Смекни!
smekni.com

Когнитивная наука Основы психологии познания том 1 Величковский Б М (стр. 19 из 120)

Наиболее полно принципы романтического движения получили выражение в натурфилософии, или философии природы, разработанной Фридрихом Вильгельмом Шеллингом (1775—1854). Он полагал, что различные частные науки связаны между собой круговой зависимос­тью, в силу чего биология и психология должны играть при объяснении природы не меньшую роль, чем физика и химия. Эта система междис­циплинарных взглядов, в известной степени, представляла собой воз­вращение к рассмотрению природы в духе несколько осовремененного телеологизма Аристотеля. Мощную поддержку натурфилософии оказа­ли работы создателя первой целостной концепции эволюции и даже са­мого термина «биология» Жана Батиста Ламарка (1744—1829), для ко­торого основным двигателем развития видов было стремление природы к совершенству. Эти аристотелевские моменты и были потом темати-зированы, как мы видели выше (см. 1.2.3), Францем Брентано. Уже в 20-м веке работы Брентано оказали влияние, с одной стороны, на фи­лософскую феноменологию, а с другой — на гештальтпсихологию и вюрцбургскую школу психологии мышления (см. 1.3.1).

28 Так, по характерному для данного подхода замечанию Л.С. Выготского, в психике
человека «...различные генетические формы сосуществуют, как в земной коре сосуществу­
ют напластования самых разных геологических эпох» (Выготский, 1982, т. 2, с. 176).71

Считается, что к середине 19-го века в результате прогресса физико-химических наук натурфилософия потерпела полное фиаско. Фактичес­кая ситуация была более сложной. Примером сочетания научной и на­турфилософской стратегий исследований стало создание Д.И. Менде­леевым в 1869 году Периодической системы элементов (понимание при­чин периодичности химических свойств пришло значительно позже — в середине следующего, 20-го века). До сих пор остался актуальным по­ставленный Шеллингом вопрос о том, является ли при всех условиях безусловно целесообразной методология аналитического редукциониз­ма, то есть стратегия расщепления изучаемого феномена на все более дробные составляющие. Один из последних натурфилософов (и один из первых Нобелевских лауреатов), дрезденский химик В. Освальд выдви­нул аргумент, повторявшийся многими психологами, от отвергавших ана­литический подход гештальтистов до U.C. Выготского и его последовате­лей. Согласно этому аргументу, для объяснения свойств воды (скажем, того, что она позволяет тушить огонь) важно вовремя остановить процесс анализа на уровне молекулы воды, так как дальнейший анализ, то есть выделение кислорода и водорода, приводит к выявлению веществ, обла­дающих совершенно другими свойствами (поддерживают горение). Са­мой последней по времени попыткой возрождения идеи синтеза частных научных дисциплин можно считать когнитивную науку (см. 9.4.1).

Редукционизму как одному из приемов объяснения противостоит стратегия наблюдения, особенно полезная на ранних этапах развития любой эмпирической науки. Никто иной, как Аристотель дал пример описания и классификации явлений, направленных на указание их си­стемных качеств и чуждых стремлению к поспешной редукции. Мате­риалистическая трактовка качеств объектов, включая те, которые через две тысячи лет получили название «вторичных»; первое упоминание перцептивной организации и уровневой организации психики в целом; наконец, критика утверждения, что душа представляет собой «самодви­жущееся число», — все это заставляет разделить вывод: «Психология Аристотеля — великая страница в развитии науки о человеческой душе. Ее проблемы, недостатки, заблуждения исторически объяснимы, ее до­стоинства удивительны, беспримерны» (Асмус, 1975). Примерно в те же годы, когда Курт Левин призывал преодолеть пережитки аристотелевс­кого мышления в психологии, Бюлер в книге «Кризис психологии» именно в возвращении к Аристотелю видел шанс для выхода из кризи­са. При этом его вдохновляли не столько описательные установки Ари­стотеля, сколько телеологический, или телеономный29, характер объяс­нений. Такие объяснения необходимы при анализе процессов управления,

29 Термин «телеономный» был введен в середине 20-го века этологами, чтобы провес­
ти грань между научными представлениями о целенаправленности поведения и иррацио-
налистической концепцией витализма. Характерно, что создатель термина «витальный
порыв» французский философ и психолог Анри Бергсон получил в 1932-м году Нобелев-
72 скую премию по литературе, а не по физиологии.

составляющих, по мнению Бюлера, основную функцию психики в по­ведении (см. 1.4.3)30.

От Аристотеля путь развития естествознания ведет не только к Га­лилею и Ньютону, но и к Линнею, Ламарку и Дарвину. Функциональ­ное, или телеономное объяснение — с характерным и главным для него вопросом «для чего?» — занимает в биологических и социальных науках такое же место центральной эвристики, которое в математике и физи­ко-химических науках занимает эстетическая эвристика симметрии и внутренней красоты (см. 1.1.1). Функциональное объяснение позволяет понять картину наблюдаемого поведения не как ассоциативную цепоч­ку чисто механических реакций на гипотетические атомарные стимулы, а как гибкую структуру процессов, направленных на достижение глав­ных и промежуточных целей, реализующих прикрывающие маневры, выравнивающих нарушенное в результате собственной активности рав­новесие, обнаруживающих реликты предыдущих приспособлений и т.д.

Казалось бы, с появлением теории естественного отбора Дарвина и особенно молекулярной генетики в биологических науках должен был окончательно возобладать аналитический редукционизм. Однако даже недавняя расшифровка генома человека не делает биологию полностью редукционистской, так как невыясненными остаются функции и воз­можные взаимодействия фрагментов ДНК. Само понятие «ген» претер­пело значительные изменения с конца 1970-х годов, потеряв былую оп­ределенность атомарных рекомбинируемых единиц наследования биологических признаков (Portin, 2002). Накапливается все большее число наблюдений, свидетельствующих о ко-эволюции биологических и культурных черт (Mesoudi, Whiten& Laland, 2006 inpress). Более того, на клеточном и субклеточном уровне неожиданно новое звучание приобре­тают ранние адаптационные идеи Ламарка и его последователей, деся­тилетиями упоминавшиеся преимущественно в пренебрежительном контексте. Так, оказалось, что некоторые виды клеток — стволовые клетки — способны развиваться в разные органы в зависимости от куль­туры тканей, в которую они помещаются. Сегодня, в начале нового века и тысячелетия, молекулярная биология и генная инженерия представля­ют собой не только наиболее передовые в техническом отношении на­учные дисциплины, но, возможно, и самые романтические из них. Они

30 Ограниченность редукционистской стратегии объяснения подчеркивал В.И. Вер­
надский. По его словам, она встречается «в полном объеме у забытых авторов 17-го века.
Таковы представления о социальной физике и социальной механике..., которые одно время
считались созданием Огюста Конта». Однако в движении человеческого познания «мы,
наряду с развитием математики и естествознания, видим колоссальное развитие наук ис­
торических. Их существование, столь далекое от математических умозрений и механи­
ческих моделей, делает попытки внести эти модели в область социологии столь же мало­
вероятными, как делало их в 18-м столетии развитие нового естествознания. К тому же и
сейчас... математические формулы и механические модели играют роль не большую, чем
прежде, если только мы обратим внимание не на отдельные области знания, а на всю
науку в целом» (Вернадский, 1981, с. 222—223, 227).73

непрерывно порождают новые романтические иллюзии — вплоть до внезапно возникшей вне религиозного или какого-либо иного эзотери­ческого контекста надежды на физическое бессмертие.

Нередукционистским также является тип объяснения, описываю­щий происхождение феномена из исторически более ранних форм. Представители натурфилософии первыми заинтересовались отношени­ем филогенеза и онтогенеза. Разнообразие форм жизни и принцип раз­вития были объединены представлением о рекапитуляции, то есть быст­ром повторении основных фаз эволюции в процессе индивидуального развития. Дрезденский физиолог, представитель романтической меди­цины Карл Густав Карус (1789—1869) и основатель эмбриологии Карл Максимович Бэр (1792—1876) провели исследования, которые позволи­ли уточнить представление о рекапитуляции. Согласно установленным законам биологического развития, онтогенез повторяет лишь эмбрио­нальные, а не взрослые предшествующие формы. Кроме того, развитие происходит от общего к более специфическому. Эти положения повлия­ли на взгляды Герберта Спенсера (1820—1903) и Эрнста Геккеля (1834— 1919), видных представителей дарвинизма второй половины 19-го века. Геккель оставил яркое графическое описание эволюции (см. рис. 1.6). Он же ввел в науку понятие «экология», играющее важную роль и в сегод­няшних дискуссиях (см. 9.3.1)31. Некоторые следствия из работ эмбрио­логов для психологии, лингвистики и нейрофизиологии стали экспери­ментально анализироваться лишь в последние годы (Deacon, 1996).