Смекни!
smekni.com

Когнитивная наука Основы психологии познания том 1 Величковский Б М (стр. 64 из 120)

36Упоминание памяти «в традиционном смысле слова» обусловлено тем, что в послед­
ние годы обнаружено значительное число эффектов так называемой имплицитной памя­
ти, проявляющейся косвенно, по изменению параметров перцептивных и сенсомотор-
ных процессов. Отличие традиционной, эксплицитной памяти и имплицитного запоми­
нания будет подробно рассмотрено нами в одной из следующих глав (см. 5.1.3). Процес­
сы имплицитного запоминания лежат в основе многих форм перцептивного научения, в „ ..
частности, связанного с адаптацией к сенсорным искажениям (см. 3.4.3). Имплицитное


эти перцептивные процессы требуют определенного времени для их ре­ализации и точного тайминга, функционально они осуществляются как бы в «постоянном настоящем». Восприятие стабильного простран­ственного окружения также не связано с существованием сколько-ни­будь детального, удерживаемого в памяти образа объектов (см. 3.1.1). Вместо этого есть очень быстрый, требующий менее 100 мс процесс ло­кализации самих объектов. Такое отсутствие опоры на память можно объяснить двояко. С функциональной точки зрения «внешний мир — лучшая модель самого себя» (см. 9.3.2). С точки зрения нейроанатоми-ческих связей, перцептивная обработка в дорзальном потоке осуществ­ляется в структурах, удаленных от механизмов, обеспечивающих эксп­лицитное запоминание, то есть от височных долей и расположенного непосредственно под ними гиппокампа (см. 5.3.2).

Иначе обстоит дело с процессами фокальной, внимательной обра­ботки, ведущими к детальному восприятию и идентификации предме­тов. Эти процессы вовлекают в основном регионы височных долей, рас­положенные ниже и несколько спереди от теменных долей коры. Этот «вентральный поток» переработки информации, с одной стороны, контактирует с гиппокампом и его окружением, а с другой — со струк­турами, обеспечивающими восприятие и порождение речи (см. 7.1.1). Перцептивная обработка опирается здесь не только на сенсорную ин­формацию, но и на семантическую память и одновременно сама служит основой для формирования фиксируемых в памяти репрезентаций от­дельных ситуаций и эпизодов. Таким образом, вентральный поток ока­зывается идеальным субстратом для того, что было названо выше «вос­приятие для познания». Основные признаки двух зрительных систем приведены в табл. 3.3. Аналогичное разделение, как отмечалось, может быть проведено сегодня также по отношению к подсистемам слухового восприятия.

О связях височных долей с когнитивными механизмами говорят нарушения, возникающие при их поражениях, среди которых, наряду с апперцептивной агнозией (агнозия на форму или объектная агнозия — на­рушение узнавания предметов), встречаются также ассоциативная агнозия (неспособность семантически категоризовать предмет, форма которого, судя по зарисовкам, воспринимается), оптическая афазия (неспособность назвать предмет при сохранности практического знания о его примене­нии) и категориально-специфическая агнозия. В последнем случае речь

запоминание характерно также для аффективной информации (см. 5.3.2). Исследования восприятия боли свидетельствуют о том, что и в этом случае оценки интенсивности ощу­щений не опираются на процессы суммирования во времени. Хирургическая операция, продолжавшаяся лишь 6 минут, может, быть оценена как более болезненная, чем опера­ция, занявшая 66 минут, если некоторое одиночное пиковое состояние боли в первом случае оказалось выше, чем каждый из нескольких пиковых состояний и в целом более 242 высокий болевой фон во втором (Kahneman et al., 1993).

Таблица 3.3. Две зрительные системы — перечень контрастирующих признаков (по: \felichkovskyetal., 2005)

Зрительная система Фокальная Амбьентная
Структуры коры Вентральный поток Дорзальный поток
Функция Что Где/Как
Включенность в движение Меньше Больше
Осознание/Память Больше Меньше или отсутствует
Временные свойства Медленая Быстрая
Чувствительность к освещению Высокая Низкая
Пространственное разрешение Высокое Низкое

идет о нарушениях узнавания объектов, входящих в определенную се­мантическую категорию — инструментов, животных или хорошо знако­мых лиц. Подобные нарушения возникают при повреждении разных участков нижневисочных отделов коры.

Следует отметить, что некоторые из этих, связанных с поражения­ми височных долей, нарушений предметного восприятия частично компенсируются в ходе осуществляемых с ними действий. Наблюдения за пациентами с агнозией на форму показывают, что иногда они могут демонстрировать рудиментарное восприятие формы в ходе практичес­ких манипуляций с предметами. Так, при инструкции взять предмет, форму которого пациентка не в состоянии определить, она, тем не ме­нее, может иногда правильно адаптировать пальцы подводимой к пред­мету руки (Milner & Goodale, 1995). Такое различение формы (или, ско­рее, общих очертаний), однако, оказывается ограниченным, не позволяющим учитывать внутреннюю геометрию предмета (Dijkerman, Milner & Carey, 1998). Этот вопрос продолжает в настоящее время дис­кутироваться, так как теменные области, безусловно, в основном специ­ализированы на обследовании пространственного окружения и локали­зации объектов. В особенности структуры, расположенные в их верхних медианных зонах (близких к продольной борозде, разделяющей левое и правое полушарие), демонстрируют поданным функционального карти­рования мозга повышенную активацию при широком, «амбьентном» об­следовании окружения. Селективное — фокальное — внимание к дета-. лям, цвету и форме предметов вызывает подавление такой активации (Raichle, 1998).


243


Анализ случаев агнозии на форму показывает, что нарушения выс­ших форм восприятия оставляют относительно сохранными более эле­ментарные процессы пространственного восприятия. Интересно, что обратное скорее неверно — поражения затылочных долей часто ведут к массивным нарушениям восприятия формы и узнавания. Эти наруше­ния известны в нейропсихологической литературе как симулътаноагно- ' зия и синдром Балинта11. В всех этих случаях пациенты не могут интег­рировать отдельные детали в целостный образ и неспособны увидеть более одного объекта в относительно простой их комбинации (по прин­ципу «либо серп, либо молот» при восприятии старого советского гер­ба, включавшего изображения серпа и молота). Типичны, впрочем, как раз попытки угадать по отдельным деталям целое — пациент видит круглые дуги рукояток ножниц и заявляет, что видит очки. Видимый мир как бы распадается на отдельные детали. А.Р. Лурия оставил клас­сическое описание этих нарушений в эссе о «человеке с раздробленным миром», а один из наиболее ярких его последователей, американский нейропсихолог Оливер Закс описал в своих работах «человека, спутав­шего свою жену со шляпой» (проблемы этого пациента, правда, ослож­нялись также выраженной прозопагнозией, то есть нарушенным узнава­нием лиц — см. 3.3.1) .

Приведенные данные говорят об уровневых взаимоотношениях меж­ду механизмами восприятия пространственного положения (уровень С) и восприятия предметов (уровень D). Подобные взаимоотношения на­блюдаются при восприятии событий, когда развертывание познаватель­ной активности осуществляется в режиме «снизу вверх». В этих случаях говорят также об использовании непроизвольного внимания (см. 4.4.1). Но вовлечение механизмов восприятия в работу часто происходит в проти­воположном направлении, так сказать «сверху вниз» (или в порядке «об­ратной иерархии», reverse hierarchy Hochstein & Ahissar, 2002). Это ти­пично для задач активного поиска, связанных, как принято говорить в психологии, с использованием произвольного внимания (см. 4.4.2). В чис­то временном аспекте работа с информацией об индивидуальном пред­мете (скажем, «будильник?») может предшествовать тогда процессам пространственной локализации («на ночном столике»). Пространствен­ный поиск может легко управляться и абстрактной семантической ин­формацией более высокого уровня Ε (например, при поиске «посуды»), а даже иметь ситуативно-творческий характер, включающий элементы мышления (уровень F — см. 8.4.3). Так, пытаясь найти «то, что можно по­ложить под проектор», можно значительно облегчить себе задачу, если

37 У полностью здоровых людей резкое сужение размеров функционального поля зре­ния, или феномен туннельного зрения, наблюдается при высокой степени эмоционально­го стресса. Возможно, туннельное зрение объясняется связью дорзальной системы коры (и, следовательно, амбьентного восприятия) с базальными ганглиями, участвующими в 244 регуляции эмоций и стресса и крайне чувствительными к ним (см. 9.4.3).

догадаться, что любая достаточно толстая и раскрытая соответствующим образом книга легко послужит такой подставкой.

Различение уровней восприятия имеет большое практическое зна­чение и за пределами нейропсихологии. Поскольку в условиях слабой освещенности избирательно затрудняется идентификация предметов и событий, тогда как широкое амбьентное восприятие, связанное с ори­ентацией в пространстве и управлением собственными движениями, может оставаться относительно сохранным, у водителей возникает опасная иллюзия отсутствия каких-либо существенных изменений спо­собности управлять автомобилем в сумерках и скорость движения обыч­но не снижается. Если при этом внезапно возникает задана идентифика­ции — тени, припаркованной машины или пешехода, водитель может не справиться с ее решением. Число аварий со смертельным исходом в су­мерках примерно в 4 раза больше, чем при дневном освещении. Харак­терно, что в этих условиях примерно 25% водителей, только что сбив­ших пешехода, утверждают, что вообще никого на дороге не видели38. Разделение двух уровней (или модусов) зрительной переработки инфор­мации справедливо рассматривается в прикладной психологии как «скрытый фактор-убийца», ответственный за высокий процент серьез­ных аварий в ночное время (Leibowitz, 1996).