15 ноября 2006 года в МВД Татарстана состоялся брифинг «Ко дню службы Управления по борьбе с организованной преступностью МВД РТ. О работе МВД РТ в 2006 году по борьбе с организованной преступностью».
По словам начальника УБОП МВД республики Андрея Демидова, за 10 месяцев 2006 года органами внутренних дел республики к уголовной ответственности было привлечено 513 участников организованных преступных формирований за совершение 1309 преступлений.
Сотрудниками УБОП МВД РТ выявлено 464 преступления, в том числе: 5 фактов бандитизма, 5 фактов организации преступного сообщества, 7 умышленных убийств, 5 фактов терроризма, 4 факта организации и участия в незаконном вооруженном формировании, 2 факта сообщения о готовящемся террористическом акте, 7 преступлений экстремистской направленности, 16 фактов похищения человека и незаконного лишения свободы, 2 факта разбойного нападения, 30 фактов вымогательства, 43 преступления, связанного с незаконным оборотом оружия.[50]
В качестве примера борьбы правоохранительных органов с организованной преступностью в Республике Татарстан можно привести дело «Хади Такташ». Дело "Хади Такташ", в котором поставил точку Верховный суд Татарстана, характеризуется одним словом - беспрецедентное. Впервые в истории судопроизводства республики вынесен приговор по обвинению в организации преступного сообщества, впервые на скамье подсудимых оказались 13 членов группировки во главе с лидером, впервые вынесен столь суровый приговор: два "пожизненных" и 180 лет срока на 11 человек, впервые применена масштабная программа защиты свидетелей. Два года шло следствие, составившее 32 тома уголовного дела и 19 видеокассет с оперативными и прочими съемками, по нему прошли 500 свидетелей, проведено более 200 экспертиз, безопасность процесса обеспечивали 300 сотрудников МВД, судья зачитывал приговор два дня по 6 часов. Свидетелей на процесс привозили под мощной охраной. Они были в масках и широких пальто, так скрывавших фигуру, что было трудно установить их пол. Свидетелей размещали в соседней с залом заседаний комнате, где были установлены микрофоны. Судья заходил в эту комнату, говорил со свидетелем и возвращался в зал, находившиеся в котором уже слышали их разговор. Голос свидетеля изменяли с помощью специальной аппаратуры. Многие сомневались, что "хадитакташевские" сядут за решетку. По Казани ходили слухи, что на подкуп людей в мантиях выделено 250 тысяч долларов. Но приговор вынесен был - 15 инкриминируемых убийств, два покушения, бандитизм, организация и участие в организованном преступном сообществе, наркоторговля, контроль за проституцией, вымогательства, хранение оружия и наркотиков...
Таким образом, возникновение и формирование организованной преступности в РТ характеризуются определенной спецификой:
1. Первые антисоциальные группировки стали формироваться в столице республики – Казани, а затем в других крупных городах, в которых и ранее были устойчивые воровские традиции.
2. Только после 1985 г. хулиганствующие группировки стали приобретать признаки организованности. Большим толчком в развитии организованной преступности в РТ стал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1985 года «О решительном усилении борьбы с пьянством», а также внедрение в экономические отношения кооператоров, которые тут же попали под контроль представителей криминальных структур.
3. Организованная преступность в РТ впервые получила решительный отпор в процессе реализации Закона РТ от 25 мая 1993 г. «О чрезвычайных мерах по борьбе с преступностью».
Поскольку, как отмечалось выше, организованная преступность существует только в форме умышленной групповой преступной деятельности, современные уголовно-правовые категории, относящиеся к организованной преступности, выросли из уголовно-правовых категорий, характеризующих групповую преступность.
Российская наука уголовного права в конце XIX — начале XX вв. различала три формы соучастия, имеющие самостоятельное юридическое значение, «вызывая специальные определения уголовного закона об ответственности соучастников»[51]: это соучастие без предварительного соглашения, соучастие по предварительному соглашению, соучастие неосторожное.
Не рассматривая подробно первую и последнюю формы соучастия (под соучастием без предварительного соглашения понимается групповое совершение преступления, при котором знание каждого из соучастников о присоединяющейся деятельности других соучастников устанавливается в момент самого действия, либо если условия, необходимые для общей ответственности, устанавливаются без всякого обмена мыслей, молчаливого или выраженного в словесной форме; неосторожное соучастие подразумевает, что участники неосторожного деяния не предвидят последствия их совместной деятельности, хотя могут и должны предвидеть), обратимся к соучастию по предварительному соглашению.
По русскому уголовному праву, такие соучастники условливаются относительно места, времени и способа совершения преступного деяния, распределяют между собой роли и т.д.
Такое соучастие, по мнению российских юристов начала века, представляло собой не только большую степень субъективной виновности соучастников, но и являлось «более опасным с объективной стороны: организованное общество преступников, каким является соучастие по предварительному соглашению, очевидно, представляет большую опасность для порядка в государстве»[52]. Понятно, что смысл, который русские юристы конца XIX — начала XX вв. вкладывали в понятие «организованное общество преступников», несколько отличается от современного понимания организованного преступного сообщества. «Практика жизни, - писал далее Н.Д.Сергеевский, - выработала два вида: а) заговор (Complot, conspiratio), когда соучастники имеют в виду совершение одного преступного деяния; б) шайка (Bande), когда соучастники составляют сообщество для совершения многих преступных деяний, однородных или разнородных, которые в отдельности могут быть еще и не определены»[53]. Вот это понимание соучастия по предварительному соглашению в виде шайки (или банды) гораздо ближе к современному пониманию организованного преступного объединения, чем даже к пониманию банды в контексте ст.209 УК РФ. Ведь по действующему уголовному законодательству члены банды объединяются для совершения определенных, однородных преступлений — нападений на граждан и организации. Объединение же для совершения разнородных деяний, «которые могут быть еще и не определены», более характерно как раз для организованной преступной деятельности в современном понимании, но в начале XX в. это означало только объединение преступников, для которых преступление являлось ремеслом и которые договорились промышлять преступлениями разного рода.
Автор Объяснительной записки к Уголовному уложению 1903 г., так и не вступившему в действие в части установления ответственности за общеуголовные преступления (в 1912 г., в дополнение к действовавшему Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г., был введен в действие только раздел о государственных преступлениях), Н.С.Таганцев писал, что «шайка предполагает, прежде всего, наличность не только предварительного соглашения, но и соглашения на несколько преступных деяний, на целый их ряд, притом не периодически повторяющееся соглашение на отдельные деяния, а соглашение на постоянное сообщество в целом ряде преступных деяний»[54]. Российские юристы отмечали, что шайки могут быть организованные, дисциплинированные, построенные на принципе безусловного подчинения выборным руководителям и что это наиболее важный вид преступного соучастия, так как продолжительная преступная деятельность, опытность облегчают учинение преступных деяний и дают наибольшую возможность скрыть следы учиненного и скрыться самим от преследования[55]. Таким образом, приходится признать, что специалисты в области уголовного права в начале века в своих формулировках, относившихся к соучастию в совершении преступления, наметили основные черты организованной преступности с уголовно-правовой точки зрения, вплоть до того, что «одно составление сообщества, равно как и составление шаек, наказуемо лишь в случаях, особо в законе указанных; основанием такой наказуемости может быть или особенная важность преступных деяний, для которых составилось сообщество или шайка, или же опасность самого факта образования такового сообщества.. Членами сообщества могут быть не только лица, участвовавшие в самом его зарождении, но и все те, которые сознательно и добровольно вступили в сообщество, уже состоявшееся»[56].
На наш взгляд, это никоим образом не свидетельствует, что организованная преступность существовала в России уже тогда. Структура преступного мира России ХVIII — XIX вв. имела свои особенности и, несмотря на то, что преступный мир тогда уже существовал как сложная система, эта система, несомненно, отличалась от той системы преступности, в рамках которой в XX в. зародилась организованная преступность в современном ее понимании.
Это свидетельствует лишь о том, что организованная преступность выросла из групповой преступности, и является ее высшей формой, приобретшей в дополнение к чертам, свойственным групповой преступности, особые черты, доказывающие ее качественное преобразование в новую форму преступности. Вымогательство, создание шайки и участие в ней, составы, которые существовали в российском уголовном законодательстве XIX в., являлись как бы зародышами будущей организованной преступности, простейшими, которые в дальнейшем, в благоприятствующих криминогенных условиях, развились и усложнились до организованной преступной деятельности.