Смекни!
smekni.com

Когнитивная наука Основы психологии познания том 1 Величковский Б М (стр. 72 из 120)

Не менее противоречивые результаты получены и с использованием невербального материала. Здесь особое положение занимает сложный, естественный материал типа видовых слайдов и фотографий лиц (см. подробнее 4.3.3 и 5.2.1). Так, Р. Келлог (Kellog, 1980) в тщательно спла­нированных экспериментах получил данные о том, что испытуемые спо­собны при неожиданном тестировании узнавать фотографии лиц, пока­зывавшихся им во время выполнения в уме сложных арифметических вычислений. По мнению автора, отсутствие внимания не препятствует долговременному запоминанию сложного, предметно организованного зрительного материала. Аналогичные результаты получены и в ряде по­следующих исследований с видовыми слайдами предметных сцен и лан­дшафтов, так что сегодня вывод об успешной и чрезвычайно быстрой обработке сложных осмысленных изображений в условиях неполного внимания не вызывает особых сомнений. Более того, отвлечение внима­ния может даже способствовать имплицитной обработке, особенно в случае эмоциогенных стимулов

Другие данные, однако, свидетельствуют о том, что уже восприятие особенностей формы объектов оказывается нарушенным при отвлече­нии внимания. Соответствующий феномен получил название слепоты невнимания. Ариен Мэк и Ирвин Рок (Mack & Rock, 1998) обобщили ре­зультаты большого числа экспериментов, где специально создавались условия, при которых испытуемые смотрели на фигуру, но не обращали на нее внимание (рис. 4.5). Следствием отвлечения внимания было практически полное отсутствие запоминания, а по мнению авторов, и 273




Рис. 4.5. Типичные объекты из экспериментов на «слепоту невнимания» работа с одной из двух отличающихся цветом фигур ведет к тому, что последующее узнавание другой фигуры оказывается невозможным


274


восприятия особенностей формы В непосредственно следовавших тес­тах на узнавание испытуемые сообщали, что видят эти фигуры в первый раз. Данный результат в целом подтверждает жесткий вариант модели ранней селекции. Поэтому были предприняты попытки перепроверить результаты исследований слепоты невнимания Трисман некоторое вре­мя назад повторила эти опыты и полагает, что обнаружила в непрямых тестах на запоминание небольшие эффекты имплицитного запоминания (см 5.1.1), свидетельствующие о том, что обработка общих особеннос­тей формы игнорировавшихся абстрактных конфигураций все-таки имела место Иными словами, невнимание, как и в дихотических экс­периментах, резко ослабляет, но не прерывает полностью процессы, ве­дущие к идентификации.

Подводя итоги обсуждению вопроса об уровне селекции, можно сказать, что ответ зависит от характера задачи и, конечно же, от воспри­нимаемого материала. Эффекты поздней, семантической селекции воз­можны лишь тогда, когда сам материал допускает осмысленную интер­претацию. Иными словами, эти эффекты скорее можно ожидать в случае слов и предметных сцен, чем в случае абстрактных форм и спер-линговских буквенно-цифровых матриц. Присутствие поздней селек­ции подтверждается анализом вызванных потенциалов и данными мик­роэлектродного отведения активности нейронов нижней височной борозды (вероятный субстрат зрительной обработки, ответственной за детальное восприятие формы и идентификацию предметов — см. 3.4.2). Актива­ция этих нейронов в ответ на предъявление осмысленной информации в несколько ослабленной степени сохраняется даже при полной анесте­зии. При таких условиях ни о сознании, ни о внимании — в традицион­ной, основанной на интроспекции трактовке этих понятий — не может быть и речи. Мы вернемся к обсуждению вопроса о глубине автомати­ческой обработки информации при непроизвольном внимании в по­следнем разделе главы (см. 4.4.1).


Если сравнивать внимание с лучом фонаря или проектора, то что можно сказать о движении этого пятна света? Перемещается ли оно от точки А к точке В зрительного поля градуально, так что в процессе дви­жения происходит последовательное улучшение обработки информа­ции в промежуточной зоне, либо скачком, как это сделал бы глаз? Да­лее, движется ли оно в двумерном отображении окружения, подобном ретинальному изображению, или же, скорее, в воспринимаемой трех­мерной модели пространства? Наконец, имеет ли зрительное внимание фиксированную или переменную зону охвата, с соответствующим изме­нением возможности обработки (оптического разрешения) деталей? Каждый из этих вопросов вызвал к жизни десятки исследований, в кото­рых с помощью различных методических ухищрений было показано, что перемещение фокуса зрительного внимания, безусловно, должно интер­претироваться как движение в трехмерном пространстве (Hoffman, 1999)9.

В ряде специальных, в том числе нейрофизиологических работ было также показано, что сдвиги фокальной зоны зрительного внимания тес­но связаны с программированием движении глаз в соответствующую часть зрительного окружения Как впервые продемонстрировал Гельм-гольц в упоминавшихся опытах (и как каждому известно из повседнев­ных наблюдений), в условиях продолжительной зрительной фиксации объекта или группы объектов мы можем внимательно отслеживать собы­тия, находящиеся несколько в стороне от направления нашего взора При свободном зрительном обследовании окружения связь внимания и движений глаз, однако, становится более прочной. В частности, мы не можем обратить внимание на один обьект и одновременно совершить произвольный саккадический скачок к другому — попытка сделать не­что подобное ведет к выраженному ухудшению выполнения, по крайней мере, одной из этих задач. К аналогичным выводам приводит анализ нейропсихологических синдромов поражения теменных и премоторных зон коры (таких как синдром Балинта и оптическая атаксия — см. 3.4.2), которые одновременно нарушают саккадические движения глаз, целе­вые движения рук и способность пациента обратить внимание на целе­вой объект в его окружении

Обобщив эти факты, итальянский нейропсихолог Дж. Риццолатти и его коллеги (например. Rizzolatti & Craighero. 1998) выдвинули премо-торную теорию зрительного внимания, в которой зрительное внимание и программирование целенаправленных движений рук и глаз рассматри­ваются как один и то же процесс. Эта теория вызывает два уточняющих замечания Во-первых, зрительное внимание не исчерпывается только его пространственными компонентами, включая настройку на форму предметов и на их семантику, по отношению к которым премоторная

9 К сожалению, несмотря на множество экспериментов, данные о способе движения
фокуса зрительного внимания — градуально или скачком — до сих пор неоднозначны
Возможно, это связано с качественной неоднородностью задач на внимание, лишь отно­
сительно небольшая часть которых имеет действительно строго пространственный ха­
рактер275

интерпретация становится затруднительной (см. 7.4.3). Во-вторых, связь пространственного внимания с движениями глаз кажется более непос­редственной и систематичной, чем с движениями рук. Эксперименталь­ные данные подтверждают, что сдвиги внимания действительно могут опережать саккады. Например, при промежуточной фиксации в процес­се чтения мы способны значительно лучше замечать внезапные измене­ния букв в направлении следующего скачка (см. 7.2.3). Если задача пре­дельно проста — при появлении объекта надо быстро перевести взгляд на него с фиксационной точки, то мы считаем, что уже совершили ска­чок и даже более отчетливо видим целевой предмет за 150—200 мс до того, как глаза действительно начинают двигаться к цели. В случае более слож­ных, например коммуникативных, задач движения глаз, впрочем, могут начинать опережать наше осознание их местоположения (см. 9.1.3).

Рассмотрим кратко самую последнюю версию оптической мета­форы, возникшую в 1980-е годы. Внимание трактуется в этом случае как объектив с переменным фокусным расстоянием, или трансфока­тор (zoom lense). Эксперименты подтверждают нашу способность легко настраиваться на восприятие как грубых, так и мелких деталей, но с из­вестными оговорками. Хотя размеры зоны селективного внимания ока­зались подвижными, более естественным, в соответствии с мнением гештальтпсихологов (см. 1.3.1) и с исследованиями микрогенеза воспри­ятия (см. 3.2.3), было движение от глобального к локальному. Сталкиваясь с новой ситуацией или с новым объектом, мы, как правило, сначала смотрим «широким полем» и лишь затем концентрируем наше внима­ние на деталях. Отметим одновременно, что эта закономерность меня­ется под влиянием острых эмоциональных нагрузок и стресса, когда поле зрительного внимания сужается вплоть до возникновения так на­зываемого туннельного зрения, препятствующего восприятию информа­ции в периферии зрения (см. 2.1.2 и 9.4.3). Возможно, здесь исследо­вания баланса глобальной и локальной обработки начинают быть интересны с точки зрения природы межуровневых переходов, связыва­ющих механизмы амбьентного и фокального восприятия, а также более высокие уровни символических координации.