Решение данных задач требует проведения экспертных исследований. Статья 196 УПК Российской Федерации в качестве одного из обязательных оснований производства экспертизы называет необходимость установления психического состояния подозреваемого, обвиняемого при наличии сомнений в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве. При этом в список лиц, психическое состояние которых необходимо установить, неоправданно не включен подсудимый, поскольку нарушения психической деятельности могут проявиться не только на стадии предварительного расследования, но и на стадии судебного разбирательства. Более того, у несовершеннолетних развитие психических отклонений до определенного времени может носить скрытый, не ярко выраженный характер. Проявления отклонений в протекании психических процессов у подростка, особенностях его психической деятельности могут быть спровоцированы той психотравмирующей ситуацией, которой для него является расследование по уголовному делу.
При производстве по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего на лицо, производящее расследование, налагается обязанность по установлению целого ряда дополнительных обстоятельств. В частности, в соответствии с ч. 2 ст. 421 УПК России при наличии данных об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, устанавливается, мог ли несовершеннолетний в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. В следственной и судебной практике для решения данных вопросов в отношении несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых и подсудимых назначаются экспертные исследования.
Проблема выбора вида экспертизы, проводимой в отношении несовершеннолетнего на предмет установления отставания в психическом развитии и влияния этого отставания на способность несовершеннолетнего в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность инкриминируемых ему деяний и способность руководить ими, достаточна дискуссионна. На практике в отношении несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых и подсудимых назначаются судебно-психологические, судебно-психиатрические и комплексные судебные психолого-психиатрические экспертизы.
Известное Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. также не вносит достаточной ясности в этот вопрос. В частности, в п. 7 указано, что «при наличии данных, свидетельствующих об умственной отсталости несовершеннолетнего подсудимого, в силу статей 195 и 196, части 2 статьи 421 УПК России назначается судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза для решения вопроса о наличии или отсутствии у несовершеннолетнего отставания в психическом развитии. Указанные вопросы могут быть поставлены на разрешение эксперта-психолога, при этом в обязательном порядке должен быть поставлен вопрос о степени умственной отсталости несовершеннолетнего, интеллектуальное развитие которого не соответствует его возрасту»[27]
Очевидно, что допущение Верховным Судом такой вариативности в выборе вида экспертизы не способствует единообразию следственной и судебной практики. Складывается впечатление, что в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого или подсудимого может быть проведена любая экспертиза без указания на приоритетность того или иного вида исследования. Неясно также, почему наряду с комплексной психолого-психиатрической и психологической экспертизой в данном Постановлении отдельно не названа судебно-психиатрическая экспертиза, которая в той же судебной практике назначается значительно чаще психологической экспертизы. В результате «анализ правоприменительной практики свидетельствует, что при расследовании уголовных дел о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, возникают трудности в части определения оснований назначения и проведения указанных экспертиз»[28] поскольку фактически неспециалисту сложно провести разграничение данных видов экспертных исследований. Подобного рода сложности приводили к тому, что в течение длительного периода времени в отношении несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в преобладающем большинстве проводились судебно-психиатрические экспертизы и гораздо реже комплексные судебные психолого-психиатрические экспертизы.
С точки зрения соответствия такой ситуации требованиям советского законодательства это было вполне оправданно. И законодатель, и судебная практика долгое время акцентировали внимание на возможности освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетнего с умственной отсталостью без уточнения ее происхождения и причин[29]. Однако ситуация со временем претерпела изменения как за счет коррективов, вносимых самой экспертной практикой, так и за счет изменения законодательства.
Следует согласиться с точкой зрения А.П. Гуськовой, подчеркивающей, что «оправданно сегодня... в доказывании обстоятельств уголовного дела в отношении несовершеннолетнего наметился социально-психологический подход. Это очень важно для обеспечения защиты прав несовершеннолетних, которые особенно нуждаются в повышенных мерах защиты, поэтому вопросы правового регулирования психологической деятельности в уголовном судопроизводстве в отношении несовершеннолетних нуждаются в научном исследовании»[30].
Разграничение предметов исследования судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертиз в отношении несовершеннолетних проходит по границе «норма – патология» и напрямую зависит от предметов данных наук. Если судебно-психиатрическая экспертиза исследует закономерности проявления нарушений психических процессов и нацелена на выявление психической патологии, то объектом исследования судебно-психологической экспертизы выступают «психические проявления человека, не выходящие за пределы нормы, т.е. не вызывающие сомнения в его психической полноценности»[31], «психическая деятельность подэкспертного лица в юридически значимых ситуациях»[32]. Что касается экспертных исследований несовершеннолетних обвиняемых, то судебно-психологическая и судебно-психиатрическая экспертизы изначально имели точки соприкосновения и по воле законодателя, поскольку решали задачу установления умственной отсталости, возникшей либо в силу психической патологии, либо в силу непсихопатологического отклонения от нормального психического развития. Согласно норме, закрепленной в ст. 392 УПК РСФСР, в процессе осуществления доказательственной деятельности при наличии данных об умственной отсталости несовершеннолетнего, не связанной с душевным заболеванием, должно было быть выявлено также, мог ли он полностью сознавать значение своих действий.
Судебная психология и судебная психиатрия являются пограничными областями научного знания, и граница между ними часто весьма условна. Если к этому добавить, что области их предметного исследования пересекаются, взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга, то станет понятно и появление комплексной психолого-психиатрической экспертизы.
На наш взгляд, именно это обстоятельство в значительной степени влияет на выбор вида экспертизы при производстве по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего и определило в значительной степени позицию Верховного Суда России, изложенную им в указанном Постановлении от 14 февраля 2000 г. В то же время полагаем, что данная позиция нуждается в конкретизации и уточнении, поскольку порождает многовариативную практику правоприменения.
В первую очередь субъект доказывания, в силу прямого указания закона уполномоченный назначить экспертизу в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, должен принять решение, связанное с определением вида экспертизы.
На наш взгляд, установление в процессе доказывания обстоятельств, изложенных в ч. 2 ст. 421, требует проведения комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Тем более что фактически впервые предпринята попытка законодательного закрепления статуса комплексных экспертиз. В качестве альтернативного варианта может быть рассмотрено проведение судебно-психиатрической экспертизы с последующим назначением судебно-психологической экспертизы.
Законодатель предусмотрел, что предпосылкой установления того, мог ли несовершеннолетний в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, является получение данных, свидетельствующих об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством. Вполне логично предположить, что получить такие данные самостоятельно, без привлечения специалистов и следователь, и судья практически не могут, поскольку без проведения экспертного исследования невозможно принять решение: а) о наличии отставания в психическом развитии несовершеннолетнего; б) о взаимосвязи этого отставания с психическим расстройством, зафиксированным в медицинском документе.