Пенитенциарная система России зародилась еще в глубокой древности и на протяжении многих веков развивалась и совершенствовалась. В данной работе речь пойдет об отдельном периоде развития пенитенциарной системы России, а именно о том, какая была эта система в XIX веке.
В 1-й половине XIX в. пенитенциарную систему России изменяли медленно. Реформы Александра II выявили в пенитенциарной системе России проблемы: слабость правовой базы, отсутствие централизованного руководства УИС; низкая эффективность связи меж центром и местными учреждениями; недостаток финансирования (в т.ч. слабая материальная база пенитенциарных учреждений; нехватка тюремных помещений, ведущая к их переполнению); неудовлетворительное состояние зданий (антисанитарные условия в помещениях, примитивные бытовые условия заключенных); низкий профессионализм кадров персонала учреждений УИС (нехватка, низкий уровень образования); широкое применение мер, унижающих человеческое достоинство (позорящие знаки; 4-угольные лоскуты, бритье правой или левой стороны головы), кандалы, розги, кулачное право среди осужденных и др. В связи с этим, во 2-й половине XIX в. начали серьезную разработку теоретической пенитологии.
В данной работе мы рассмотрим систему исполнения наказаний в России в первой половине XIX века, а также тюремную реформу второй половины XIX века.
Для написания работы были использованы труды Рогова В.А., Демина В.А., Рыбникова В.В., Алексушина Г.В., Исаева И. А., Александрова С.В.
Начавшееся в 1801 г. присоединение Предкавказья, Кавказа и Закавказья к России сформировало новый вид наказания - отправку провинившихся офицеров в действующую армию на Кавказ.
В каждом из уездных городов губернии имелась тюрьма — острог, позже - «тюремный замок». Центрального управления тюремными учреждениями до 1879 г. не было. Тюрьмы находились в ведении: политические - 3-го отделения СЕИВК, общеуголовные - Департамента полиции исполнительной МВД. В губерниях тюрьмами ведали губернские правления, а в самих местах заключения имелись смотрители из полицейских чинов. Тюремные замки в уездах были тесными, ветхими, без церквей, молитвенных домов, больниц и устроенных хозяйственных помещений. Из-за этого заключенные не могли трудиться в мастерских, вне тюрем работали редко на казенных и общественных работах (занимались чисткой улиц, получая за это улучшенную пищу). Нравственностью заключенных не занимались.[1]
По указу Сената от 12 января 1803 г. сотрудников губернских правлений обязали подробно объяснять этапируемым, за что их наказывают, куда и на сколько отправляют, какие меры наказания их ожидают. В самих губернских правлениях следовало завести алфавитные книги для записи всей подобной информации. Эти предписания расширил февральский указ Сената. Ввиду отсутствия за многими этапируемыми их дел, с того момента губернские правления обязали высылать с этапируемыми сопроводительные документы.
Созданную Положением 3 июля 1811 г. внутреннюю стражу обязали принимать и провожать арестантов.
В 1812 г. в ряде российских городов появились конвои полураздетых и полуразутых французов-военнопленных: «...тогда все состояния озлоблены были до неистовства против врагов нашего Отечества, вместо квартир запирали их кучами в пустых сараях и амбарах. Равнодушно нельзя было смотреть на несчастные жертвы властолюбия Наполеона». Содержали военнопленных в ссылке, на поселении, что гораздо более гуманно, нежели каторга в рудниках, лесоповалах или строительствах или ссылка в Восточную Сибирь или Дальний Восток. Климат этих регионов французы и итальянцы вряд ли бы пережили. Отношения с французами складывались сложные. В июне 1814 г. военнопленных стали возвращать домой.[2]
8 февраля 1817 г. ввели этапную систему конвоирования арестантов.
Английский пенитолог Венинг нашел российские места заключения в удручающем состоянии и предложил императору создать благотворительную организацию для их улучшения. В 1819 г. по образцу и подобию Британского библейского общества с разрешения и под покровительством Александра I создали Общество попечительное о тюрьмах для благотворительной деятельности в отношении заключенных. Александр I провел еще ряд тюремных преобразований: обязал губернаторов (как сотрудников МВД) руководить пенитенциарными учреждениями, следить за скорейшим решением дел о колодниках; поручил губернским прокурорам наблюдать за уголовными делами и ревизовать работные и смирительные дома; запретил заковывать в кандалы осужденных и разжалованных офицеров; пытался ввести различное и отдельное содержание осужденных по роду совершенных ими преступлений.
Контингент пенитенциарных заведений был разным, в острогах содержали и религиозных преступников. Так, в 1827 г. в тюрьме скончался И. Григорьев, посаженный за призыв верующих не ждать наступления тысячелетнего царства Божьего на Земле, своими руками создавая лучшее общество.
Указ Сената от 19 августа 1830 г. регламентировал губернаторам организацию бритья голов арестантам перед их этапированием посредством цирюльников внутренней стражи.
После подавления Польского восстания 1831 г. многих осужденных поляков выслали в разные города страны.
Функционирование в губерниях Тюремных комитетов и Попечительных о тюрьмах обществ лишь номинально относилось к системе управления местами заключения, а в основном сводилось к оказанию материальной помощи, организации духовно-нравственного воспитания заключенных. Вначале Тюремные комитеты не имели денежных средств, позднее получили капиталы в наличных деньгах и процентных бумагах.[3]
Правительство Николая I по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных, принятому Государственным Советом в 1845 г., стремилось систематизировать наказания. Все наказания разделили на 2 разряда (уголовные и исправительные). Смертную казнь сохранили за преступлениями государственными и карантинными.
К наказаниям уголовным отнесли: лишение всех прав состояния и смертную казнь; лишение всех прав состояния и ссылку на каторгу; лишение всех прав состояния и ссылку в Сибирь или на Кавказ (публичное битье плетьми для лиц, не изъятых от телесного наказания).
К наказаниям исправительным отнесли: ссылку; направление в арестантские роты; заключение в крепость (тюрьму, смирительные и работные дома); кратковременный арест; выговор; денежные взыскания.
В 1851 г. значительно разросшееся попечительное о тюрьмах общество официально ввели в структуру учреждений МВД.
В городах работали эшафоты. В книгах того времени можно встретить его описание: «...черного цвета деревянный разборный помост с стоящим на нем столбом. Это сооружение называлось Эшафот. Он возвышался над землею аршина на 1-2 и имел около 2 сажен в обороте. Место же это в общем называлось Лобное место и было огорожено городьбой, за которой обыкновенно теснился народ. На помост вела небольшая лестница».[4]
Наказания на эшафоте проводили по заведенному обычаю: «...привозили преступника с «барабанным боем». На «позорных дрогах» была сделана скамья, благодаря чему везомый возвышался над толпой. Сидел он задом к лошади...
Привезенного из острога преступника, на особых черного цвета «позорных дрогах», «выводили» на возвышение. На груди его висела деревянная доска с обозначением его преступления, за каковое он подлежал наказанию. После прочтения приговора его привязывали к столбу и проводили экзекуцию.
Толстый палач в красной рубахе с засученными рукавами в широких черных шароварах с трехконечной плетью в руке приступал к делу.
Перед ударом он вскрикивал «берегись» и наносил удар, затем, не торопясь переходил на другую сторону столба, снова произносил «берегись», снова наносил удар...
Как всегда при экзекуции была масса мальчишек. Народ считал удары. В пользу наказуемого тут же производился сбор денег».
В 1-й половине XIX в. в российской уголовно-исполнительной политике провели изменения: создали нормативно-правовую базу по исполнению наказаний; в УИС начали работать благотворительные организации; усложнили пенитенциарную систему (множество видов заключения: тюрьмы, остроги, смирительные и работные дома, монастырские тюрьмы и др.).
Как уже было сказано, во 2-й половине XIX в. началась серьезная разработка теоретической пенитологии. Были изданы работы пенитологов Н.С. Таганского, С.П. Мокринского. Из работ профессора С.В. Познышева и И.Я. Фойницкого в научный юридический аппарат вошли термины «тюръмоведение» и «пенитенциарная наука». Термин «тюрьма» употребляли в широком значении, подразумевая все виды карательного заключения. Познышев определял тюрьмоведение как «...отрасль знания, которая освещает сделанные опыты общими научными идеями, проверяет, объединяет и оценивает их и на их почве строит свои указания относительно наилучшего при современных условиях состояния тюрем», считал, что в традициях западноевропейской пенитологии предпочтительнее одиночное заключение по сравнению с общим при обязательной занятости заключенных трудом (оборнская система, предполагающая совместную работу заключенных при их раздельном размещении на ночь). Он разработал «прогрессивную систему», заимствованную из опыта тюремных систем западноевропейских стран. По ней, в соответствии с поведением и стремлением к исправлению, заключенных делили на 4 класса - «испытуемые», «исправляющиеся», «образцовые», «штрафники». В пределах одного карательного заведения для разных групп заключенных вводили разные режимы.[5]
Российские пенитологи активно участвовали в международных съездах.
В 1857 г. приняли Устав о содержащихся под стражей, регулировавший порядок и условия исполнения наказания в местах лишения свободы гражданского ведомства. В 1862-1879 гг. при МВД по этим вопросам трудилось несколько комиссий. В их работе принимали участие теоретики и реформаторы-практики пенитологии (Соллогуб, Грот, Галкин-Врасский), представители МВД и юстиции, ведомств.