Внутренний мир человека, его психика - весьма тонкое и многогранное понятие, сокрытое для поверхностного беглого восприятия. Вместе с тем раскрытие и расследование преступлений - сложная профессиональная деятельность, предполагающая лингвистический контакт лица, ведущего процесс, с другими людьми (потерпевшими, обвиняемыми, свидетелями и т.д.). Профессиональные знания следователя, дознавателя, прокурора и судьи носят правовой характер, в то время как в прикладном (практическом) плане их зачастую бывает недостаточно для получения, проверки и оценки доказательств.
Изощренность, откровенный цинизм преступной деятельности ставят задачи исследования не только криминогенных, но и психологических свойств личности с целью создания психологического портрета преступника или предполагаемой жертвы по конкретному эпизоду, а также разработки превентивных мер психологического порядка с целью предотвращения и пресечения преступной деятельности определенного вида.
УПК РФ в ряде статей ставит задачу и определяет способы изучения особенностей личности участников судопроизводства и их взаимоотношений друг с другом (ч. 3 ст. 73, ст. ст. 78, 79, ч. 3 ст. 196 и др.). Подобного рода проблемы могут быть решены посредством привлечения к участию в деле сведущих лиц в форме производства судебно-психологической экспертизы (процессуальная форма) либо дачи справок, рекомендаций по тем или иным вопросам (вспомогательная форма).
Психолог, имеющий педагогическое образование, особенно специализирующийся в области дефектологии, может быть привлечен к участию в деле в качестве педагога при допросе несовершеннолетнего свидетеля, потерпевшего, обвиняемого в порядке ч. 1 ст. 191 УПК РФ. Такой педагог способен методически грамотно подготовить подростка к предстоящей процедуре допроса, которая, безусловно, является малоприятной, а иногда и травмирующей его еще не сформировавшуюся психику. К тому же психологу гораздо легче убедить подростка говорить на допросе правду, нежели самому следователю.
В частности, психолог может быть задействован при осмотре места происшествия. Он может оказать существенную помощь в собирании доказательственной информации, помочь составить тот же психологический портрет предполагаемого преступника, а иногда и определить направление производства следственного действия. К сожалению, действующее уголовно-процессуальное законодательство не ориентировано на подобного рода случаи и не содержит специализированных норм об участии психолога в производстве по уголовному делу. Безусловно, его можно привлечь в качестве обычного специалиста, без вычленения специфических функций, которые могут быть предопределены профессиональной подготовкой или специальным образованием. Но такой подход существенно усложняет процедуру производства следственного действия с участием психолога.
Следственное познание носит ретроспективный характер. Возникновение, существование факта не зависят от субъекта познания этого факта (следователя, прокурора, дознавателя, судьи) и не всегда могут быть поняты им адекватно. Кроме того, каждый факт преступной деятельности единичен, неповторим. Однако из этого не следует, что данный факт не отражает некоторых психологических закономерностей личности тех, кто был в нем изначально задействован. Познать эти закономерности для психолога не составит большого труда. Причем познание это может происходить как в процессуальных, так и непроцессуальных формах.
Полученная при помощи психолога информация представляет собой сведения, сигнал об определенных фактах, которые могут оказаться незаменимыми в установлении обстоятельств расследуемого события.
Особым видом использования специальных познаний специалиста в области психологии является производство психологической экспертизы. Сразу оговоримся - именно психологической, поскольку производство комплексной психолого-психиатрической экспертизы не всегда оправдано, ибо значительно расширяет границы объекта исследования.
Практика производства судебно-психологических экспертиз существует с начала 60-х годов прошлого столетия. Предметом подобных экспертиз являются психологические свойства личности (психические процессы, непатологические аномалии психики, менталитационные и возрастные особенности человека, его мировоззрение и т.п.). На разрешение эксперта-психолога может быть поставлен любой вопрос, имеющий значение для правильного разрешения дела, на который в состоянии ответить современная психологическая наука.
Психологи могут оказать значимую помощь в проведении не только оперативно-розыскных мероприятий, но и следственных действий, главным образом с участием лиц, имеющих дефекты, патологические изменения.
Одной из важнейших проблем производства психологической экспертизы является вычленение объекта исследования. Он весьма многогранен, может быть сугубо духовным либо материальным. По нашему мнению, все многообразие объектов психологической экспертизы может быть представлено в двух подвидах: психика человека и материалы уголовного дела. Исследование первого объекта направлено на вычленение и оценку субъективных непатологических психических свойств конкретной личности, обусловивших противоправное поведение, а второго - предполагаемых психологических составляющих свойств человека либо целой преступной группы (во втором случае исследование значительно усложняется).
Специалисты-психологи, обслуживая уголовный процесс, производя по поручению следователя сложные исследования, разрабатывая рекомендации, способны оказать неоценимую помощь в получении достоверной доказательственной или вспомогательной, ориентирующей информации. Подобное положение обусловливает необходимость пересмотра положения психолога в уголовном судопроизводстве, хотя бы на уровне локального (ведомственного) регулирования, с тем чтобы на практике не возникало вопросов о правомерности его участия в этом производстве.
ПОЛИГРАФОЛОГИЯ: РЕАЛИИ СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ
Я.В. КОМИССАРОВА
Комиссарова Я.В., кандидат юридических наук, член Совета Учебно-методического объединения образовательных учреждений профессионального образования в области судебной экспертизы (Московская государственная юридическая академия).
Обзор литературы, посвященной "проблеме полиграфа", показывает, что суждения как сторонников, так и противников расширения сферы его применения зачастую умозрительны. В ходе дискуссии чаще всего обсуждаются научные, технические и нравственные аспекты проблемы без учета реалий сегодняшнего дня, среди которых просматривается тенденция роста числа исследований, проводимых с использованием полиграфа, не только в рамках оперативной, но и следственно-судебной деятельности, а также в работе с кадрами. При этом мнения практических работников не совпадают: одни ратуют за повсеместное производство психофизиологического исследования с использованием полиграфа (далее по тексту - ПФИ) по уголовным делам, другие имеют весьма смутное представление о процедуре ПФИ и процессуально грамотных способах оперирования в ходе доказывания полученной при этом информацией <*>. Защитники подозреваемых и обвиняемых (и даже потерпевшие), апеллируя к ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, ссылаются в отдельно взятых (интересующих их лично) случаях на возможность применения полиграфа. Судьи интересуются, каковы перспективы использования полиграфа в гражданском судопроизводстве. Принимая изложенное во внимание, попытаемся кратко проанализировать реалии и перспективы использования полиграфа в отечественном уголовном.
Ключевым процессом расследования преступлений является процесс доказывания, сущность которого состоит в собирании, исследовании, оценке и использовании доказательств. Первоначальный этап, этап собирания доказательств, предполагает проведение работы по обнаружению, фиксации, изъятию следов преступления. Следы преступления в криминалистике принято делить на материальные и идеальные. В основе деления лежит традиционный для философии и психологии подход к разграничению взаимодействий субъекта с окружающим миром на субъект-субъектные и субъект-объектные.
Отражение преступления в живой природе (применительно к жизнедеятельности человека) происходит в виде образов события и обстоятельств преступления, формирующихся в памяти людей. По современным представлениям фиксация следов в памяти осуществляется в три этапа: вначале в иконической (сенсорной) памяти на основе деятельности анализаторов возникают сенсорные следы; затем информация, полученная посредством анализаторов, направляется в высшие отделы головного мозга, где происходят анализ, сортировка и переработка сигналов; на третьем этапе информация переводится в долговременную память. Идеальные следы, недоступные для непосредственного восприятия, познаются с помощью их материализации.
Материализация идеальных следов происходит, как правило, в процессе общения участников уголовного судопроизводства с использованием вербальных и невербальных средств коммуникации. Получение криминалистически значимой информации при этом сопряжено со значительными трудностями, поскольку само понятие "общение" многозначно. Невербальная коммуникация как составляющая общения предполагает непрерывную переработку информации, циркулирующей между субъектами. Речь идет о сложном процессе передачи, приема, интерпретации и преобразования информации, осуществляемом участниками уголовного судопроизводства с помощью несловесных средств общения.