Энциклопедия для детей. Всемирная история 1996г. 16 (стр. 20 из 35)

Вернувшись в Париж, Барнав произнес в Учредительном собрании страстную речь в защиту короля, отражавшую и мнение большинства депутатов: «Ныне всякие перемены пагубны, всякое продолжение революции губительно. Собираемся ли мы кончать революцию? Или начнем её сначала? Ещё один шаг по пути свободы означал бы низвержение королевской власти, ещё один шаг по пути равенства означал бы уничтожение собственности». Депутаты встретили речь Варнава аплодисментами, и ни один из них, включая крайних левых, не решился произнести слова «республика».

17 июля на Марсовом поле национальные гвардейцы открыли огонь по манифестантам, собиравшим подписи под петицией с требованием суда над королём. Несколько десятков человек были убиты и ранены. Но опять-таки вся ответственность за происшедшее была возложена на манифестантов, и никто из членов Учредительного собрания не осмелился выступить в их защиту. Франция не была готова к свержению королевской власти.

Утвердив конституцию, Учредительное собрание разошлось. 1 октября 1791 г. начало свою работу новое, Законодательное собрание. В нём господствовала группа депутатов, занимавших более ради-

518

Давид.

"Смерть Марата".

кальные позиции, чем лидеры предшествующего этапа революции — Барнав, Мирабо и др. По имени департамента Жиронды, от которого были избраны многие из них, они получили позднее название «жирондисты».

Рассчитывая укрепить своё влияние военными успехами и заставить переменчивую королевскую власть безоговорочно встать на сторону революции, жирондисты стали требовать объявления Францией войны сопредельным державам. В качестве повода они указывали на деятельность на их территории французских эмигрантов — монархически настроенного дворянства и братьев короля.

Лозунг «Война!» был подхвачен большинством депутатов. Против этого решились выступить только немногочисленные крайние «левые»: Марат, Робеспьер и др. Одна из немногих выступивших против войны газет так отвечала на слова жирондиста Бриссо о том, что «честь французов оскорблена»: «Свободные люди никогда не знали, что такое честь.

Честь — это достояние рабов. Пусть будет народ добродетелен, пусть он будет силён, но честь... Какое дело французской нации до мнения кучки тиранов, бежавших на заре свободы?»

На слова жирондиста Верньо о том, что «французов ожидает слава», газета восклицала: «Мы не хотим славы, мы хотим только счастья».

20 апреля 1792 г. король и Законодательное собрание объявили войну Австрии. Этой войне суждено было продлиться (с вовлечением в неё большинства европейских держав) и унести жизни миллионов людей.

Война началась с неудач для французских войск. Среди парижского населения росло недовольство колеблющейся позицией королевской власти. 20 июня 1792 г. толпы народа ворвались во дворец Тюильри. Король, стоя у окна, надел на голову красный фригийский колпак — символ освобождения и равенства. В Древнем Риме такой колпак надевали на голову освобождённого раба. Будущий военный диктатор Франции Наполеон Бона-

Революционная символика.

СМЕРТЬ МАРАТА

Двадцатипятилетняя жирондистка Шарлотта Корде считала депутата-якобинца Марата чудовищем, кровожадным тираном. Она приехала из провинции в Париж в июле 1793 г. Купив большой нож, она отправилась к Марату домой и передала ему записку с просьбой о встрече. В ней она писала, что хочет сообщить ему важные для Франции сведения.

Марат страдал болезнью, причинявшей ему постоянный мучительный зуд во всем теле, унять который он мог, только сидя в тёплой ванне. Так он и принял пришедшую к нему Шарлотту Корде. «Садитесь, моё дитя», — сказал он ей.

Шарлотта стала перечислять ему фамилии депутатов-мятежников из числа жирондистов. Марат стал записывать их на бумаге. Корде вытащила нож и вонзила его в сердце депутата. Он успел только крикнуть своей подруге-прачке, бывшей в соседней комнате: «Ко мне, милая!» Но было уже поздно.

Шарлотта Корде была арестована. На суде на вопрос о том, что её побудило к убийству, Шарлотта ответила: «Его преступления. Я убила одного человека, чтобы спасти сотни тысяч других, убила негодяя, свирепое дикое животное, чтобы спасти невинных и дать отдых моей родине».

Шарлотту приговорили к смерти как убийцу. Перед казнью палач ударил её по щеке, и, когда отрубленную голову показывали народу, её щёки были ещё красны от стыда. Один молодой человек так полюбил Шарлотту перед казнью, что открыто восхищался ею и призывал поставить ей памятник. Позднее он был казнён за эту странную любовь и принял смерть с облегчением.

Убитый Марат был похоронен с величайшими почестями, а потом его прах был перенесён в Пантеон — усыпальницу великих людей Франции. Но пробыл он там недолго. При очередном политическом перевороте антиякобински настроенная толпа вынесла его из Пантеона и сбросила прах в водосток Парижа.

Несколько десятилетий спустя при обследовании парижских водосточных труб на стене одной из них был замечен всё ещё висевший там полуистлевший саван Марата.

*

519

парт, в тот момент никому не известный молодой лейтенант, стоя в толпе, воскликнул: «Какой трус! Как можно было впустить этих каналий! Надо было смести пушками 500—600 человек, остальные разбежались бы!»

Собрание провозгласило в связи с тяжёлым положением на фронте, что «отечество в опасности». Весной 1792 г., через несколько дней после начала войны, молодой сапёрный капитан Клод Жозеф Руже де Лиль в порыве вдохновения за одну ночь написал текст знаменитой «Марсельезы», ставшей впоследствии французским национальным гимном. Её слова в одном из русских переводов звучат так:

Вперёд, сыны Отчизны милой,

Мгновенье славы настаёт.

К нам тирания чёрной силой

С кровавым знаменем идёт.

Вы слышите, уже в долинах

Солдаты злобные ревут.

Они и к нам, и к нам придут,

Чтоб задушить детей невинных.

К оружью, граждане!

Равняй военный строй!

Вперёд, вперёд, чтоб вражья кровь

Была в земле сырой.

Вперёд, плечом к плечу шагая,

Священна к родине любовь.

Вперёд, свобода дорогая,

Одушевляй нас вновь и вновь.

«Песня марсельцев» (парижане впервые услышали её от отрядов марсельцев) вызывала такой патриотический подъём в войсках, что иногда командиры просили прислать «или подкрепление, или тысячу листовок с «Марсельезой».

10 августа 1792 г. толпы парижан начали готовиться к штурму дворца Тюильри. Восстанием руководила созданная в ночь с 9 на 10 августа Парижская Коммуна — революционная городская власть. Король решил вместе с семьёй покинуть дворец, не дожидаясь штурма, и пришёл в Законодательное собрание.

Войдя, он в соответствии с протоколом занял место рядом с председателем и сказал: «Я пришёл сюда во избежание тяжкого преступления, и я всегда буду считать себя и свою семью в безопасности среди представителей нации».

Председатель Верньо ответил ему: «Собрание знает свои обязанности. Оно поклялось охранять права народа и установленные власти».

Вскоре стало известно, что дворец Тюильри взят вооружённым народом. Законодательное собрание приняло решение об отрешении короля от власти и созыве нового верховного органа власти — Национального конвента. Людовик XVI был препровожден в один из королевских дворцов, а через несколько дней — арестован и помещён в тюрьму Тампль.

11 августа во Франции была фактически ликвидирована монархия. А всего за месяц до этого, 7 июля, епископ Ламурет призвал противоборствующие партии — жирондистов и умеренных — обняться и братски примириться в знак того, что они одинаково ненавидят республику, что и было сделано! Позднее соратник Робеспьера Сен-Жюст заметил: «Мы не знали, куда влечёт нас таинственная сила вещей». Это замечание было верно, конечно, для всего периода революции.

К началу сентября 1792 г. положение Франции на фронтах стало критическим. Собрание обсуждало вопрос о том, покидать ли ему Париж, которому угрожали иностранные армии, и единодушно решило остаться. Народный трибун Жорж Жак Дантон, назначенный министром юстиции, восклицал с трибуны Законодательного собрания: «Что нам нужно, чтобы отбросить врагов назад? Смелость, смелость, ещё раз смелость, и Франция будет спасена».

По Парижу прокатился слух, что в тюрьмах города арестованные враги революции готовят восстание. 2 сентября народные толпы стали производить скорый самосуд над заключёнными: всего было убито около полутора тысяч человек. Происходили душераздирающие сцены: одного из арестованных спасла его дочь, закричавшая толпе, что её отец не аристократ, что они ненавидят аристократов. Для доказательства этого девушка была вынуждена выпить чашку «аристократической» крови. Это убедило толпу в невиновности её отца. Люди с восторгом обнимали «оправданного» и под крики «Да здравствует нация!» проводили его и дочь домой.

Из видных деятелей Революции в тот момент только Марат одобрил «сентябрьские убийства», остальные осудили их или отмежевались от них.

20 сентября произошло два важнейших события. Французские войска, ещё не вполне организованные, но воодушевлённые революционной идеей, нанесли первое поражение войскам противника под командованием герцога Брауншвейгского в битве при Вальми. В этот же день в Париже собралось новое, революционное Собрание - Конвент. 21 сентября во Франции была провозглашена Республика. По решению Конвента этот день стал «первым днём новой эры»— началом первого года Республики.