Смекни!
smekni.com

Когнитивная наука Основы психологии познания том 1 Величковский Б М (стр. 14 из 120)

Появление бихевиоризма было связано, во-первых, с критикой вунд-товской психологии, которую прагматизм вел начиная с 1880-х годов. Уже тогда Чарльз Пирс отрицал прямую доступность знания о внутреннем мире: «Нет оснований для веры в возможность интроспекции, и, следо­вательно, единственный способ изучения психологических вопросов со­стоит в анализе внешних фактов» (Peirce, 1931 — 1958, ν. 3, p. 47). К концу жизни эта точка зрения стала оказывать все большее влияние и на Джейм­са, хотя ни тот, ни другой не отрицали традиционное понимание предме­та психологии как науки о феноменах сознания. Вторым, собственно на­учным источником и даже образцом методологии исследования стали работы Нобелевского лауреата (1901 года) по физиологии Ивана Петро­вича Павлова (1849—1936), доказавшего возможность исследования на­учения (формирования условных рефлексов) в рамках строго объективно­го, физикалистского анализа поведения. Именно Павлов стал штрафовать своих сотрудников за использование менталистской, то есть основанной на понятиях психологии сознания терминологии. Наконец, третьим, прежде всего историко-культурным фактором стала популяризация в США (в результате активной поддержки ученика Вундта Стэнли Холла) идей создателя психоанализа Зигмунда Фрейда (1856—1939) и его после­дователей18.

18 В том, что касается собственно экспериментальных исследований познавательных
процессов, вызывает понимание позиция Эйнштейна, отмечавшего, что он ценит Досто­
евского как ученого, а Фрейда как писателя. Психоанализ оказал, однако, заметное вли­
яние" на современные теоретические модели памяти и внимания, особенно на так назы­
ваемый энергетичесий подход, рассматривающий внимание в качестве недифференциро­
ванного «пула ментальных ресурсов» (см. 4.3.1). Кроме того, в своем раннем «Проекте
научной психологии» Фрейд (Freud, 1895/1981) предсказал современное значение нейро-
сетевых
и нейрогуморальных исследований (см. 2.3.3 и 9.4.3).53

Хорошим примером могут служить работы ученика Джеймса, видно­го представителя функционализма Эдварда Л. Торндайка, сформулиро­вавшего три общих закона научения у человека и животных:

1) закон эффекта — реакции на некоторую ситуацию («стимул»), ко­
торые получают положительное подкрепление, постепенно зак-,
репляются и становятся привычными ответами на эту ситуацию;

2) закон готовности — серия последовательно подкрепляемых реак­
ций постепенно образует цепной рефлекс;

3) закон упражнения — ассоциативные связи между стимулами и
реакциями укрепляются при повторении и ослабевают при его
отсутствии.

С помощью этих законов, как считал Торндайк, можно объяснить ус­ложнение поведения в процессах развития, не прибегая к традиционной терминологии психологии сознания. Законы научения Торндайка стали основой для описания процессов так называемого оперантного научения в бихевиоризме и необихевиоризме (см. 1.3.2).

Гештальтпсихология была более радикальным направлением психо­логической мысли, чем бихевиоризм. Уотсон и его наиболее известный последователь Б.Ф. Скиннер (1904—1992) не сомневались в валидное™ аналитического метода, восстанавливая в терминах стимулов и реакций сенсуалистскую модель пассивного («пустого») организма. Основатель гештальтпеихологии Макс Вертхаймер (1880—1943) и его наиболее из­вестные последователи (В. Кёлер, К. Коффка, К. Левин, К. Дункер) по­лучили широкое философское и естественно-научное образование. В философии гештальтистов привлекали идеи Канта об априорных формах созерцания, а также современной им феноменологии. Образцом науч­ных исследований стала физика. Институт психологии Берлинского университета, созданный при поддержке ректора этого университета Гельмгольца, был (и до сих пор остается) частью физического факульте­та. Коллегами гештальтпеихологов по факультету были Нобелевские ла­уреаты по физике Макс Планк и Альберт Эйнштейн. Это, в частности, позволило Вертхаймеру провести основанный на личных беседах с Эйн­штейном анализ истории создания теории относительности (см. 8.3.2). Физическая наука в целом находилась тогда в состоянии беспрецедент­ного подъема. Ее понятия, прежде всего понятие поля, не могли не быть привлекательны для людей, которые были способны ими воспользовать­ся. Это объясняет многое в том, что и как гештальтисты собирались из­менить в психологии.

Они не только отказались от терминологии менталистской психо­логии, но и выдвинули программу изучения априорных качеств целост-ностных форм Gestaltqualitaeten, описанных ранее в физике Э. Махом и в философии учеником Брентано Христианом фон Эренфельсом. Та­ким качеством целостности, например, обладает мелодия. Она легко уз­нается нами при проигрывании в другом музыкальном ключе, хотя при -. этом меняются все физические звуки, а следовательно, и предполагае-


мые сенсорные составляющие восприятия (или «ощущения»). Целост­ным гештальтом является любое наше восприятие, так как воспринима­емая картина неизбежно организуется нами на имеющую «характер предмета» (и феноменально как бы выступающую вперед) фигуру и име­ющий «характер субстанции» (и как бы продолжающийся за фигурой) фон. Само описание фигуры и фона было введено ранее в психологию датчанином Эдгаром Рубином — одним из учителей создателя кванто­вой механики Нильса Бора. Гештальтпсихологами были выявлены ос­новные закономерности такого разделения. С их точки зрения, разделе­ние феноменального (воспринимаемого) поля на фигуру и фон — объективный процесс, определяемый так называемыми законами пер­цептивной организации.

Первоначально Вертхаймером было выделено 6 таких законов, ко­торые затем стали объединять в некоторый единый «закон прегнантно -сти». Объекты, которые

1) расположены близко друг к другу («закон близости»),

2) имеют похожие яркостные и цветовые характеристики («сходства»),

3) ограничивают небольшую, замкнутую («замкнутости»)

4) и симметричную область («симметрии»),

5) естественно продолжают друг друга («хорошего продолжения»),

6) движутся примерно с равной скоростью в одном направлении («об­
щей судьбы»),

скорее будут восприняты как единое целое, или фигура, а не как разроз­ненные элементы среды, или фон (рис. 1.2А)19.

Надо сказать, что в психологическом сообществе гештальтисты были настоящими «возмутителями спокойствия». Прежде всего они высмея­ли попытки описания ощущений как «сырых» элементов сознания. В этой критике Вольфганг Кёлер (1886—1967) во многом опирался на бо­лее ранние соображения Канта (см. 1.1.3). Далее, в лице Курта Коффки (1886—1941) гештальтпсихологи выступили против умозрительной кон­цепции «уровней сознания» («эйдетики») марбургской психологической школы (эта концепция позднее стала официальной психологической доктриной национал-социализма — см. 5.3.1). Они критиковали попыт­ки объяснить целостность восприятия существованием некоторых иерархических более высоких образований, объединяющих нижележа-

19 Разделение на фигуру и фон не только универсально для нашего восприятия (при­
сутствуя, например, в восприятии музыки — Sloboda, 2003), но и далеко выходит за рамки
перцептивных эффектов. Так, в эмоциональной сфере ему соответствуют понятия «чув­
ство» и «настроение». В начале 21-го века это различение продолжает оставаться одной
из важнейших проблем психологии, лингвистики и когнитивной науки в целом (см. 3.3.1,
7.3.2 и 8.1.2). Хотя новые исследования во многом дополняют классические взгляды, их
основное содержание остается неизменным, за одним исключением. Описывая законы
перцептивной организации, гештальтпсихологи пытались избежать использования мен-
талистского термина «внимание». Современными авторами те же самые эффекты зачас­
тую трактуются как проявление внимания (см. 4.2.2).55

56


Рис. 1.2. Примеры перцептивной организации: А. Законы близости, сходства, хорошего продолжения и симметрии; Б. Какой хорошо знакомый объект содержится в данной конфигурации?

щие элементы или процессы (именно так объясняли возникновение ка­честв гештальта австрийские психологи, представители школы Граца А. Майнонг и В. Бенусси). Аналогично, один из оппонентов гештальт-психологии Г.Э. Мюллер предположил, что образование гештальтов — результат быстрых сдвигов фокуса внимания от одних элементов к дру­гим по типу процесса сканирования, встречающегося в современных моделях переработки информации человеком (см. 3.2.1). Уже в случае восприятия слов, как считал Кёлер, это требует чрезмерно сложного уп­равления — в дополнение к отдельным актам внимания к буквам нужен еще один акт для объединения их в целое. Целое первично по отноше­нию к элементам, подобно тому как кантианские категории простран­ства и времени первичны по отношению к любому акту восприятия.

В своих работах гештальтпсихологи не уставали критиковать метод аналитической интроспекции, отрицали роль прошлого (ассоциативно­го) опыта и сильно сомневались в полезности таких центральных для традиционной психологии сознания понятий, как «ощущение», «внима­ние» и «бессознательные умозаключения». Не ограничиваясь критичес­ким анализом, гештальтпсихологи обосновывали свои утверждения с помощью простых демонстративных примеров. На рис. 1.2Б показана конфигурация, содержащая некоторый, очень хорошо известный каждо­му читателю из прошлого опыта объект. Однако практически никому не удается спонтанно его обнаружить (речь идет о цифре «4» на пересече­нии горизонтальной линии и двух окружностей). Данный эффект мас­кировки знакомого объекта объясняется тем, что законы перцептивной организации (в данном случае речь идет о законе хорошего продолже­ния) несоизмеримо сильнее влияют на структурирование нашего вос­приятия, чем прошлый опыт и предположительно связанные с ним «ас­социативные тенденции».