Сегодня в среднем по стране каждое десятое преступление совершается подростком (в 92 % случаев юношей). По некоторым регионам - каждое четвертое. Отсюда наибольшая вероятность рецидива: чем раньше встанет человек на этот путь, тем быстрее достигает уровня особо опасного рецидивиста. Это - закономерность. Поэтому за последние 15 лет средний возраст особо опасного рецидивиста снизился на 4-5 лет (с 28-30 лет до 23-25 лет). Рецидивист опасен не только и не столько потенциальной возможностью совершения им нового преступления, сколько возможностью приобщения неустойчивых подростков к преступному образу жизни. Он в одиночку не действует, а организует преступные группы, втягивая в них новичков, порождает первичную преступность. Рецидивист становится учителем и наставником подростков в сфере преступной деятельности. Молодой рецидивист опасен и тем, что по возрасту (23-25 лет) он недалеко “ушел” от подростков и поэтому, как личность, он психологически им интересен. Значит, чем больше несовершеннолетних становится на путь преступлений, тем больше опасность эскалации преступности, т.е. ее самопорождения, саморазвития по присущим ей законам.
Исследования, проведенные в ряде городов России, свидетельствуют, что подростки придают большое значение «тусовочным» встречам. Около 60% из числа обследованных, ежедневно проводят свободное время в «тусовках». В последние годы «тусовки» переродились в своеобразные «клубы по криминальным интересам», в школы по повышению «криминального мастерства». Так, карманники «тусуются» в одном месте, рэкетиры - в другом, мошенники - в третьем, грабители - в четвертом и т.п. Если раньше для «тусовок» выбирались тайные места (подвалы, чердаки, подъезды, отдельные нежилые строения и т.п.), мало знакомые взрослым и милиции, то теперь подростки «тусуются» порой на глазах у всех (на дискотеках, кафе, барах, ресторанах), оставив подземелья и чердаки для бомжей. Состав «тусовочников» очень показателен. Каждый третий посетитель “тусовки” не имеет отца или не живет с семьей, у каждого десятого нет матери. Каждый третий состоит на учете в отделе профилактики преступности несовершеннолетних (ОППН). Личное дело каждого пятого разбиралось на комиссии по делам несовершеннолетних. По результатам опроса большинство “тусовочников” употребляло алкоголь, многие пробовали токсические и наркотические вещества. Наиболее значимы для посетителей “тусовок” такие ценности, как деньги, секс, “тачка” (машина), “красивая жизнь” (посещение ресторанов, отдых за границей). Больше всего их привлекают такие виды деятельности, как коммерция, рэкет, работа в охранных структурах. Из всего этого можно сделать вывод, что “тусовка” играет большую роль в психологической подготовке подростков к криминальному образу жизни: она становится копилкой криминального опыта.
Особая связь групповой преступности несовершеннолетних с алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией. Алкогольные эксцессы несовершеннолетних - это способы “взрослого” самоутверждения, проведения досуга, свободного общения. Едва ли можно встретить случаи, когда подростки употребляли алкоголь в одиночку. Им обязательно нужны зрители, аудитория. Действия перед ней и составляют суть группового алкогольного эксцесса. Свыше 40% всех насильственных преступлений, актов вандализма и хулиганства, особенно в ночное время суток, совершается несовершеннолетними в состоянии алкогольного опьянения. Как показывают исследования и практика, только 25-35% преступлений совершается совершеннолетними, находящимися в состоянии алкогольного опьянения. Свыше 35% корыстных преступлений совершается несовершеннолетними в трезвом состоянии, но для добычи средств на приобретение алкоголя. Систематическое раннее употребление алкоголя ведет к интенсивному (ударному) развитию алкогольной болезни, сопровождающейся деградацией личности подростка. Изучение историй болезней лиц, находившихся на излечении в лечебно-трудовых профилакториях, показало, что у тех, кто начал употреблять алкоголь подростками, алкогольная болезнь развивается в 2,5-3 раза быстрее, нежели лиц, начавших употреблять алкоголь, будучи уже совершеннолетними. Деморализованные систематическим употреблением алкоголя подростки систематически совершают мелкие кражи, подвизаются в качестве грузчиков в ларьках, коммерческих палатках, супермаркетах, попрошайничают, группируясь (“кучкуясь”) в асоциальные и криминальные группы. Алкогольным эстетам свойственно вовлекать в пьянство девушек, их спаивание, организация притонов, совершение актов изнасилований.
За последнее время среди криминальной молодежи возникло новое, прямо противоположное отношение к алкоголю - своеобразный сухой закон. Возник он под влиянием определенных мафиозных структур, вербующих из среды наиболее физически развитых подростков себе телохранителей, подручных для расправы с непокорными, сборщиков “дани” (рэкетиров) и т.п.
Распространены среди групп несовершеннолетних правонарушителей, в целях одурманивания себя, разные виды токсикомании - сознательное самоотравление, а значит, и самоуничтожение. Обычно подростки вдыхают сильнодействующие спиртосодержащие вещества - краски, различные аэрозоли; употребляют парфюмерную продукцию; заглатывают в больших количествах медикаментозные препараты, вызывающие состояния близкие к наркотическим; вводят в вены разные смеси; употребляют препараты бытовой химии; производственные эмульсии и красители, различные экстракты растительных веществ.
Мотивы употребления алкоголя, наркотиков и токсических веществ различны. Основные из них: потребление из любопытства; бравада своей смелостью; стремление самоутвердиться в среде себе подобных; групповая сопричастность (“за компанию”); желание получить “кайф”; желание развлечь себя; желание уйти от реальных жизненных проблем в мир галлюцинаций; снять психологический барьер перед совершением других форм асоциального и криминального поведения (перед занятием групповым сексом, совершением преступления и т.п.).
Криминальная субкультура, как и любая культура по своей сущности агрессивна. Она вторгается в культуру официальную, взламывая ее ценности и нормы, насаждая в ней свои правила и атрибутику. Известно, что носителем является язык. Возьмем наш “великий и могучий русский язык”. На сегодняшний день он оказался пронизан терминологией уголовного жаргона, на котором охотно говорят как подростки, так и депутаты государственной думы. А ведь утрата чистоты национального языка - серьезный симптом нарастания процесса криминализации общества. Эта криминализация в первую очередь затрагивает подрастающее поколение, как наиболее активную в криминальном отношении часть общества и наиболее чуткую по своим возрастным особенностям к языковым инновациям.
Носителями криминальной субкультуры являются - рецидивисты. Они аккумулируют, пройдя через тюрьмы и колонии, устойчивый преступный опыт, “воровские законы и понятия”, а затем передают его подрастающему поколению.
Основу криминальной субкультуры составляют чуждые гражданскому обществу ценности, традиции, различные ритуалы объединившихся в группы молодых преступников. Ее социальный вред заключается в том, что она уродливо социализирует личность подростка, стимулирует перерастание возрастной оппозиции в криминальную, именно поэтому и является механизмом “воспроизводства” преступности в молодежной среде. Криминальная субкультура отличается от обычной подростково-юношеской субкультуры криминальным содержанием норм, регулирующих взаимоотношения и поведение членов группы между собой и с посторонними для группы лицами (с “чужими”, милицией, общественностью, взрослыми, женщинами и т.п.). Она прямо, непосредственно и жестко регулирует образ жизни и криминальной деятельности, внося определенный порядок. В ней прослеживается резко выраженная враждебность по отношению к общепринятым нормам и ее криминальное содержание; внутренняя связь с уголовными традициями; скрытность от непосвященных; наличие целого набора (системы) строго регламентированных в групповом сознании атрибутов.
Криминальной субкультуре несовершеннолетних присущи следующие особенности:
попрание прав личности, выражающиеся в агрессивном, жестоком и циничном отношении к “чужим”, слабым и беззащитным;
отсутствие чувства сострадания к людям, в том числе и к “своим”;
нечестность и двуличие к “чужим”;
паразитизм, эксплуатация “низов”, глумление над ними;
обесценивание результатов человеческого труда, выражающееся в вандализме;
неуважение прав собеседников, выражающееся в кражах и хищениях;
поощрение циничного отношения к женщине и половой распущенности;
поощрение низменных инстинктов и любых форм асоциального поведения.
Анализ судебной практики свидетельствует о том, что некоторыми подростками совершаются преступления под воздействием деятельности различных религиозных сект. В России сегодня несколько десятков крупных сект, и почти каждый четвертый, состоящий в них – несовершеннолетний.
В судебной практике нередки также случаи, когда в неполных семьях патологическая, эгоистическая материнская любовь к своему единственному сыну является причиной не только нервных срывов и неадекватного поведения 16-17 летних юношей, но и совершения ими преступлений. Психологи утверждают, что под влиянием эгоистической любви матери, у подростков выстраивается неадекватная система ценностей, и как следствие, «маменькины сыночки» иногда совершают жестокие преступления: просто они не представляют других людей как самостоятельную ценность.
Ложная оценка подростком себя и своих возможностей, неумений взглянуть на свои действия со стороны, отсутствие склонности к самоанализу, - все это должно быть учтено и принято во внимание при судебном рассмотрении дел несовершеннолетних с целью психологической коррекции личности. А поведение несовершеннолетнего подсудимого, как известно, во многом предопределяется психологическими качествами подростка – это мировоззрение, собственная оценка совершенного правонарушения.