Сумма всех задержанных, или заторможенных, представлений и была у Гербарта предметом тщательных вычислений. Подавленные представления принимают характер побудительных сил.
Из этой борьбы различных представлений за место в сознании вытекает гербартовское положение о порогах сознания. Сознательными считались те представления, которые по своей силе и тенденции к самосохранению находятся выше порога. Слабые представления, лежащие ниже порога, не дают субъективного переживания ясности.
Представления, попавшие в сферу сознания, имеют возможность ассимилироваться в общую массу ясных представлений, названную Гербартом «апперципирующей».
Из наиболее ценных положений, выдвинутых Гербартом, для судеб экспериментальной психологии являются:
1) идея использования математики в психологии;
2) идея о порогах сознания.
Гербартовские законы представлений (слияния, компликации, апперцепции и т. д.) станут рабочими понятиями, которыми оперировали психологи на первых этапах развития экспериментальной психологии.
Что касается философской методологии, то здесь им было отброшено самое ценное и живое и взяты на вооружение исходные принципы Лейбница и Вольфа.
Именно это и помешало ему осуществить ту задачу, которую он поставил себе – построить «экспериментальную физику души».
4. Философский этап развития психологии
Философский этап развития психологии в XVII–XIX столетиях – это важнейший период формирования теоретических предпосылок преобразования психологии в самостоятельную науку. Можно выделить два основных фактора, способствующих возникновению и формированию психологии как науки. Одним из них является проникновение в психологию эмпирического подхода.
Суть эмпирического принципа, провозглашенного Бэконом, заключалась в едином требовании ко всем конкретным наукам в познании законов природы, изучении отдельных фактов и явлений, добываемых с помощью наблюдения и эксперимента.
В переходе психологии от рассуждений о сущности души к анализу конкретных психических явлений, получаемых на основе опыта, и состоял положительный результат реализации идей Бэкона в области психологии.
Однако сам по себе эмпиризм, заменивший представление о душе как особой неделимой сущности на представление о ней как совокупности психических явлений, не решал однозначно вопрос о методе и путях их познания. Понятие опыта в эмпирической психологии трактовалось в тесной связи с вопросом о взаимоотношении психических явлений с физическим миром и материальным субстратом. Отсюда в определении метода психологии кардинальное значение приобретало то или иное решение психофизической, и психофизиологической, проблемы.
Психофизическая и психофизиологическая проблема решалась в истории психологии либо в духе дуализма (теория внешнего взаимодействия Декарта, теория параллелизма Лейбница), либо в духе монизма в его материалистической (Спиноза, французские и русские материалисты) или в субъективно-идеалистической форме (Беркли, Юм). Для всех разновидностей идеализма в решении психофизической и психофизиологической проблемы характерно обособление психического от физического и физиологического, сведение мира психических явлений к замкнутой системе фактов сознания, не доступных объективному наблюдению. Единственным методом проникновения в сознание провозглашались лишь внутренний опыт, интроспекция, самонаблюдение.
В XIX в. в западноевропейской философии и психологии наиболее распространенной формой решения вопроса об отношении души и тела была теория параллелизма, согласно которой психическое и физиологическое рассматривались как два независимых ряда явлений, но имевших между собой функциональное соответствие. Такой способ рассмотрения психофизиологической проблемы допускал возможность судить о психических состояниях по сопровождающим их телесным изменениям и выступал в качестве теоретической предпосылки введению естественнонаучных методов в психологию в рамках идеализма. Именно концепция психофизиологического параллелизма стала философской основой построения экспериментальной психологии на Западе, инициатором создания которой явился В. Вундт. Оставаясь на позициях субъективной психологии, Вундт и его последователи не могли признать за объективным методом решающего значения в познании психики. Ведущая роль по-прежнему отводилась интроспекции, а привлечение физиологических методов рассматривалось ими лишь как средство ее контроля. Интроспективным теориям сознания на протяжении многих столетий противостояла материалистическая линия в психологии, которую в XVIII–XIX вв. представляли в Англии Толанд, Пристли, во Франции Ламетри, Дидро, Гольбах, Гельвеций, в России Ломоносов, Радищев, Герцен, Белинский, Добролюбов, Чернышевский. Рассматривая психическое в качестве природного свойства, философы-материалисты утверждали, что психические явления могут и должны изучаться теми же средствами и методами, которыми пользуются естественные науки, т. е. наблюдением и экспериментом. Эти идеи философского материализма нашли свое выражение в материалистической программе перевода психологии на естественнонаучные основы и методы, которая была разработана с позиций рефлекторного учения крупным русским ученым И. М. Сеченовым.
ЛЕКЦИЯ № 6. Становление психологии как самостоятельной науки
1. Естественнонаучные предпосылки становления психологии
Выдвинутое философами-материалистами положение о возможности и необходимости изучать психику человека и животных, опираясь на методы естественных наук, не могло быть реализовано прежде, чем не достигли определенного уровня развития производство, техника, а в связи с ними и естествознание.
Б. Ф. Ломов пишет в этой связи: «Известно, что психология как самостоятельная область науки начала формироваться позднее других (если не всех, то многих) фундаментальных наук. И этот факт не случаен. Он вполне закономерен. Ее формирование не могло начаться прежде, чем другие науки не достигли определенного уровня развития, т. е. прежде чем не была создана необходимая научная база, которая позволила бы вычленить собственно психологические проблемы и наметить пути их решения».
Важнейшей естественнонаучной основой психологии является физиология. От ее состояния зависела судьба психологии.
Развитие физиологии определялось успехами физики, химии, механики, биологии, подъем и расцвет которых обусловливался растущими потребностями производства в научных знаниях, а также торжеством идей философского материализма, победой материалистических направлений в науках о природе.
К середине XIX в. отдельные специальные области физиологии развились настолько, что они вплотную подошли к экспериментальной разработке проблем, издавна относящихся к ведению психологии. К таким дисциплинам, в которых началось распространение экспериментального метода на область психических явлений, относятся нервно-мышечная физиология, физиология органов чувств, анатомия и физиология головного мозга. Наряду с ними проникновению экспериментального метода в психологию способствовали астрономия, физическая оптика и акустика, биология, психиатрия. Эти разделы естествознания и медицины составили те основные источники, из которых психология выросла как экспериментальная и самостоятельная область знаний.
На пороге XIX в. общая физиология в разработке своих проблем опиралась на экспериментальные методы. Полученные с их помощью новые факты, касающиеся работы различных систем организма, ставили на повестку дня вопрос о функциях нервной системы, поскольку все в большей степени обнаруживалось ее участие в различных физиологических актах. Особенно быстро стала развиваться нервно-мышечная физиология – область, в которой рефлекторный принцип, выдвинутый Декартом, впервые начинает подвергаться экспериментальной проверке и испытанию временем.
Разработка проблемы нервно-мышечных связей началась с критики представлений о наличии в нервной системе и мышцах «животных духов». Еще в XVII столетии английский ученый Я. Сваммердам, занимающийся сравнительной анатомией и физиологией, опытным путем установил, что объем мышцы при ее сокращении не изменяется.
Этот факт ставил под сомнение существование «животных духов». С этого времени старое представление о «животных духах» заменяется понятием нервной возбудимости.
Многие опыты Сваммердама касались изучения ряда жизненных функций организма в связи с удалением головного мозга. Им было установлено, что многие из органических функций, в том числе и двигательные, после удаления головного мозга остаются сохранными в течение определенного времени. Это давало основание считать, что органические функции и непроизвольные движения с деятельностью мозга не связаны. Подобный взгляд на природу непроизвольных движений означал зарождение рефлекторного атомизма. Ему противостояла другая точка зрения, согласно которой все произвольные и непроизвольные акты имеют единую анатомо-физиологическую основу. Голландский врач Г. Бургав на основе многочисленных опытов обнаружил, что произвольные и непроизвольные движения осуществляются одними и теми же мышцами и характер сокращения их также одинаковый. В связи с этим Бургав возражал против строгого разделения двигательных актов на произвольные и непроизвольные. Он впервые описал процесс перехода произвольных движений в непроизвольные.
Важным для развития рефлекторной теории явилось подтверждение Бургавом догадки александрийских врачей и Галена о чувствительных и двигательных нервах как анатомической основе движений, рефлекторного механизма.