Когнитивная наука Основы психологии познания том 1 Величковский Б М (стр. 86 из 120)

Одним из самых увлекательных разделов современной экспериментальной психологии является уже упоминавшийся феномен слепоты к изменению (см. 3.3.3). На самом деле, речь идет о гетерогенной группе феноменов, известных под этим общим названием. На рис. 4.17 показан один из методический приемов (методика фликера), применяемый для создания слепоты к изменению. Здесь иногда можно чрезвычайно долго смотреть на две сменяющие друг друга картинки и не замечать их различия. Несмотря на интенсивные исследования, начавшиеся примерно в середине 1990-х годов, единое теоретическое объяснение этих феноменов до сих пор отсутствует (Simons & Rensink, 2005). Выраженная нечувствительность к изменениям объектов и сцен, которые, казалось бы, должны вызывать всплеск непроизвольного внимания, наблюдается в следующих условиях:

1 ) изменения происходят на фоне других, обычно более глобальных изменений, таких как включение и выключение изображения, саккадические скачки, моргания, движение объектов или синхронизированное с искомыми изменениями появление посторонних раздражителей — дистракторов;

2) изменения происходят в сценах, включающих более 3—4 объектов, поскольку эта величина (а не «магическое число» Миллера — см.

323

Рис. 4.17. Методика фликера, широко используемая в исследованиях слепоты к изменению

324

2.1.3) лимитирует объем зрительных компонентов рабочей памяти (см. 5.2.3);

3) изменения происходят одновременно с выполнением задачи,
требующей высокой концентрации внимания и/или участия высоких
уровней обработки, прежде всего процессов коммуникации с другими
людьми;

4) изменения иррелевантны по отношению к содержанию выпол
няемой задачи;

5) некоторые из примеров «слепоты к изменению» используют при
ем постепенного введения изменений — если они происходят достаточ
но градуально, то не замечаются нами, в особенности когда одновремен
но реализуется и, по меньшей мере, одно из предыдущих условий

Просмотр этого списка показывает, что слепота к некоторому изменению часто возникает в условиях, когда мы либо не можем, либо, в известном смысле, не хотим обратить на него внимание. В условиях 1) и 2) это сделать крайне трудно, так как каждое глобальное зрительное событие (даже столь естественное, как саккадический скачок или моргание — см 3.1.1) заново запускает процессы «амбьентной», пространственной ориентировки, не совместимые с одновременной внимательной идентификацией локальных событий. Методика фликера, очевидно, использует именно эти механизмы. В условиях 3) и 4) мы решаем другие задачи и, следовательно, игнорируем или подавляем ирре-левантную информацию. К этой группе относятся яркие примеры невнимания, описанные в развитие классической работы Найссера и Беклина по селективному смотрению (см. 4.2.1). Например, когда в таких экспериментах во время показа спортивных игр — отслеживаемой и иррелевантной — экран пересекала дама с зонтиком (или в одном из вариантов экспериментатор, переодетый гориллой!), это нелепое событие

в самом центре поля зрения обычно не замечалось испытуемыми³⁶. Наконец, условие 5) просто отражает сдвиги порогов детекции изменений. Медленные изменения перестают быть стимулом для непроизвольного внимания и должны отслеживаться произвольно, в режиме выполнения самостоятельной сознательной задачи (Saiki, 2002).

В последние годы было проведено несколько демонстраций слепоты на изменения в реальных условиях (Simons & Levin, 1998). В одной из них участвующий в эксперименте психолог с картой города в руках останавливал случайного прохожего и задавал ему вопрос о том, как он может пройти к определенному зданию. Пока прохожий определялся с ответом, двое фиктивных рабочих проносили между прохожим и задавшим вопрос деревянную панель, за которой происходила замена спросившего на другого участника эксперимента, так что, когда панель проносилась, перед прохожим стоял уже другой человек. Примерно в 40% случаев эта подмена не замечалась (надо сказать, впрочем, что ни пол, ни возраст, ни общий вид в таких опытах не менялись). Эти наблюдения иллюстрируют не только особенности нашего восприятия, но и особую когнитивную сложность коммуникативных задач. Не случайно воры-карманники часто стараются вовлечь свою жертву в процесс общения, во время которого подельник обследует карманы. Характерно, что и здесь последующие попытки опознать участников эпизода часто оказываются малоуспешными. Другой известный пример — общение при управлении автомобилем. В отличие от разговора с попутчиком, темп и характер которого зависят от обстановки на дороге, разговор по телефону навязывает водителю свой ритм, в результате чего вероятность аварии возрастает в несколько раз.

Начав рассмотрение непроизвольного внимания с простейших эволюционных механизмов, мы приблизились к процессам, связанным с семантикой (значением) и прагматикой (смыслом — см. 7.1.2) ситуации. Хотя появление структур, аналогичных среднему мозгу, и префронталь-ной коры разделяют миллионы лет эволюции, принцип остается тот же — внимание привлекает все новое, необычное и неожиданное. Мы уже упоминали в предыдущей главе (см. 3 3.3), что варьирование релевантности событий в традиционных экспериментах на слепоту к изменениям позволяет практически полностью снимать эти эффекты (Vfelichkovsky et al., 2002a). Здесь особенно сильно выступает роль экспертных знаний, так как лишь тот, кто знает, что релевантно, а что нет, способен использовать подобную семантическую информацию. Эксперты в определенных областях более чувствительны к изменению переменных,

³⁶ Как показывают новые исследования, речь идет, по-видимому, все-таки о подавле
нии иррелевантнои информации — полнота «счепоты» к таким дополнительным измене
ниям тем выше, чем более они похожи на мешающую решению задачи цепочку событий
(Most et al,2001)325

меняющих смысл ситуации (см. 8.3.4). Надо сказать, что в случае высших когнитивных механизмов непроизвольное внимание может выступать и в метакогнитивной функции — неожиданный вывод или новое, только что пришедшее в голову сравнение способны приковать наше внимание значительно более прочно, чем появление в поле зрения дамы с зонтиком.

При столь важной роли внимания в структурировании деятельности человека совсем не удивительно существование мощных и бурно развивающихся технологий, использующих непроизвольное внимание. Этой цели служат современные средства рекламы и компьютерной презентации данных, а также театральные и кинематографические приемы подсвечивания, ритмического движения, группировки, музыкального сопровождения. Древние интеллектуальные технологии риторики и поэтики представляют собой приемы повышения выразительности устной и письменной речи, что достигается с помощью необычных и ярких сравнений, введения ритмической структуры или постановки вопроса к аудитории, на который тут же дается заранее подготовленный ответ («риторический вопрос»).

Для невербальных технологий коммуникативного воздействия — иконописи, рекламы и типичных для эпохи массовых войн плакатов жанра «Ты записался добровольцем?» — характерно использование приема преследующего взгляда³⁷. Действительно, как мы видели выше (см. 3.4.4), уже в конце первого месяца жизни глаза становятся особенно привлекательным стимулом нашего окружения. Нейрофизиологические исследования выявляют существование нейронов, чувствительных к: положению зрачка в схеме лица. Эти нейроны локализованы в передних височных долях коры и в расположенной непосредственно под ними миндалине (амигдале), участвующей в переработке эмоциональной информации (см. 5.3.2). Высокая чувствительность к направлению взгляда другого человека, особенно в сочетании с движениями его рук, позволяет поддерживать состояния совместного внимания (joint attention) по отношению к одним и тем же предметам непосредственного окружения³⁸. Внутри состояний совместного внимания и развиваются первоначально речевые и социальные компетентности ребенка (Tomasello, 1999b). Поэтому они представляют собой непроизвольную основу развития произвольно контролируемых форм активности.

¹⁷ Психофизические основания, делающие возможным возникновение эффекта «преследующего взгляда» в случае изображений на плоскости, обсуждаются в работе Кёнде-ринка и ван Дорн (Koenderink & van Doom, 2003).

⁵⁸ Сочетание направленности взгляда и движений руки исключительно успешно используется иллюзионистами для демонстрации волшебных исчезновений и превращений предметов (Tatler & Kuhn, in press). Оно же может использоваться в качестве средства отвлече-326 ния внимания противника в спорте.

4.4.2 Произвольное внимание и контроль действия

Курт Левин (Lewin, 1926/2001) предложил рассматривать сознательные намерения (интенции) и обусловленные ими произвольные действия как квазипотребности — напряженные системы, аналогичные мотивам деятельности, но возникающие на относительно короткое время и включающие в себя ситуативные, «полевые» влияния. Подобно настоящим потребностям, квазипотребности сенсибилизируют наши восприятие и мышление по отношению к релевантным аспектам ситуации. Координационная структура действия (которая, по нашему мнению, и есть внимание — см. 4.1.1) обычно удерживает динамический баланс эндогенных и экзогенных влияний вплоть до достижения удовлетворительного результата и исчезновения квазипотребности. Это описание отражает, быть может, наиболее фундаментальную дилемму организации поведения: продолжать ли попытки достижения поставленной цели или же сменить цель и выполняемое действие с учетом изменившихся обстоятельств (Goschke, 2002).