В воспитательных колониях второй группы существует следующее иерархическое распределение:
1) неформальный лидер колонии;
2) неформальный лидер отряда;
3) неформальный лидер отделения;
4) члены неформальных групп;
5) нейтральные осужденные;
6) частично деперсонализированные;
7) полностью деперсонализированные.
Аналогичное распределение отмечено и другим исследователями: «Авторитетные осужденные, так называемые боссы, паханы; пацаны - осужденные, прошедшие «прописку» и претендующие на более высокий статус в системе неформальных отношений; осужденные, еще не прошедшие «прописки» и испытательного срока. Кроме вышеуказанных категорий имеются чушки - осужденные с низким статусом, выполняющие грязную работу, обслуживающие авторитетов. Более низкую ступень занимают обиженные, опущенные, которые служат объектом издевательств, «особо привилегированные (боссы); привилегированные (их окружение); нейтральные (пацаны); непривилегированные (шныри); полностью лишенные привилегий (опущенные)[5]».
Неформальный лидер несовершеннолетних колонии и лидеры несовершеннолетних отряда образуют элиту, решающую все вопросы неформальной жизни колонии, и образуют так называемую главную семейку. А неформальный лидер отряда и неформальные лидеры отделений образуют старшую семейку, решающую все вопросы неформальной жизни отряда. Помощь им оказывают члены неформальных групп. Данные семейки являются неформальными группами, в которых сосредоточены осужденные отрицательной направленности, и для них также характерен деструктивный тип взаимоотношений: «Социологические исследования однозначно показывают, что в молодежных группировках асоциальной направленности в местах лишения свободы, так же как и в армии, формируется специфический, как правило, жестокий социальный уклад, в котором противостоять действию неформальных норм не сможет никто»[6].
Деперсонализированные несовершеннолетние - это лица, пониженные в личном статусе за совершение порицаемых, с позиций неформальных норм, поступков. В некоторых воспитательных колониях данных осужденных называют мастями.
Масти делятся на подъемные и неподъемные. Частично деперсонализированные осужденные являются подъемными мастями, а полностью деперсонализированные осужденные являются неподъемными мастями.
Подъем - это очищение от масти и возвращение в группу нейтральных осужденных: «Существуют ритуалы очищения лиц, осквернивших себя прикосновением к отверженным; изгнания лиц, утративших доверие группы; приема пищи, мытья в бане; очищения себя после пользования туалетом; проводов человека на свободу или в мир иной и др.». Эта процедура сводится к физическому насилию (удары в голову, грудь и живот). Сила удара зависит от отношения бьющего осужденного к очищаемому. Удары, как правило, наносит кто-либо из достойных пацанов.
Лица, в отношении которых не были совершены действия сексуального характера и не уличенные в сотрудничестве с администрацией колонии, относятся к подъемным мастям. Среди них выделяются:
- черт - несовершеннолетний, одетый неопрятно или не соблюдающий правила личной гигиены;
- хозяйка - несовершеннолетний, который стирал чужую одежду, мыл чужую посуду либо выполнял другую подобную работу за кого-либо;
- лакей - несовершеннолетний, оказавший услугу, унижающую достоинство;
- лох - несовершеннолетний, неоднократно обманутый;
- фуфлыжник - несовершеннолетний, не выполнивший обещания;
- крыса - несовершеннолетний, совершивший кражу у других осужденных, и др.
Лица, в отношении которых были совершены действия сексуального характера, или лица, уличенные в сотрудничестве с администрацией колонии, относятся к неподъемным мастям.
Вышеприведенная стратификация несовершеннолетних осужденных в воспитательных колониях является неполной, поскольку в ней отражены лишь основные классификационные группы. Фактическая стратификация правонарушителей является более дробной, асоциальные роли более многочисленные. При этом оказывается, что стратификация подростков захватывает как лиц, принадлежащих к сфере другой жизни, так и не входящих в нее и не придерживающихся ее норм и правил.
В январе 2009 г приняли Закон о том, что в воспитательной колонии могут находиться только до 19 лет[7].
Закон «протащили» без лишнего шума. На критику Комитет отреагировал мудро, проявив одновременно настойчивость, гибкость и прямоту и практически переписав законопроект заново. Новый, лаконичный до предела, безэмоциональный вариант проекта Закона без труда очаровал подавляющую часть депутатов.
И вот через месяц Закон дошел «до земли», до воспитательных колоний. Мы наблюдали это своими глазами и слышали от других: это был шок, и для сотрудников-начальства, и для девчонок. В общем, «не ждали».
Картина списана с натуры: на плацу стоит зона, плачут все - и те, кого годами отговаривали не стремиться на «взрослую», а теперь вдруг отправляют, и те девчонки, кто остается, и замначальника колонии по воспитательной работе, и воспитатели отрядов.
Начальник колонии не понимает, как быть с производством - оно практически встало, зам. по воспитательной работе не знает, как теперь работать с вновь прибывающими осужденными - такой воспитательный «пряник» отняли, а нового не предложили. Весь костяк «актива» - это те, которым 19 - 20 и которых скоро в зоне не будет. Останутся малолетки распальцованные, мороки с ними не оберешься, пока не успокоятся (если вообще успокоятся). Для большинства осужденных, тех, кто с приличными сроками, теперь воспитательная колония будет просто «подготовительным отделением» к жизни во взрослой колонии. Со всеми вытекающими последствиями. Весьма неприятными для климата в колонии, для сотрудников, для осужденных. Это будет уже новая колония, не тот «пионерский лагерь», как его называли до сих пор осужденные девочки.
Офицеры из Комитета по безопасности ГД и Федеральной службы исполнения наказаний, которые стояли за этим законопроектом, не пожалели даже юных дам, которые были совсем ни при чем во всей этой кутерьме вокруг воспитательных колоний (беспорядки, бунты). И всего-то их у нас примерно 750 в трех девичьих ВК.
То показательное выступление-семинар, которое описано в статье Анны Валерьевой, сразу видно - всего лишь мероприятие «для галочки»: осужденных опросили - услышали только мнение 17% из них, спросили сотрудников - ответ не понравился, начальство дало свою интерпретацию, оно всегда лучше знает...
Для того чтобы система могла предпринять правильные шаги, она должна знать, что она есть. А по признанию московского руководства, оно знает о реальном положении дел в системе лишь на 30 - 50%. По мнению же сотрудников в регионах, та информация, которую в виде отчетов они представляют в главк, приукрашена в 10 - 12 раз.
Каждое учреждение, каждое управление старается до последнего замолчать то, что реально происходит в их «епархиях»: в системе правит бал «балл» - меньше баллов получишь, больше проблем с начальством будешь иметь. Так откуда правде взяться? А откуда верным управленческим решениям и законам?!
В соответствии с действующим законодательством Российской Федерации, международными правовыми актами в учреждениях и органах ФСИН России осуществляют постоянное служение представители различных конфессий. Тем самым реализуется право каждого осужденного и сотрудника на свободу вероисповедания. Осужденным вне нарушения правил внутреннего распорядка разрешается пользование предметами культа и религиозной литературой, совершение религиозных обрядов в специальных помещениях, выделяемых администрацией учреждений ФСИН России.
Первой конфессией, с которой заключено официальное соглашение о сотрудничестве, является Русская Православная Церковь.
В настоящее время существенно изменился взгляд на религию. Особую роль приобрело религиозное воспитание в пенитенциарных учреждениях, так как именно в условиях изоляции от общества у людей часто происходит переосмысление взглядов на существующую действительность.
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II обратился с посланием, в котором затронул тему исполнения уголовных наказаний в России: «Проблема преступности - мотивы и количество совершаемых преступлений не могут не вызывать тревогу. Дух немотивированной жестокости все чаще завладевает людьми. Совершающие злодеяния не останавливаются ни перед возрастом, ни перед положением человека в обществе, ни перед святыней. Происходящее не должно оставлять нас безучастными, и поэтому сегодня особое место в социальном служении Церкви занимает окормление заключенных. Часто приходится слышать мнение о том, что лицо, совершившее преступление, как бы уже и не способно к исправлению. Но разве не о таких сказал Господь: «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Мф. 18,11).
В 2005 г. начато проведение системного планового анкетирования среди осужденных в отдельных учреждениях ФСИН России во всех федеральных округах Российской Федерации. Результаты опросов позволяют выяснить, какие тенденции присутствуют в работе с осужденными по реализации их права на свободу вероисповедания, положительный опыт сотрудничества с Русской Православной Церковью.
Было создано более 1000 религиозных общин различных конфессий, в которых насчитывалось более 46 тысяч верующих осужденных, что составляет 6,4% от их среднесписочной численности. Из них примерно 4,9% - православные. В учреждениях действовало 500 молитвенных комнат, 360 храмов, строится - 70. В 59 регионах России организовано 275 воскресных школ (библейских курсов), в которых обучались около 10000 верующих осужденных.