Россия стала родиной пенного тушения, но до самой революции ввозила пенообразователи. В России была создана одна из лучших конструкций гидрантов и стендеров, а на большинстве применяемых гидрантов стояли иностранные марки. В России был разработан и испытан ручной пенный огнетушитель, а массовый выпуск их был организован в европейских странах.
Большой интерес вызывают материалы В.А. Гиляровского "короля репортеров", известного московского журналиста, прославленного в столице и за ее пределами. Тот, кто интересуется историей журналистики, знает, что Владимира Алексеевича называли еще и певцом московских пожарных. Дядя Гиляй. Так ласково называл друга своей молодости А.П. Чехов. И это имя закрепилось за Гиляровским. Быстрый, энергичный, он стремился всюду побывать, увидеть все собственными глазами...
По семейным преданиям, прадеды его по мужской линии в старину жили в Запорожских степях. Один из них был выслан под надзор полиции в новгородские края. 0н слыл среди окружающих неуемным весельчаком, жизнелюбом и редкой доброты человеком. За свой веселый нрав получил от друзей и близких кличку Гилярис (веселый). От этого латинского корня и пошла фамилия Гиляровских. Отец писателя Алексей Иванович служил помощником управляющего лесным имением графа Олсуфьева в Вологодских лесах. Сам управляющий потомок запорожских казаков, бежавших на Кубань после уничтожения Запорожской сечи Екатериной II. Дочь управляющего, Надежда Петровна, стала женой Алексея Ивановича. Таким образом, и по женской линии родословная вела писателя к запорожцам. Бурно и содержательно прожил Владимир Алексеевич свои восемьдесят два года.
Про него можно сказать: этот человек не жил, а горел. В обычные человеческие нормы он не укладывался. Это отмечал и А.П. Чехов, говоривший: "Тебя не опишешь, ты все рамки ломаешь". С большим мастерством описывал Гиляровский выезд пожарных:
"Вдруг облачко дыма... сверкнул огонек... И зверски рвет часовой пожарную веревку, и звонит сигнальный колокол на столбе посреди двора... Выбегают пожарные, на ходу одеваясь в не успевшее просохнуть платье, выезжает на великолепном коне вестовой в медной каске с медной трубой. Выскакивает брандмейстер... И громыхают по булыжным мостовым на железных шинах пожарные обозы так, что стекла дрожат, шкафы с посудой ходуном ходят, и обыватели бросаются к окнам на улицу поглядеть на каланчу..."
Владимир Алексеевич имел специальное разрешение на проезд по улицам столицы в служебных машинах пожарных. Он сам писал об этом: "Я мог бегать неутомимо, а быстро ездил только на пожарном обозе, что было мне разрешено брандмайором С.А. Потехиным, карточку которого с надписью берету до сего времени: "Корреспонденту В.А. Гиляровскому разрешаю ездить на пожарном обозе". "Нередко мне приходилось на ходу, встречая мчавшийся обоз, вскакивать на что попало и с грохотом мчаться на пожары...". Порой Гиляровскому приходилось писать о событиях, происходивших за пределами столицы. 28 мая 1882 года в Орехово-Зуеве случился пожар на фабрике Морозова. Когда Гиляровский приехал на место владельцы фабрики постарались скрыть число человеческих жертв. Тогда он переоделся в бедняцкую одежду и под видом человека, ищущего работу, восстановил картину происшествия из разговоров с очевидцами. Статья наделала много шума. Фабриканты Морозовы обратились к генерал-губернатору Москвы с жалобой на газету. Но, по результатам расследования, хозяев обязали выплатить пособия семьям погибших. Гиляровский сам принимал участие в тушении пожаров. На картине московского художника А.П. Белых "В.А. Гиляровский на пожаре" изображен писатель, выносящий из огня девушку. Юношей Гиляровский десять лет скитался по России. В один из осенних дней 1872 года девятнадцати лет поступил на службу в пожарную команду города Ярославля. В силу своего характера в первый же день отличился на пожаре – спас брандмейстера. Этот эпизод он описывает в автобиографической повести "Мои скитания". "...Крыша вся в дыму, из окон второго этажа полыхает огонь. Приставляем две лестницы. Брандмейстер, сверкая каской, вихрем взлетает на крышу, за ним я с топором и ствольщик с рукавом. По другой лестнице взлетают топорники и гремят ломами, раскрывая крышу… Листы железа громыхают внизу. Воды все еще не подают. Огонь охватывает весь угол, где снимают крышу, рвется и несется на нас, отрезая дорогу к лестнице. Ствольщик, вижу сквозь дым, спустился с пустым рукавом на несколько ступеней лестницы, защищаясь от хлынувшего на него огня... Я отрезан от лестницы и от брандмейстера, который стоит на решетке и кричит топорникам: Спускайтесь вниз! Но сам не успевает пробраться к лестнице и, вижу, проваливается. Я вижу его каску наравне с полураскрытой крышей... Невдалеке от него вырывается пламя... Он отчаянно кричит... Еще громче кричит в ужасе публика внизу... Старик держится за железную решетку, которой обнесена крыша... Он висит над пылающим чердаком... Я с другой стороны крыши, по желобу, по ту сторону решетки ползу к нему, крича вниз народу: Лестницу сюда! Подползаю. Успеваю вовремя перевалиться через решетку и вытащить его, совсем задыхающегося... Кладу рядом с решеткой... Ветер подул в другую сторону, и старик от чистого воздуха сразу опамятовался. Лестница подставлена. Помогаю ему спуститься..." Служба Гиляровского в пожарной части была недолгой. Пожарные в ту пору работали с 5 6 утра и длился рабочий день 1516 часов. Единого распорядка дня не было. После подъема пожарные становились на молитву. Затем полтора два часа чистили и кормили лошадей, убирали помещение, заметали двор и улицу перед пожарным депо. После завтрака в 7 часов начинались строевые занятия и различные хозяйственные работы. Кроме этого пожарные поочередно несли постовую службу на каланче, у ворот, на конюшне и в других местах. Днем и ночью пожарные находились, на службе. Отлучаться без разрешения с территории части они не имели права. Только раз в неделю могли поочередно уйти на 23 часа в баню. Те, кто "не провинился", раз в месяц получали увольнительную.
"...Огромный пожарный двор завален кучей навоза... Казарма пожарной команды грязная и промозглая. Пожарные в двух этажах, низеньких и душных, были набиты как сельди в бочке и спали вповалку на нарах, а кругом на веревках сушилось промокшее на пожарах платье и белье... " так писал Гиляровский в начале XX века в очерке "Под каланчой" о лучшей пожарной части Москвы.
Владимир Алексеевич пустился странствовать по России. А "заработанный" им, в пожарной команде Ярославля, широкий ременной пояс с медной пряжкой много лет служил ему в скитаниях. Все пришлось испытать... Школу жизни Гиляровский прошел в бурлачестве, в работе грузчика на волжской пристани, в труде кубовщика на заводе свинцовых белил, табунщиком в задонских степях, испытал долю солдата в царской казарме. В очерке "Под каланчой" он пишет: "Каждый пожарный герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой" и привел стихотворение, которое пользовалось особой популярностью у пожарных.
Мчатся искры, вьется пламя,
Грозен огненный язык...
Высоко держу я знамя,
Я к опасности привык!
На высоких крышах башен
Я, как дома, весь в огне.
Пыл пожара мне не страшен,
Целый век я на войне!
Каждый пожарный чувствовал, что написано это стихотворение про него, именно про него, и гордился этим: сила и отвага! Помимо периодических изданий добровольное общество не только в центре, но и на местах приложило немало усилий по созданию и выпуску пожарно-технической и другой литературы, затрагивающей пожарную тему и пожарную безопасность.
2. СТАНОВЛЕНИЕ ПОЖАРНОЙ ОХРАНЫ МАРИЙСКОГО КРАЯ
Бедствием были пожары и в городах Марийского края, почти полностью выгорали целые улицы, хозяйственные постройки и "казенные" дома в г. Козьмодемьянске. В Центральном государственном архиве Марий Эл сохранились документы этого периода: оттиски с ведомостей о происшествиях №110 1875 года на 55 листах.
За 2-ую половину апреля месяца. Пожары: Надзиратель рапортам 25 апреля за № 782 донес, что 24 числа апреля в 10 часов утра от неосторожности обращения с огнем на берегу реки Волги в городе Козьмодемьянске возгорелась гостиница, принадлежащая, козьмодемьянокому мещанину Андрею Григорьевичу Нетушкову. Пожаром этим истреблено, кроме гостиницы Нетушкова, еще рядом две гостиницы купца Павла Бычкова и прихожанки Анастасии Калигиной; ущерб по недвижимому имуществу Нетушкову от сгоревшей гостиницы 2000 рублей, Бычкову 1000 рублей и движимого имущества на 200 рублей. Калигиной от дома 4000 руб. и движимого, имущества на 600 рублей и всего сгорело недвижимого на 7000 руб., и движимого на. 800 руб.,
За 2ую половину декабря Сгоревшие дети: Пристав рапортом от 20 декабря № 2453 донес, что 16 декабря сгорело двое детей у солдатки околотка Красной Горы Настасьи Алексеевой. Что произошло следующим образом: 6 декабря, в сумерки, солдатка Настасья Алексеева, оставивши в доме своем одних малолетних детей-сыновей Сидора 6 лет, Илью полутора лет и дочь Марью 5 лет, первого и последнего на полу, а Илью на печи, ушла к соседу, через 4 двора, крестьянину Ивану Федорову, за делом. На печи же, на которой остался ребенок, находилась еще для сушки конопля. Сосед Настасьи Алексеевой крестьянин Галактион Михайлов, живущий с ней рядом, вдруг услышал крик с соседнего двора дочери солдатки, Марьи, и на спрос его она ответила, что в избе их горит. Он тотчас же вошел в избу и нашел горящую коноплю на печи и в кухне около печи, найдя в избе воду, стал огонь тушить. Потушивши огонь, увидел детей Алексеевой, Сидора и Илью, на печи обгоревшими и уже мертвыми, и о том тотчас же объявил обывателям. На шум прибежала мать сгоревших. Все это произошло в течение получаса со времени ухода матери из дому к соседу... Все обыватели отнесли к виновным мать Алексееву, оставившую одних малолетних детей без присмотра. Было это приставом передано мировому судье 2 участка Козьмодемьянского уезда 20 декабря за № 2451.