Что касается законодательства относительно передвижения внутри государства, то, как средство контроля за ним, и в Германии встречается паспортная система. Впервые паспорта появились там в эпоху, следовавшую за окончанием тридцатилетней войны (т. е. в половине XVII в.). Но они в течение долгого периода времени не имели общего и обязательного характера, Они требовались лишь в известных случаях и от некоторых категорий лиц. Так напр., по правилам цеховых статутов подмастерья, прежде чем получить звание мастера, должны были в течение известного времени путешествовать с целью изучения и усвоения различных приемов своего мастерства; в этих путешествиях они обязаны были иметь при себе особые виды и свидетельства, в противном случае с ними поступали, как с бродягами. Точно также и евреи во время своих переездов обязаны были иметь особые паспорта. Во время повальных болезней паспорта требовались от всех лиц, прибывавших из зараженной местности. Таковы наиболее важные случаи, в которых наличность паспортов была обязательна. Вообще же для переездов внутри страны не требовалось никаких документов.
Так было до конца XVIII столетия, когда Германия заимствовала из Франции выработанную там паспортную систему. Вскоре же после ее введения, a именно в начале текущего столетия, повсеместно стали раздаваться жалобы на непривычные и обременительные стеснения, являвшиеся результатом этой системы. Каждый путешественник должен был быть снабжен паспортом (Wanderbuch), который он повсюду обязан был представлять полиции для просмотра и засвидетельствования. В случае более продолжительного пребывания требовалось вручение паспорта местным полицейским органам, a вместо него выдавался особый вид на жительство (Aufenthaltskarte). Способы применения паспортного законодательства нередко еще более увеличивали стеснения: отказы в выдаче паспортов, проволочки и т. п., налагали тяжкие оковы на свободу передвижения. Многочисленные пошлины, которые нужно было платить за выдачу паспортов, за их засвидетельствование и пр., ложились тяжелым бременем, особенно на небогатые классы населения. Мало-помалу самые ревностные сторонники полицейской регламентации начали признавать неудобства паспортной системы. Практика показала, что она далеко не окупает сопряженных с нею стеснений, тем более, что на деле она нередко не достигала своих основных целей—контроля за передвижением опасных членов общества, как-то бродяг и пр. В 1841 году Пруссия вошла в переговоры с некоторыми союзными немецкими государствами с целью облегчения паспортных стеснений. Через несколько лет после этого, a именно в 1850 году почти все немецкие государства (в том числе и Австрия) заключили между собою специальную конвенцию (Passconvention). В силу этого договора, вместо паспортов были введены так называемые пасскарты (Passkarten): они выдавались сроком на один год, при чем их не нужно было свидетельствовать. Эти карты являлись, главным образом, средством удостоверения личности в случаях, когда это представлялось необходимым. В 1865 году был сделан новый шаг в том же направлении: заключено было между Баварией, Виртембергом, Саксонией и Ганновером новое соглашение на началах полного уничтожения всяких паспортных стеснений. К этому соглашению примкнули и некоторые другие немецкие государства, a в 1867 г. издан для всего Северо-Германского Союза уже упомянутый выше закон о полной свободе передвижения. После объединения действие его распространено на всю нынешнюю Германскую Империю. Закон этот установляет общее положение, по которому ни от имперских подданных, ни от иностранцев не требуется никаких документов ни для выезда из Империи, ни для въезда в нее, ни для временных переездов, ни для постоянного пребывания в пределах ее. Уничтожая паспортную систему, законодательство заменило ее так назыв. системой легитимации (Legitimationspflicht). Сущность ее заключается в обязанности, возлагаемой на всех, находящихся в пределах империи (как подданных, так и иностранцах), на официальные запросы предъявлять достаточные доказательства самоличности, с сообщением сведений об имени, общественном положении, местожительстве, подданстве и т. д. Сверх того, за имперскою властью оставлено право издавать в некоторых случаях распоряжения о временном введении паспортов или для всей Империи, или для какой-нибудь отдельной местности, или же для поездок в известные иностранные государства. Эти случаи могут иметь место, если что-либо угрожает безопасности Империи или какого-нибудь союзного государства, или общественному порядку и спокойствию, вследствие ли войны, внутренних волнений или других важных причин.
Из представленного краткого обзора прошлой истории и современного законодательства трех важнейших государств западной Европы по вопросу о праве передвижения и контроля за ним видно, что в течение долгого периода времени эти государства практиковали систему усиленного строгого надзора за передвижением населения. В этих целях во Франции, a затем и в Германии было выработано сложное паспортное законодательство, подвергшее значительным ограничениям право передвижения. Долгий опыт привел оба государства к убеждению в неудовлетворительности паспортной системы и необходимости уничтожения ее, что и сделано—в Германии посредством радикальной реформы самого законодательства, a во Франции — путем обращения его в мертвую букву. Но, упраздняя паспортную систему, эти государства ничуть не отказались от преследования той цели, которой она должна была служить—обеспечения и охранения общественного спокойствия и безопасности. Они только нашли, после продолжительного опыта, другое средство к достижению этой цели, средство более целесообразное, так как оно обеспечивает самое важное условие, наличность которого необходима для удовлетворительного решения вопроса: они нашли способ примирить полную свободу передвижения с интересами общественного спокойствия и безопасности, без всякого ущерба для этих обоих элементов. Это средство заключается в системе легитимации, которая является господствующею как в современной Германии, так и во Франции и в Англии, где она установилась ранее, чем в других государствах, благодаря особенностям ее политического строя.
Россия. История русского законодательства о праве передвижения распадается на два большие периода. Границею между ними является царствование Петра Великого.
В до-петровской Руси весьма резко выступает различие отношении государства к передвижению коренного и приезжих иностранцев. Тогда как русские пользовались правом беспрепятственного прохода и переезда по всей России, для иностранцев это право было ограничено. По отношению к ним развился мало-помалу институт «проезжих грамот», напоминающий позднейшие паспорта. Наиболее ранние известия о «проезжих» встречаются в Новгороде еще в конце XIII ст.: там они выдавались иностранцам для спокойного возвращения в их отечество. С конца ХV-го века уже вполне образуется установление проезжих, по которым иноземцы въезжали в Россию, a русские подданные отправлялись за границу. Мотивами их установления являлись отчасти политические соображения (чтобы иностранцы не проведали русских дел), отчасти же религиозные опасения (чтобы они не внесли в русскую жизнь ереси и не совратили русских людей из православия). Эти соображения заставляли правительство обязывать проезжими и русских, отправлявшихся в чужеземные государства. В течение XVII века без особенных жалованных грамот, за красною печатью, иностранцы не могли входить внутрь России, a тем менее разъезжать по ее городам и даже ярмаркам. Что касается до права поездок русских подданных за границу, то по этому предмету находится ряд в высшей степени любопытных постановлений в Уложении Царя Алексея Михайловича (гл. 6-я, шесть статей). Всех, отправляющихся заграницу, Уложение обязывает иметь «проезжие грамоты». Не исполнившим этого требования закон угрожает строгими наказаниями: смертною казнью, если по возвращении отлучившегося «без проезжие грамоты самовольством» будет доказано следствием, что «он впрямь ездил в иное государство без проезжие грамоты для измены, или для иного какова лихого дела» (ст. 3); если же будет обнаружено; что он ездил не с коварными замыслами, «для торгового промыслу, a не для измены», в таком случае Уложение повелевает «ему за то учинити наказание, бити кнутом, чтобы на то смотря иным неповадно было так делати» (ст. 4). Но, угрожая строгими наказаниями за самовольные отлучки без проезжих грамот, Уложение, с другой стороны, принимает меры к обеспечению интересов отъезжающих за границу. Оно обязывает воевод выдавать проезжие «без всякого задержания» (в Москве отъезжающие за границу должны были «бити челом» самому Государю). Если же «которые воеводы проезжих грамот кому вскоре давати не учнут, и тем учинят кому простой и убытки, и сыщется про то допряма, и воеводам за то быти от Государя в великой опале. A что они кому учинят убытка, и то на них доправити вдвое, и отдати челобитчиком» (ст. 2). Пограничным обывателям Уложение дозволяет ездить в Литовскую и в Немецкую сторону «без проезжих—для того, что они с Литовскими и с Немецкими порубежными людьми живут смежно».