл. Таким образом, как утверждает Й. Анденес, ведущий специалист по конституционному праву Норвегии: «Сегодня едва ли кто-нибудь осмелится утверждать, что в норвежском обществе есть более укоренившаяся в сознании людей идея, чем идея народного суверенитета».Принцип разделения властей, несмотря на свою логическую безупречность, показал всю свою несостоятельность уже во время Великой Французской революции. В конституции 1791 г.он был, как известно, воплощен только на бумаге и сразу же вызвал затяжной конституционный кризис, закончившийся казнью короля. Однако в настоящее время он продолжает сохранять свое значение, правда в видоизмененной форме, во многом приданной ему учением Ганса Кельзена, который трактовал его не как разделение, а как распределение власти: «Notseparationbutdistributionofpower». Учение Кельзена, надо заметить, оказало громадное влияние на скандинавскую юриспруденцию и на конституционное учение в том числе.
Здесь мы, прежде всего, должны сослаться на работы датского Юриста Альфа Росса, признанного авторитета во всей Скандинавии, в которых эта идея была переработана в учение о функциях государства (statsfunktion). В соответствии с ним: «В парламентарно-демократическом государстве принцип разделения властей является выражением того положения, что существует техническая связь (arbejdstekniskesammenhasng) между органом и его функцией. Функцию при этом следует рассматривать по возможности каквыполнение органом государства своего предназначения в зависимости от организации и процедуры деятельности самого органа»25. Поэтому уже на терминологическом уровне власть может быть не разделена, а распределена между органами государства. В связи с чем скандинавская конституционная доктрина употребляет выражение «распределение власти» (maktfordelingsprinsip), а не «разделение власти» (maktadskillelseprinsip).
В настоящее время принцип распределения власти находит свое отражение в практике скандинавского парламентаризма, одной из форм которого является норвежский парламентаризм. Отцы-основатели Эйдсвольской конституции были проникнуты духом своей эпохи. Идеи Локка о соотношении прав индивида и государства, основные положения Декларации прав человека и гражданина 1789 г., без сомнения, были им хорошо известны, но идеи эти были пропущены через, так сказать, лютеранское сито, оценены с позиций протестантской этики, в отношении определения которой никогда не утратят своей актуальности слова молодого Маркса. Поэтому первоначально и довольно долго конституция гарантировала норвежцам только минимум гражданских прав и свобод: (I) свободу слова и печати, (2) осуществление правосудия только судом, (3) полное возмещение при экспроприации собственности, (4) запрет на придание закону обратной силы. В середине XIX в. практика конституции добавила сюда право граждан на объединение в политические союзы. Однако развитие шло дальше, и 15 июля 1994 г. в конституцию была внесена поправка (§ 110с), которая гласит: «Забота о защите и уважении прав человека возлагается на государство». Последнее связано было с ратификацией и имплементацией во В1гутреннее право Норвегии Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Конвенции ООН об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. и дополнительных протоколов к ним. С 1962 г. в Норвегии действует рецепированный из Швеции институт представителя по правам человека — омбудсмана; правда, термин этот в нашей литературе совершенно неправильно транслитерируется как «омбудсмен», очевидно на английский манер. Таким образом, демократическая идея как общая составляющая духа норвежской конституции находит свое реальное воплощение в ее принципах, изменяющихся вслед за временем, но остающихся неизменными по сути (а не по форме) в рамках демократии. Демократия сама по себе тоже довольно сложный феномен. Западный тип государства, к которому принадлежит Норвегия, являет собой довольно эклектичную модель либеральной формы политической системы одновременно с существованием жестких интервенционистских институтов государственного вмешательства в абсолютно все сферы жизни своих граждан.
Поэтому под духом норвежской конституции — тем, что не может быть изменено ни под каким предлогом в полном соответствии с §112 основного закона, — можно понимать общую демократическую идею, являющуюся ядром всей политической системы Запада. Скандинавская форма этого ядра, ее отличительные черты заключаются в особой комбинации материального и формального моментов демократии. С общей точки зрения, демократия — это форма государственного правления, т.е. способ, которым формируется государственная воля. Формальный момент скандинавской демократии, таким образом, совпадает с общей формой демократии на Западе, но вот материальное наполнение этой формы значительно отличается от других западных демократий. Главное отличие заключается в качественном состоянии социальной демократии в этих странах. Для скандинавов в этой области проблема состоит в углублении разнообразных экономических и социальных гарантий, предоставляемых государством, тогда как для остальных стран Западной Европы пока еще стоит задача их дифференциации. Нелишним в этой связи будет упомянуть, что параграф 110 норвежской конституции закрепляет право трудовых коллективов на участие в управлении предприятием и распределения прибыли, т.е. в осуществлении «производственной демократии» (Virksomhedsdemokrati), как говорят в странах Северной Европы. Скандинавы, иными словами, пожалуй, полностью, насколько это возможно в современных условиях, воспринимают Марксов тезис о выравнивании двух неравных в экономическом плане субъектов, сформулированный им в работе «Критика Готской программы». Так, в Скандинавии проблема неравенства решается не путем двусмысленного тезиса о предоставлении равных стартовых возможностей, а посредством государственной заботы о неравных субъектах. Социализация власти - весьма прочно устоявшееся явление; власть приближена к индивиду и давно уже стала механизмом правового распределения благ в обществе среди его членов. В этом существенное экономическое содержание демократии в Норвегии, как, впрочем, в Дании, Швеции, Исландии и Финляндии, и главное отличие их от остальных развитых стран. Наконец, что касается политического содержания демократии в Норвегии, то это отсутствие здесь пока института прямой демократии — обязательного народного референдума (при фактическом наличии только его консультативной формы), что отличает Норвегию от Дании и Швеции, основные законы которых зафиксировали конституционный статус этого института. Таким образом, основополагающая форма демократии в Норвегии характеризуется нами как чисто представительная.Немаловажную проблему для конституционализма любой страны представляют источники ее конституции, по которым судят о ее характере и содержании. Источники Эйдсвольской конституции были обусловлены эпохой, когда эта конституция создавалась, и наиболее общая их картина может быть представлена в следующем виде: