Смекни!
smekni.com

Энциклопедия для детей. Всемирная история 1996г. 13 (стр. 8 из 12)

421

храмы. Их не жалели, т. к. войны про­должались и поток пленных не исся­кал.

Бату (прозванный на Руси Батыем), сын Джучи, возглавил поход монгольских войск на земли Юго-Восточной Европы и Руси. За 1236—1238 гг. были завоёваны Рязанское и Владимирское княжества. Монголы подходили и к Новгороду. Лишь морозы, снегопад, да отчаянное сопротивление русских зас­тавили войска Бату отступить. Однако уже на сле­дующий год он вновь повёл своих воинов на русские земли, но уже в южном направлении. Переяслав, Чернигов, Киев, волынские и галицкие земли стали его добычей. «Злее зла честь татарская», — писал русский летописец. А монгольская конница расте­калась по землям Польши, Венгрии и Моравии. Ка­залось, не было в мире силы, способной остановить её бег.

В это время Бату получает известие о кончине Угэдэя и поворачивает войска: нужно во что бы то ни стало успеть вернуться на родину к моменту вы­боров нового Великого хана. Всё остальное могло подождать. Однако Бату спешил напрасно: спор между претендентами длился пять лет. Пока суть да дело, страной правила Дорэгэнэ, вдова Угэдэя, добиваясь возведения на престол своего сына Гуюка. Её усилия увенчались успехом, и в 1246 г. его провозгласили Великим ханом.

И опять разгорелась вражда. При поддержке братьев Бату один из самых влиятельных предста­вителей дома Чингиса, отказался признать Гуюка Великим ханом, отъехал в расположение предан­ных ему войск и начал готовиться к войне. За ним потянулись и другие недовольные. Гуюк не стал ждать и сам пошёл в поход на непокорных. Чем бы закончилась распря — неизвестно, но Гуюк неожи­данно умер, процарствовав всего полтора года.

В 1251 г. наследники старшего и младшего сы­новей Чингиса объединились против детей его сред­них сыновей Угэдэя и Чагатая. Им удалось выбрать Великим ханом Мункэ, сына Тулуя.

Новый владыка прежде всего позаботился уко­ротить притязания своих родственников-соперни­ков. Наказанием была смерть, хотя и без пролития крови. Подозревая всех, Мункэ распорядился смес­тить прежних чиновников и назначить новых, под­отчётных лишь ему. В своём дворце в Каракоруме он приказал соорудить «Серебряное дерево» как знак своего могущества, а чтобы ни у кого не было сомнений в его силе, отправил одного из своих бра­тьев, Хубилая, покорять восточные земли, а дру­гого, Хулагу — западные.

Хулагу в 1256 г. завоевал весь Иран, покончив с исмаилитским государством, через два года раз­громил войска аббасидского халифа Мустасима и занял его владения. В 1259 г. на пути Хулагу встали войска мамлюкского правителя Египта Кутуза. Проиграв ему сражение, Хулагу решил повернуть назад и заняться обустройством уже завоёванных земель — иранских, азербайджанских, армянских и грузинских. Со временем Хулагу и его преемники создали на подвластных землях независимое от пра-

ЧИНГИСХАН И ЧАНЬ-ЧУНЬ

Три дня никого не допускал к себе грозный Чингис-хан. Он не хворал, не развлекался, а думал. Всё, казалось, у него есть. Владения его были беспредельны, войско не зна­ло поражений, сокровищам нет числа, жёны красавицы, дети выросли, внуки народились, есть кому дело продол­жить. Только нерадостно было хану: жизнь проходит, смерть не за горами, а как бы славно было вернуть моло­дость, пожить ещё... Рассказали ему однажды, что есть в Китае учёные люди, последователи мудреца Лао-цзы, отга­давшего секрет вечной жизни. Среди них самый известный

Чань-чунь. Хан приказал доставить его в свою ставку.

Больше года длилось путешествие Чань-чуня из Китая в Среднюю Азию, где находился в это время Чингис-хан. Очень не хотелось Чань-чуню отправляться в путь, да и года не те, 75 лет шутка ли.

Цю Чу-цзи, которого на родине, в Китае, знали под его монашеским именем Чань-чунь, родился в 1148 г. За долгие годы жизни он приобрёл славу образованнейшего человека своего времени. Он был учеником основателя даосской школы «Цюань чжэнь» («Полная чистота»), а после смерти учителя сам возглавил её. Он и его последователи проповедовали учение о дао основе мира, занимались поиском философского камня «дань», открывавшего путь к бессмертию и безграничным возможностям.

Монашеская община и миряне не хотели отпускать учите­ля в далёкое путешествие, но отказаться значит вызвать гнев монгольского хана, навлечь новые беды на китайцев.

И Чань-чунь прибыл в ставку Чингис-хана. Теперь предстояло самое трудное: рассказать об учении, которое исповедовал Чань-чунь, так, чтобы хан его понял. Он загово­рил о причинах жизни и смерти, о пути к бессмертию. Он объяснил хану, что если долго смотреть на что-либо, то от этого портится кровь, а если лежать, страдает дыхание; от сидения изнуряется мясо, от стояния кости, от хождения

жилы. Надо помогать телу преодолевать усталость и немощь, для чего следует поочерёдно принимать опреде­лённые позы тигра, оленя, медведя, обезьяны и т. д.

Чань-чунь учил Чингис-хана массировать глаза и уши для сохранения слуха и зрения. Он убеждал хана поднимать волосы вверх и больно дёргать за них, чтобы они не теряли свой цвет, не становились седыми. Объяснил, что, как и всё в мире, душа и тело истощаются и приходят от постоянного утомления в разрушение. Поэтому, если предаться спокойствию и беззаботности, питаться хорошей пищей, принимать необходимые лекарства, совершать определённые дыхательные упражнения, то можно прожить 100 лет, а то и больше, достичь подлинного бессмертия.

Хан узнал, что правила приёма пищи, как и её состав, строго определены, и их нельзя нарушать. Всякая материаль­ная пища сокращает жизнь. Поэтому питаться нужно собст­венной слюной, ведь недаром древние мудрецы называли её «золотой пищей». Если научиться правильно накапливать её и глотать, то человек не будет знать чувства голода, укре­пит тело и дух. Но ещё лучше, убеждал Чань-чунь Чингис-хана, питаться воздухом, и предлагал начать обучение этому немедленно.

Ещё Чань-чунь рассказывал Чингис-хану о возможности продлить жизнь, принимая волшебные пилюли, в состав которых входили различные вещества киноварь, золото, серебро, чудотворная трава чжи, пять разновидностей яшмы, жемчуг, конопля и т. д. Возможно, он и убедил бы хана принять на пробу одну из таких пилюль, если бы тому вовремя не шепнули, что многие китайские императоры, приняв пилюли, «меняли одежды» или «восходили на вершины гор», говоря попросту, умирали.

Чингис-хан решил не рисковать. Он отпустил Чань-чуня домой, куда тот благополучно вернулся через четыре года, привезя ханский указ об освобождении от налогов и других повинностей всех даосов последователей учения, с которым он так старательно знакомил монгольского хана.

*

422

Чингис-хан беседует с даосским мудрецом Чань-Чунем.

вителей Каракорума государство, из­вестное в истории под названием госу­дарства хулагидов, или ильханов, про­существовавшее долгие годы. Связь Хулагу с роди­ной слабела. Отчасти из-за его желания быть са­мостоятельным, отчасти из-за огромных расстоя­ний, но ещё и потому, что между его владениями и отцовским улусом появилось государство, где ут­вердились Бату и его потомки.

В благодарность за помощь Бату получил от Мункэ-хана обширные земли, простиравшиеся от Крыма и Днестра на западе до Иртыша на востоке. На северо-востоке ему досталось Булгарское кня­жество, на юге — Северный Кавказ до Дербента, а на юго-востоке — Хорезм с Ургенчем и нижнее те­чение Сыр-Дарьи. Данниками Бату стали покорён­ные русские князья, получавшие из рук монголов ярлыки на правление в собственных уделах. Вла­дения Бату-Батыя вошли в русские летописи под названием «Золотая Орда». Почти три века продол­жалось её господство, пока не было поколеблено в 1380 г. на Куликовом поле.

Пока же Великого хана Мункэ беспокоили дела на востоке. Его наместником в Китае был брат Хубилай. Располагая многочисленным, хорошо воору­жённым, преданным ему войском, он вёл себя так, как будто и не было над ним власти Великого мон­гольского хана: окружил себя китайскими вельмо­жами, чиновниками, учёными, своих детей учил китайскому языку и обычаям.

Мункэ приказал доставить Хубилая в Карако­рум, где тот со слезами на глазах умолял простить ему невольную провинность. Великий хан не по­верил брату, но помня о войсках, готовых встать на защиту Хубилая, сделал вид, что прощает. Однако из своей ставки его не отпустил и приказал отме­нить все распоряжения Хубилая в китайских зем­лях. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений, кому принадлежит верховная власть, в 1259 г. Мункэ собрался в поход на центральные и южные районы Китая. Но, не успев выйти за пределы Великой сте­пи, умер.

Хубилай немедленно собрал единомышленников и в 1260 г. объявил себя Великим ханом. Монголь­ская же знать провозгласила правителем его млад­шего брата Ариг-Буку. Закипела распря. Когда Хубилаю удалось в 1264 г. захватить непокорного бра­та, умершего вскоре в плену, объявился другой пре­тендент — внук Угэдэя, Хайду, поддержанный род­ственниками. Лишь в 1289 г. Хубилаю удалось из­бавиться от конкурентов.

Резиденция Великого хана сначала находилась в Кайпине-Шанду — Верхней столице. Позже он приказал построить рядом с Чжунду, оплотом свергнутой монголами династии Цзинь, свою «Ве­ликую столицу». Город назвали Дайду, или Хан-балык, позже он стал называться Пекином.

В 1271 г. Хубилай называет своё государство «Юань», что означает «новое», «начало». Он хотел убедить китайцев в начале качественно нового пе­риода своего правления. Хубилай провозглашает себя императором — сыном неба, восстанавливает многие существовавшие ранее в Китае порядки.

За время своего долгого (1260—1294 гг.) прав­ления Хубилай не оставлял без внимания всё про­исходившее в его родных кочевьях и не забывал приращивать к своим владениям всё новые земли. В 1279 г. ему подвластны уже весь Китай и Тибет, предприняты походы в Бирму, Камбоджу, на Зондские острова, и даже в Японию, которую дважды спасли штормы, уничтожившие почти всю военную эскадру монголов.