В 1966 г. де Голль посетил СССР (побывав даже на космодроме в Байконуре). А в 1968 г. массовые студенческие волнения захлестнули Францию; строились баррикады, происходили столкновения с полицией. На манифестациях слышались призывы к отставке президента. Но и на сей раз ему удалось изменить ситуацию в свою пользу. Де Голль пошёл на проведение реформ. Один из явно неудачных проектов — о новом территориально-административном устройстве Франции и реорганизации Сената — был вынесен на референдум с условием, что в случае его отклонения президент подаст в отставку. С каким-то фатализмом ожидал де Голль «вынесения приговора», говоря сыну: «Французы устали от меня, да и я утомился от них». Проект был отвергнут 52% избирателей 27 апреля 1968 г.
Уйдя в отставку, де Голль снова взялся за мемуары. Большую часть времени он проводил в деревне. Не утратив ни к чему интереса, он всё чаще погружается в воспоминания о былом. Пасмурным днём в 1970 г. карты выпали из рук генерала: остановилось сердце. На следующий день президент республики Жорж Помпиду сказал своим соотечественникам: «Француженки и французы. Умер генерал де Голль. Франция овдовела».
Прах верного сына Франции покоится на тихом сельском кладбище в Коломбэ-ле-дёз-Эглиз, почти в 300 км от Парижа.
Гамаль Абдель Насер родился в 1918 г. Его дед был простым феллахом (крестьянином) из деревни Бени Мур в Верхнем Египте, а отец — мелким почтовым чиновником. Родители будущего президента жили скромно, как и многие другие египтяне среднего достатка. Детство Насера прошло в Александрии, а закончил он среднюю школу в столице страны Каире.
Это событие произошло в 1936 г. Именно тогда Египет, находившийся в зависимости от Англии, впервые получил возможность иметь довольно многочисленную армию. Чтобы подготовить для неё офицеров, королевское правительство открыло двери военного училища в Каире для простонародья. Насер подал прошение о зачислении на первый курс. Но ему не повезло — он не выдержал конкурсных экзаменов. После такой неудачи Насер поступил на юридический факультет Каирского университета. Однако желание стать офицером его не покинуло. В 1937 г. Насер предпринял ещё одну попытку попасть в академию, на этот раз удачную.
В конце 1938 г. вместе с тремя своими сокурсниками он начал службу в Маккабадском гарнизоне, рядом с суданской границей. Казалось, выбор в пользу карьеры профессионального военного был сделан раз и навсегда, но политическая борьба тоже привлекала юношей. Зависимость, несамостоятельность Египта (как и подчинённое положение арабской нации в тогдашнем мире вообще) оскорбляли их чувства. Только прибыв в Маккабад, выпускники военного училища дали друг другу на горе Джебель-шериф клятву. Целью их жизни, считали они, отныне должна стать борьба за уход английских войск из Египта и реорганизацию армии, которая должна уметь защитить интересы арабов от кого угодно. Уже тогда, в дальнем гарнизоне, в конце 30-х — начале 40-х гг. стали складываться контуры организации молодых офицеров, через десяток лет захватившей власть в стране.
Политические взгляды молодого Насера (как, впрочем, и его друзей) в те времена были путаны и противоречивы. С одной стороны, его привлекали
657
идеи западной демократии, с другой — монолитность и дисциплина народов, управляемых железной рукой диктатуры. С одной стороны, ему импонировали взгляды арабских националистов на «особый путь арабов», с другой — хотелось опереться на поддержку международной организации «Братья-мусульмане», которая выступала за возвращение египтян к традициям раннего ислама времён пророка Мухаммеда. Пожалуй, лишь неприязнь к англичанам, расположившимся в Египте как хозяева, была у Насера неизменна. Один из его ближайших товарищей, Анвар ас-Садат, во время Второй мировой войны даже пошёл на сотрудничество с немецкой агентурой. Стараясь навредить Британии, он обещал передавать в штаб фельдмаршала Роммеля данные о расположении английских войск в Египте, но был арестован. Насер не делал таких необдуманных шагов. Его служба шла ровно и спокойно. Он поднимался по лестнице чинов пехотного офицера, окончил школу военных инструкторов, административную школу, штабной колледж, затем преподавал в этом заведении тактику. Но при этом собирал вокруг себя военных — выходцев, как и он, из семей крестьян со средним достатком, чиновников и интеллигентов, налаживал связи между ними, сколачивая организацию для будущих действий.
На фронтах арабо-израильских сражений, быстро выявивших превосходство израильтян, Насер и другие египетские офицеры убедились в неспособности короля Фарука обеспечить защиту арабов, пришли к выводу, что король находится под влиянием Запада. В организацию «Свободные офицеры» вошли капитаны, майоры, в небольшом количестве
— более высокие чины. Их возраст был, как правило, около тридцати или слегка за тридцать лет. Они готовились к решительным мерам для того, чтобы завоевать египтянам достойное место в родной стране и арабской нации — в мире.
Переворот 23 июля 1952 г. прошёл очень удачно, переход власти в руки офицерства осуществился бескровно. Но какой-либо программы действий у Совета революционного командования не было. Насеру представлялось, что всё египетское общество
— единая семья, в которой есть «хорошие и плохие» люди. Поэтому задача любого государственного деятеля Египта должна состоять в том, чтобы наладить в стране добрые отношения, помочь хорошим и наказать плохих. Египетская революция, по его убеждению, призвана стать общеарабской. В Египте не должно существовать никаких политических партий, ибо именно это давало иностранцам возможность пагубно влиять на жизнь страны, иметь там своих агентов и с их помощью разрушать всё то полезное, что создавалось патриотами.
Примечательно поэтому, что Насер и его ближайшее окружение, придя к власти, первым делом запретили деятельность партий — даже «Братьев-мусульман», претендовавших на роль идейных руководителей антииностранной революции. На первый план выдвигался арабизм. Провозглашалось, что арабов объединяет не только общность языка и
религии, но и общность истории и судьбы. «Нах-нуль араб!» («Мы — арабы!») — этот лозунг пропагандировался новым руководством.
Но как добиться создания справедливого, богатого и независимого арабского общества, пока ещё было неясно. В 1952 г. Насер прежде всего хотел укрепить своё положение политического лидера страны, а затем по-настоящему подумать о будущем. В первые два года после установления власти офицеров-националистов официальным лидером Египта являлся генерал Мухаммед Нагиб, подполковник Насер стал заместителем премьера, а с мая 1953 г. — одновременно министром внутренних дел. Закон об аграрной реформе, обнародованный в сентябре 1952 г., стал первым шагом новой власти, затем было принято решение об упразднении монархии. Однако когда Совет революционного командования принял решение о ликвидации парламента, считая, что «болтовня политиканов» замедлит преобразования в стране, дело дошло до открытого столкновения между Нагибом и Насером. Генерал, выступавший за сохранение парламента и за свободную деятельность политических партий, был отправлен под домашний арест, а 36-летний подполковник стал президентом страны. Он уже был очень популярен среди получивших долгожданную землю феллахов.
В октябре 1954 г. был подписан договор о выводе английских войск из Египта, а в июне 1956 г. последний британский солдат покинул зону Суэцкого канала. Эта крайне важная во всех отношениях зона была настоящим золотым дном для англичан, контролировавших её. Компания канала была настоящим «государством в государстве», не подчинялась местным законам, хотя и считалась египетским предприятием. Наоборот, компания диктовала законы Египту. До 1952 г. правительство, как правило, не утверждалось двором до тех пор, пока своё слово не говорил президент компании. Она давала громадную прибыль — в 1955 г. акционеры получили 33 млн. фунтов стерлингов, причём на долю Египта приходилось всего 5 млн. В годы после Второй мировой войны по каналу проходила 1/6 морских перевозок мира, 1/4 объёма английской внешней торговли, 8% торговли Франции, большая часть нефтеперевозок США.
Когда в июле 1956 г. недовольные растущим национализмом Египта американские лидеры заявили, что лишают Египет обещанных кредитов на строительство Асуанской плотины, Насер провозгласил переход компании Суэцкого канала в руки государства. Такой шаг, произведший настоящий шок на Западе, был характерен для гордого и чувствительного президента. Далеко не всегда в своих действиях он руководствовался трезвым расчётом, делая часто ставку на мгновенные, продиктованные гневом или обидой решения. Иногда они ставили Египет перед серьёзными испытаниями.
В октябре 1956 г. Израиль напал на Египет, а вскоре его по сути дела поддержали Англия и Франция. «Суэцкий кризис», как его стали называть, был разрешён только после вмешательства СССР и
658
США, понимавших всю опасность военных действий в этом регионе. Но всё же Насер довёл дело до конца. Более того, правительство объявило о принудительной «египтизации» английских и французских банков, страховых компаний, торговых и промышленных фирм и т. д. Это уже был настоящий вызов Западу со стороны арабского национализма. Насер считал, что такие шаги принесут новой власти популярность в народе. В глазах египтян он и его соратники стали национальными героями, людьми, способными постоять за достоинство родной страны.
Одновременно разрыв Насера с западными странами означал сближение с Советским Союзом. Москва была очень заинтересована в том, чтобы многомиллионный Египет стал её союзником и опорой на Ближнем Востоке. Когда после «египтизации» Запад объявил Египту экономическую блокаду, СССР поставил арабам остро необходимые им нефть и зерно. Не менее важным для Насера показателем дружбы между Каиром и Москвой стали поставки советского оружия для египетской армии. С конца 50-х гг. Советский Союз стал оказывать Египту серьёзную экономическую помощь, предоставлял выгодные займы, построил огромную Асуанскую плотину. Однако Насер никогда не отказывался от мысли, что, являясь великой державой, СССР преследует на берегах Средиземного моря, в долине Нила особые цели, которые не всегда соответствуют интересам Египта. Кроме того, коммунистические идеи, основанные на борьбе классов, никогда не нравились президенту. Время от времени он разворачивал целые кампании по преследованию египетских коммунистов, сажал их в тюрьмы. Правда, он заявил о «социалистической ориентации» своей страны, обещал народу построить «египетский социализм» и даже подчёркивал, что подписался бы под 18 из 20 условно сформулированных пунктов марксизма, но по сути дела президента интересовали в социализме такие вещи, как быстрый рост промышленности и контроль государства над экономикой.