Смекни!
smekni.com

Когнитивная наука Основы психологии познания том 1 Величковский Б М (стр. 45 из 120)

4 Причины подобной «сверхконстантности» как раз в случае иконописи остаются не вполне понятными (Раушенбах, 1980). Возможно, разгадку обратной перспективы следует искать скорее в особенностях зрительной памяти и воображения, чем собственно восприя­тия. При возникновении последовательных образов, а также в случае так называемой эйде­тической памяти (см. 5.3.1) размеры представляемых объектов увеличиваются при увели-170 чении их предполагаемой удаленности. Такая зависимость называется «законом Эммерта».

Таблица 3.1. Основные признаки глубины и удаленности, эффективные в процессах зри­тельного восприятия

Признаки глубины и удаленности Бино-/ монокулярн. Абсолют./ относит. Качеств./ количеств.
Бинокулярный параллакс бино отн. кол.
Вергентные движения глаз (до 3 м) бино абс. кол.
Аккомодация хрусталика (до 2 м) моно абс. кол.
Монокулярный параллакс (параллакс движения) МО НО отн./абс. (?) кол.
Перекрытие поверхностей/текстур моно отн. кач.
Градиенты величины и плотности (геометрическая перспектива) моно отн./абс. (?) кол.
Знание размеров и удаленности ориентиров моно абс. кол.
Высота положения в поле зрения моно отн. кол.
Воздушная перспектива (размытость контуров и цвет) моно отн. кол.
Распределение света и тени моно отн. кач./кол. (?)
Разделение на фигуру и фон моно отн. кач.

Перечисление основных признаков восприятия глубины и удален­ности, используемых при зрительном восприятии пространства, дано в табл. 3.1. Как видно из таблицы, значительное большинство этих признаков может использоваться в монокулярных условиях. При этом вне зоны ближайшего пространственного окружения (пространство действия с включенным в него персональным пространством), где воз­можно непосредственное сенсомоторное взаимодействие с предмета­ми, зрение выделяет скорее относительную информацию о взаимной удаленности объектов. За пределами этой зоны (все еще воспринимае­мое пространство, vista space) абсолютные оценки удаленности объек­та помогает выносить опора на память, то есть на знаемые размеры предметов и известную (привычную) удаленность ориентиров. Нако-1 нец, выделяемая стереозрением информация носит как порядковый (например, в случае очень мощного признака перекрытия поверхно­стей), так и количественный, метрический характер (бинокулярный параллакс).


171


Второй классической проблемой восприятия пространства являет­ся стабильность видимого мира. Дело в том, что оценка видимого на­правления не меняется при движениях глаз (и даже несколько улучша­ется при их наличии). Под движениями глаз в данном случае имеются в виду саккады — чрезвычайно быстрые, до 800°/с, скачки, переводя­щие глаза в новое положение для фиксации, то есть относительно не­подвижное состояние, во время которого и осуществляется сбор сен­сорной информации (см. 3.4.1). В среднем глаза совершают от 3 до 5 саккадических скачков каждую секунду, свыше 160 000 раз в течение каждого дня нашей жизни (мы не принимаем при этих подсчетах во внимание движения глаз во время так называемой REM-фазы сна). Воз­никающие во время саккад перемещения проекции объектов по сетчат­ке не воспринимаются нами и не ведут к ошибочным оценкам положе­ния этих объектов в физическом окружении.

Подобная стабильность видимых направлений представляет собой один из первых описанных в литературе феноменов восприятия, из­вестный уже Аристотелю. В 19-м веке были сформулированы два ос­новных объяснения, с небольшими вариациями встречающиеся в нейро-и психофизиологии до сих пор. Эрнст Мах предположил, что коррек­ция зрительного восприятия осуществляется на базе проприоцептив-ной информации, поступающей от рецепторов глазных мышц. Гельм-гольц выдвинул несколько более сложную гипотезу, согласно которой каждое произвольное движение глаз сопровождается прогнозом изме­нений зрительной стимуляции. Сравнение этого прогноза, связанного с эфферентной командой (или, в современной терминологии, «эфферен­тной копии»), с сенсорной ситуацией после осуществления движения («реафферентацией») позволяет судить о том, произошли ли в окруже­нии за время саккадического скачка глаза какие-либо фактические из­менения.

Возможность проверки этих предположений связана с обездвиже­нием глаз. С точки зрения теории эфферентного прогноза, но не про-приоцептивной коррекции, в такой ситуации можно ожидать иллюзор­ных скачков видимого мира при каждой попытке посмотреть в сторону. В последние десятилетия несколько исследователей попытались прове­рить эти классические гипотезы путем внутривенного введения себе яда кураре. Это вещество селективно блокирует нервно-мышечную переда­чу импульсов, временно вызывая паралич мышц тела. Система мышц, вращающая глазное яблоко в орбите, отключается при этом в последнюю очередь, поэтому такие опыты можно проводить лишь в клинических ус­ловиях, с использованием аппарата искусственного легкого. Получен­ные результаты свидетельствуют об отсутствии иллюзорного движения и скачков объектов в зависимости от интенции двигать глаза, и, следова­тельно, они не подтверждают гипотезу об активном прогнозе обратной

афферентации как основе видимой стабильности (Matin, 1986). Одно-172


временно в независимых экспериментах было показано, что проприоцеп-ция от мышц недостаточно точна, а главное, слишком медленна, чтобы ее можно было полноценно использовать для корректировки восприятия при саккадических движениях глаз. Поэтому в целом не подтверждается и альтернативная гипотеза проприоцептивной коррекции.

Не все авторы считают оправданным столь интенсивный интерес к стабильности видимого мира. Для Гибсона и его последователей (а ра­нее, конечно, и для гештальтпсихологов) — это всего лишь псевдопроб­лема. Зрительное восприятие, с их точки зрения, направлено на поиск инвариантных характеристик оптического потока. Воспринимаемое на­правление определяется при этом относительным положением объекта в окружении, которое не меняется при движениях глаз. Несколько иное объяснение предложил в начале 1970-х годов Дональд М. Маккай. По его мнению, в относительно стабильном мире стабильность положения большинства объектов автоматически принимается организмом в каче­стве «нулевой гипотезы», которая сохраняется до тех пор, пока не будет получено убедительных доказательств обратного5.

Но стабильность видимого мира не удается списать со счета просто так, как нечто само собой разумеющееся. Прежде всего она не сохраня­ется при нарушении в работе вестибулярных функций и, например, при алкогольном отравлении. Кроме того, с конца 1980-х годов стали широ­ко проводиться эксперименты, в которых предъявление информации зависело от одновременно регистрируемых движений глаз. Эти экспе­рименты показали, что примерно в течение первых 50—100 мс после на­чала зрительной фиксации однозначная и устойчивая локализация быс­тро предъявляемых тест-объектов отсутствует. Далее было установлено, что если во время саккадического скачка осуществляются сдвиги, пере­становки и даже подмена объектов, то испытуемые часто этого просто не замечают (о феномене «слепоты к изменению» см. подробнее 3.1.3 и 4.4.1). Данный факт противоречит традиционным теориям стабильнос­ти видимого мира, поскольку они предполагают существование деталь­ной «транссаккадической памяти» — либо в форме прогноза вероятных изменений зрительной стимуляции (Гельмгольц и многие последующие авторы), либо в форме образа ситуации, который может требовать (Мах), а может и не требовать (Маккай) дополнительной интермодаль­ной коррекции.

5 Независимость восприятия пространства от наших собственных движений под­
черкивал и H.A. Бернштейн: «Когда мы ходим, поднимаемся по лестнице, поворачи­
ваемся вокруг себя, мы не только знаем, но и ощушаем со всей наглядностью и непо­
средственностью, что перемещаемся мы, в то время как пространство с наполняющи­
ми его предметами неподвижно, хотя все рецепторы говорят нам обратное. Если мож­
но так выразиться, каждый субъект еще с раннего детства преодолевает для себя эго­
центрическую, птоломеевекую систему координат, заменяя ее коперниканской» ( 1947/
1991, с. 82).173

Эти данные заставляют пересмотреть взаимоотношения восприя­тия, памяти и сознания. Если ранняя экспериментальная психология абсолютизировала роль сознания, то когнитивная психология первона­чально явно преувеличила роль памяти, заменив анализ процессов восприятия на представление о сохранении сенсорной информации в пе­риферических регистрах — иконической и эхоической памяти. Как бу­дет показано в следующем разделе, это представление создает больше проблем, чем решает (см. 3.2.1 и 3.2.2). Возможно, восприятие стабиль­ного окружения вообще не связано с существованием сколько-нибудь детального, удерживаемого в памяти образа. Дело в том, что запомина­ние и сравнение таких массивов данных потребовало бы от зрительной системы гигантского объема собственно когнитивных ресурсов, кото­рыми зрительная система не располагает. Вместо этого есть очень быс­трые, требующие, как правило, менее 100 мс процессы пространствен­ной локализации самих объектов. Эти процессы инициируются вновь и вновь после каждого саккадического движения глаз и, во-видимому, после каждого моргания (Bridgeman, Van der Heijden & Velichkovsky, 1994; Velichkovsky et al., 2002a).