Смекни!
smekni.com

Когнитивная наука Основы психологии познания том 1 Величковский Б М (стр. 104 из 120)


предельно упрощенными тестами (типа теста называния предъявляемых зрительно букв), режим выполнения которых жестко навязывался ком­пьютером, не оставлявших испытуемым возможности выбора стратегии решения (Lepine, Barrouillet & Camos, 2005). Оказалось, что результаты выполнения простых тестов служат еще более хорошим предиктором показателей творческого интеллекта и понимания. Авторы данного ис­следования считают стратегические компоненты задач на оперативное запоминание своего рода статистическим шумом, маскирующим влия­ние более элементарных, в смысле их фундаментальности, параметров когнитивной обработки. Эти последние, по мнению авторов, скорее все­го, связаны с временными особенностями функционирования нейрофи­зиологических процессов. Следует ожидать интенсивного обсуждения и перепроверки результатов этого нового исследования, поскольку они в равной степени важны как для изучения рабочей памяти, так и для по­нимания природы индивидуальных различий интеллекта (см. 8.1.1).

Итак, в результате критики трехкомпонентных моделей первона­чальное жесткое разделение кратковременной и долговременной памя­ти как последовательных блоков хранения информации было поставле­но под сомнение. В центре внимания психологов оказались проблемы обработки семантической информации, а рабочая память стала пони­маться как совокупность активированных фрагментов постоянных репрезентаций знания, обычно называемых схемами (см. 6.3.1). Эти взгляды оказались одним из основных источников коннекционизма в пси­хологии — направления, представители которого часто вообще отрицают структурированность памяти (см. 2.3.3). По мнению большинства со­временных авторов, такая точка зрения чрезмерно радикальна. Значи­тельная часть междисциплинарных исследований памяти последних лет бьша направлена в первую очередь на выделение различных глобальных подсистем и уровней процессов долговременного запоминания.


5.3 Системы и уровни памяти

5.3.1 Теория двойного кодирования

В своем субъективном опыте мы обычно находим разнообразные сен­сорные, прежде всего зрительные, впечатления, которые могут отно­ситься как к актуальной ситуации, так и к некоторым более ранним со­бытиям. Психологические исследования зрительных образов, казалось бы, давно возвращенных когнитивной психологией из бихевиористско­го «изгнания», продолжают оставаться достаточно противоречивыми. Так, современные исследования эйдетизма — способности к чрезвычай­но отчетливому представлению давно отсутствующих в поле зрения объектов и сцен — заставляют усомниться в правильности сообщений о


391


почти повсеместной распространенности эйдетических образов у детей, накопленных в 1920-е годы в работах представителей так называемой марбургской психологической школы. В самом деле, 40 лет спустя в ре­зультате одного из обследований среди 1570 школьников города Мар-бурга не было обнаружено ни одного эйдетика17.

Другие данные, несомненно, свидетельствуют о существовании фе­номенальной зрительной памяти, которая, однако, исключительно ред­ка. К таким данным прежде всего относятся результаты исследования памяти мнемониста Ш., проведенного А.Р. Лурия. Но и в этом случае некоторые детали не позволяют говорить просто об эйдетической памя­ти. «Я узнаю не только по образам, — отмечал Ш., — а всегда по тому комплексу чувств, который этот образ вызывает. Их трудно выразить — это не зрение, не слух... Это какие-то общие чувства» (Лурия, 1968, с. 19) Как ни увлекательны исследования, направленные на поиск и анализ примеров уникальных познавательных способностей, когнитивные психологи обычно пытаются работать не с отдельными случаями, а с общими механизмами познавательных процессов.

Наиболее известной теорией образной памяти является теория двойного кодирования канадского психолога Алана Паивио (например, Paivio, 1975; 1977). По его мнению, для объяснения имеющихся фактов необходимо предположить существование в нашей памяти двух «неза­висимых, но взаимодействующих систем»: вербальной и невербальной (образной). Использование невербальной системы позволяет более ус­пешно решать задачи, требующие симультанного пространственного представления конкретной информации, тогда как вербальная лучше приспособлена для обработки последовательностей абстрактных сим­волов во времени. Каждая система организована как иерархия из четы­рех уровней. Первый уровень служит для первоначальной сенсорной обработки информации. На втором уровне происходит контакт инфор­мации с соответствующей частью разделенной на две автономные сис­темы долговременной памяти: в случае образной системы это приводит к извлечению представлений, в случае вербальной — к активации реп­резентаций слов. На следующем, ассоциативном уровне осуществляет­ся активация похожих следов памяти. Взаимодействие систем оказыва­ется возможным на четвертом, референционном уровне, когда устанавливается соответствие («референция») образных и вербальных описаний некоторым объектам.

17 Марбургская психологическая школа была наиболее близким национал-социализ­му направлением психологии, довольно быстро утратившим научное значение Были ли данные о распространенности эйдетизма фальсифицированы9 Этот вывод не обязателен Во-первых, эти данные подверждались многими современниками, например, Л С Вы­готским, H А Бернштейном и А Р Лурия Во-вторых, за четыре десятилетия что-то мог­ло случиться с условиями проявления эйдетической памяти Например, ее развитие мо­жет подавляться, если окружение перенасыщено динамичной зрительной информацией, 392 ведь именно начиная с 1960-х годов широкое распространение получило телевидение

Для обоснования своей точки зрения Паивио привлек данные из нескольких различных областей. В дифференциальной психологии большинство тестов умственных способностей имеют независимые шка­лы для вербального и пространственно-практического интеллекта, кото­рые лишь относительно слабо коррелируют между собой. Согласно ней-ропсихологическим данным, многие вербальные механизмы связаны с левым полушарием, тогда как невербальные — скорее с правым. Так, со­гласно исследованиям, проводимым с помощью трехмерного мозгового картирования, образное представливание информации чаще всего со­провождается активацией теменных и теменно-затылочных отделов моз­га, тогда как вербальное кодирование включает левые фронтальные и височные структуры коры (см. 7.3.3). Наконец, собственные, более тра­диционные психологические эксперименты Паивио свидетельствуют о том, что вероятность правильного воспроизведения слов зависит от сум­марного (аддитивного) влияния вербального и образного кодирования. Избыточность этого двойного кодирования и объясняет, по мнению Па­ивио, лучшее запоминание картинок и конкретных слов по сравнению с абстрактными словами.

Существенную информацию о природе образов дали исследования внутренних трансформаций зрительных представлений, таких как мыс­ленное вращение или конструирование фигур, а также сравнение (по па­мяти) размеров, удаленности и других метрических характеристик объек­тов. Первой и, возможно, до сих пор наиболее известной работой такого рода были эксперименты Р. Шепарда и Дж. Метцлер (Shepard & Metzler, 1971). Они предъявляли на экране дисплея пары конфигураций типа показанных на рис. 5.7. Испытуемые должны были как можно быстрее











Рис. 5.7. Фигуры, используемые для изучения мысленного вращения А Поворот в плос­
кости рисунка, Б Поворот с выходом в третье измерение, В Несовместимые фигуры393


определить, относятся ли эти конфигурации к одному и тому же повер­нутому на различный угол объекту. Латентное время положительных от­ветов оказалось при этом линейной функцией угла поворота, что соот­ветствует предположению об осуществлении испытуемыми мысленного поворота фигур с постоянной угловой скоростью (о некоторых ограни­чениях — см. 9.3.2). Более того, зависимости времени реакции от угла поворота были идентичными при вращении фигур в плоскости экрана и с выходом в третье измерение, что говорит об осуществлении этого вра­щения в некотором аналоге трехмерного «изотропного» пространства18.

Хотя эти результаты исследований образных явлений больше не вызывают серьезных вопросов, существуют другие, довольно противо­речивые данные, по поводу которых вот уже свыше двух десятилетий ведутся оживленные споры. Здесь мы обрисуем лишь основные подхо­ды к проблеме и проанализируем образы как средство запоминания. В следующей главе мы рассмотрим также формат сохранения наглядной информации (6.3.1 и 6.4.2). В двух последующих главах будет обсуж­даться связь воображения с речью (7.3.2) и мышлением (8.3.1). Нако­нец, в последней главе мы вернемся к теоретическим вопросам и общей интерпретации данных (9.1.3). Эта распределенность материала по не­скольким главам объясняется серьезностью проблемы. Не приходится удивляться, что наметилось несколько альтернативных по отношению к теории двойного кодирования подходов, среди которых следует вы­делить прежде всего радикальную теорию образов и теорию ментальных пропозиций.