Энциклопедия для детей. Всемирная история 1996г. 9 (стр. 6 из 15)

Так в Западной Европе XII—XIII вв. возникает патрицианская коммуна. Её ядро в каждом городе составляют несколько десятков знатных родов, связанных друг с другом клятвой о взаимопомощи. В Германии подобные коммуны первоначально так и называли — «клятвенные сообщества». Мы видим, что сначала коммуной называли далеко не всё городское население, а только его организованную, политически активную часть. В некоторых западноевропейских странах, например в Германии, патрициат так и не выпустил из своих рук власть в городах, удерживая её вплоть до начала Нового времени. Так же обстояло дело в большинстве швейцарских и французских коммун.

Несколько иной путь прошли итальянские коммуны. В наиболее экономически развитых областях страны, в первую очередь в Тоскане, пополанам, которыми верховодили богатые, но незнатные куп-

285

Городская площадь. С миниатюры XIV в.

цы и банкиры, удалось потеснить старую городскую знать, взяв управление делами в свои руки. Возникла пополанская коммуна. Наиболее ярко с конца XIII в. она проявила себя во Флоренции. Здесь к власти пришли торговые и ремесленные цехи; их представители разделили между собой важные городские должности и доходные посты, издали ряд суровых законов, направленных против грандов. Не нужно думать, что пополанская коммуна была демократическим государством. Знать продолжала играть большую роль в политической жизни Флоренции и после победы богатых пополанов. Правда, теперь нобили должны были записываться в цехи, если они хотели заниматься политической деятельностью. За соблюдением знатью коммунальных законов во Флоренции следили более строго, чем в других коммунах. В пополанских коммунах грань между старой аристократией и незнатными богачами стала быстро размываться: пополанская верхушка роднилась с грандами, перенимала их замашки, презрение к простонародью. Пополанская коммуна была почти так же далека от современных представлений о демократии, как и патрицианская.

Расцвет средневековых коммун пришёлся в Западной Европе на XIII—XV вв. В это время крупные феодальные государства были ещё недостаточно сильны, чтобы подчинить себе богатые и процветающие города. Широкое распространение огнестрельного оружия, больших наёмных армий и развитие заокеанской торговли нанесли сильный удар по независимости и благосостоянию городских коммун. У них не хватало теперь сил ни на ведение войн, ни на защиту своих торговых интересов в заморских землях. Большинство средневековых коммун вошли в состав сильных королевств, таких, как Французское или Испанское. В Германии и Италии многие города, напротив, сохранили свою независимость ценой хозяйственного упадка и застоя.

Время существования городских коммун — одна из самых ярких страниц истории Европы. Во многих европейских странах бережно хранят память о прошлом своих городов, реставрируя отдельные средневековые здания и целые улицы; есть даже небольшие городки, полностью сохранившие свой прежний облик. В таких городках достаточно кинуть монету в щель специального автомата — и старая коммунальная мельница начинает вращать своими крыльями, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее... Кажется, что крылья эти движутся не спрятанным мотором, а самим ветром Истории.

Но память о средневековых коммунах хранят не только живописные улочки старого Дубровника, величественные соборы Милана и Кёльна, забавные игрушки немецких городков-музеев. Коммуна, зажатая своими стенами и рвами на крошечной территории, смогла вырастить и воспитать нового человека, которого она подарила новой Европе. Этот человек с любопытством присматривался ко всему окружающему. Он был жаден не только до денег, но и до знаний и полезных навыков. Преследуя личные интересы, он не забывал и о своих обязанностях перед обществом. Коммуна научила его тому, что честным и трудолюбивым человеком быть выгоднее, чем лентяем и вором. Горожанин стал принимать важные решения без оглядки на Бога и короля, опираясь на свой разум, опыт и смётку.

В конце средневековья городская коммуна постепенно уходила в прошлое, но детям её, вырвавшимся на просторы мира, суждена была большая и широкая дорога. Они открывали новые земли, приникали к окуляру микроскопа, изобретали паровые машины, бумажные деньги, задумывались о равенстве людей и справедливом общественном устройстве... Крутятся, крутятся крылья старой коммунальной мельницы... Она ещё не перемолола всё грубое зерно в чистую муку. Бросим и мы на прощанье свою монету в автомат: встреча со средневековой коммуной — незабываемая встреча.

СРЕДНЕВЕКОВЫЙ КУПЕЦ. ТОРГОВЫЕ КОМПАНИИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ

Человечество стало обменивать, покупать и продавать товары, едва освободившись от оков первобытности. Торговля процветала во многих странах ещё задолго до начала Средних веков. Но на фоне бурного развития городов, ремёсел, на фоне обогащения культуры, науки и техники выдающимися достижениями человеческой мысли купец (т. е. торговец) становится одной из самых ярких и замечательных фигур эпохи.

В период раннего средневековья, в ту пору, когда на развалинах Западной Римской империи, словно грибы после дождя, начали появляться варварские королевства, наиболее оживлённую торговлю вели купцы арабских стран Азии и Северной Африки, Индии и Китая, а также Византии — государств, давно славящихся многолюдными городами и искусными ремесленниками. В VII—X вв. суда арабских купцов бороздили воды Средиземного моря и Индийского океана. По их берегам основывались фактории (поселения торговцев). С восточного побережья Африки вывозились рабы и слоновая кость. Удавалось достигать берегов Индии и даже Китая.

В XI в. на мировой арене появляется, наконец, европейский купец. Простор для его деятельности был уже достаточно велик: несмотря на господство натурального хозяйства, всё больше людей нуждались в разнообразных изделиях и товарах, которые доставляли издалека. Закипела торговая жизнь на морях Южной и Северной Европы, крупных реках, на сильно обветшавших, но сохранившихся с римских времён дорогах.

По мере перехода от раннего средневековья (V— XI вв.) к развитому (XII—XV вв.) и позднему (XVI в. — середина XVII в.) облик купца существенно изменялся.

Купец раннего периода был воинственным человеком. Торговля и грабёж шли в то время рука об руку. Особенно это касается жителей Скандинавии — викингов, воинов-мореплавателей, наводивших страх на население многих стран Европы. Если грабительская операция заканчивалась неудачно, викинг был готов торговать или обменивать заранее припасённые товары на нужные ему вещи. И наоборот, когда чисто торговая поездка скандинава не давала желаемых плодов, он мог просто-напросто ограбить местных жителей.

Однако и купцы, брезговавшие разбоем, всегда должны были быть начеку. Отправляясь в путь по торговым делам, они подвергали себя множеству опасностей и лишений. Особенно рискованным было морское путешествие: тут и «морская болезнь», и бунт вечно недовольных матросов, и морские бури, ежегодно отправлявшие на дно десятки купеческих судов. «Счастливчик», чьи товары после крушения судна волны выбрасывали на берег, был вынужден уступать своё добро местному феодалу, в неволю к которому могли попасть и спасшиеся люди. Разные неожиданности поджидали купца в незнакомом краю.

Не меньше трудностей испытывал купец, передвигавшийся по суше. Дороги чаще всего находились в плачевном состоянии. Проложенные по глинистой или болотистой почве, после каждого дождя они превращались в грязную топь с бесчисленными рытвинами и ямами; лошади проваливались в них по грудь, повозки вязли по ступицу. Даже в XVI в. купцу приходилось всё время изменять маршрут, пробираться в объезд полями, без конца расширяя вытоптанное пространство. Большинство рек приходилось преодолевать вброд, рискуя испортить товары. Настоящие каменные или деревянные мосты и в позднее средневековье встречались крайне редко, а за проезд по ним платили дорожную пошлину и «мостовые» деньги.

Ещё более обременительные поборы взимались с купца в пору феодальной раздробленности при пересечении границы очередного герцогства или графства. Но даже уплата всех этих денег не защищала торговые караваны от нападений и грабежей. Феодалы-разбойники, выступая перед королевским судом, признавались, что они нападали на купцов, уже собрав с них обычную подать. К тому же сельская местность кишмя кишела беглыми солдатами и бродягами. Всякий путник мог подвергнуться их нападению, особенно если при нём было много денег или товара. Да и прибывшего к цели своего путешествия купца ожидал далеко не радушный приём. Во многих городах местные ремесленники сами торговали своими изделиями, а товар приезжих торговцев скупался лишь оптом, в ограниченном количестве и в строго определённое время. Чувствуя себя не совсем уютно в чужом городе, иногородние и иностранные купцы обычно останавливались на особых городских торговых подворьях, где также хранились их товары. Поистине в жизни купца было много опасностей и случайностей.

Несмотря на это, ряды торговцев множились. Надежда на большую прибыль, возможность разбогатеть, повидать заморские страны заставляли пренебрегать трудностями, влекли в торговлю предприимчивых и азартных людей, искателей приключений. Кто из них не рассчитывал на баснословный доход, который могла принести удачная торговля, даже если начать ею заниматься с небольшими наличными средствами?