Посмотрим теперь на систему регламентации проституции, какою она является в Петербурге. Воспользуемся для этого данными, сообщаемши д-ром А.И. Федоровым, инспектором местного врачебно-полицейского Комитета. Комитет этот состоит, под председательством помощника градоначальника, из членов – инспектора столичного врачебного управления, инспектора врачебно-полицейского комитета и члена-распорядителя того же комитета. Врачебный персонал комитета составляют: инспектор его, восемь участковых врачей и три повивальные бабки. При комитете состоят по вольному найму 20 человек агентов или смотрителей. Обязанности инспектора комитета состоят: в общем наблюдении за правильностью медицинских осмотров по всем отделениям, в административных сношениях с больницами, в проверке явок зарегистрированных в списки комитета женщин, в периодических ревизиях санитарного благоустройства домов терпимости и тайных притонов и в ведении медицинской отчетности с обращением особого внимания на контингент сифилиток. Участковые врачи несут на себе смотровые дежурства каждый по три дня в неделю. Весь Петербург разделен комитетом на 8 врачебных участков, и каждый участковый врач обязан не менее раза в месяц осмотреть санитарное состояние всех домов терпимости своего участка. При этом он должен обращать внимание: на общие гигиенические условия всего помещения, на исполнение гигиенических правил женщинами, на удовлетворительность питания их и т.д. Агенты, или смотрители комитета, являются деятельными органами ближайшего надзора за проститутками. Каждому из них назначается известный район Петербурга, где он должен наблюдать за домами терпимости в отношении исполнения ими правил комитета, за своевременной явкой к медицинскому осмотру одиночек, которых в ином районе живет до 200, и за женщинами, допускающими подозревать их в промысле проституцией. Кроме того, смотрители назначаются ежедневно для занятий по регистрации женщин, во время их явки к осмотру, и для вечерних дежурств на больших улицах и у подъездов увеселительных собраний низшего сорта. На них, таким образом, лежит ближайшее наблюдение за женщинами, занимающимися уличной провокацией. Заподозрив женщину в промысле проституцией, смотритель следит за дальнейшим поведением этой женщины, узнает место ее жительства, осторожно спрашивает о ней дворника и, в случае собрания достаточных фактов, доводит до сведения комитета. В комитете отдают приказание смотрителю или секретно пригласить к медицинскому осмотру указанную им женщину, если налицо имеются достаточно веские факты, или же оставляют ее под дальнейшим секретным наблюдением. В первом случае, женщина большею частью является в комитет без принуждения и в виду представленных ей собранных смотрителем сведений, добровольно подчиняется правилам медицинских осмотров, в чем и дает подписку; в редких же случаях женщина отказывается являться в комитет и тогда об ней делается доклад в заседании комитета. Здесь вторично рассматриваются сведения, добытые смотрителем, и если они не оставляют сомнения относительно приписываемой ей профессии, то женщину подчиняют надзору журнальным постановлением, после чего ее приглашают уже через полицейский участок. Если после состоявшегося постановления комитета о привлечении женщины, как проститутки, к санитарным осмотрам последняя все-таки не является, то ее привлекают к взысканию через мирового судью, по ст. 44 уст. о наказ. Таким же образом комитет поступает и с женщинами уже состоящими под надзором, но самовольно прекращающими явку к санитарным осмотрам.
Врачебно-полицейский комитет имеет наблюдение над двумя главными категориями проституток – обитательниц публичных домов и так назыв. одиночек. Надзор за публичными домами выражается в следующем: следить, не допускаются ли к промыслу в каком-либо публичном доме посторонние, не состоящие под надзором женщины, не производится ли запрещенная в публичных домах продажа спиртных напитков, чисто ли и питательно ли содержит хозяйка своих женщин, не изнуряют ли их промыслом, не спаивают ли вином и правильно ли женщины являются к медицинскому осмотру, a равно, исполняют ли они правила гигиены в смысле обмываний и оставляют ли промысел на время менструаций. Эти наблюдения ведут смотрители комитета и врачи.
Вторая категория проституток, гораздо более многочисленная, это – проститутки одиночки, т.е. живущие каждая порознь, иногда вдвоем. Они составляют главную заботу комитета в деле санитарного надзора за ними. Хотя при подчинении каждой проститутки надзору ей внушается единственная ее обязанность – являться раз в неделю к медицинскому осмотру, в какой ей угодно день, – хотя об этой обязанности и упомянуто в выдаваемом ей бланке, но немногие добросовестно выполняют ее. Добросовестностью относительно явки к осмотру отличаются немки и те из русских, которые по материальному своему положению составляют среднюю ступень.
Кроме двух упомянутых категорий, в комитете существует рубрика «комиссионных женщин». Это такие женщины, которые доставляются из полицейских участков, как подозреваемые в развратной жизни или же заведомые проститутки, но взятые в ночное время на улицах. Всех таких женщин опрашивают, производят над ними медицинский осмотр, уже состоявшим под надзором делают внушение избегать улиц вообще в особенно в ночное время, из числа подозреваемых некоторые подчиняются медицинскому надзору добровольно, другие же отпускаются без подчинения, но остаются под полицейским надзором.
По правилам С.-Петербургского врачебно-полицейского комитета, проститутки должны являться для медицинского осмотра: из домов терпимости – два раза в неделю, со своих квартир (одиночки) – один раз в неделю. Что касается степени точности в выполнении требования об осмотре, то по данным за три года (1888–1890) видно, что число осмотров за эти годы шло, постепенно увеличиваясь, при одном и том же числе проституток (в 1888 г. было 86.121 осмотров, в 1890 г. – 103.904).
Для медицинского осмотра проституток в Петербурге устроены особые помещения при полицейских домах, в трех крайних пунктах (в последние годы все публичные дома Петербурга сосредоточены по окраинам города).
Говоря о регламентации проституции, любопытно отметить факт постепенного уменьшения числа публичных домов. Это явление замечено и в Петербурге и в Париже. Так, в Петербурге за 20-ти летний период с 1872 г. высшая цифра публичных домов приходится на 1879 г., когда их было 206 (с 1528 женщ.); с тех пор она падала постепенно и в 1891 г. дошла до 69 с 608 женщ. С другой стороны, в Париже видим то же: в 1843 г. там было 235 домов терпимости; в 1860 г. –194; в 1870 г. – 125; в 1883 г. – 101; в 1889 г. – всего только 66 (с 726 женщ.). При этом, однако, замечается и такое явление: тогда как в Петербурге число регламентированных проституток хотя и медленно, но постепенно растет (в 1872 г. их было 2532; в 1883 г. – 4700; затем однако идет падение – в 1890 г. их было всего до 3000), в Париже число регламентированных проституток падает с 4.159 В 1846 г. до 2.833 в 1883 и 1.730 в 1889 г. Причину сокращения числа публичных домов, быть может, не без основания, видят в возрастающем развитии различного рода заведений, содействующих разврату, без неприглядных сторон публичных домов, в роде etablissements en garnis, debits de boisson и т. под. Д-р Федоров объясняет сокращение в Петербурге домов терпимости запрещением продавать в них спиртные напитки и постепенным выселением публичных домов на окраины столицы. В Москве же, прибавляет он, дома терпимости расположены в центральных частях города, торговля спиртными напитками в них процветает, поэтому и публичных домов там вдвое больше против Петербурга. В заключение очерка полиции проституции в России необходимо упомянуть о работах «Съезда по обсуждению мер против сифилиса в России». Съезд этот состоялся в Петербурге в начале 1897 года (он заседал с 15 по 22 января). Он был посвящен всестороннему обсуждению вопроса о распространенности сифилиса в России, о причинах большого развития его, a также о наиболее целесообразных мерах борьбы с этою и другими венерическими болезнями. В частности, в работах съезда значительное внимание было уделено и вопросу о проституции и мерах по отношению к ней.
Съезд признал, что «проституция является главнейшим и самым могучим агентом распространения сифилиса и венерических болезней в городах». С другой стороны, съезд нашел возможным формулировать положение о том, что «проституция – трудноискоренимый элемент социального строя» и что «развитию ее способствуют, главным образом, неблагоприятные экономические условия, упадок общественной нравственности, умственное недоразвитие, стремление к быстрой и легкой наживе и, наконец, врожденные порочные наклонности, как последствия вырождения». Борьба с этими факторами может быть тем успешнее, чем шире развивается забота государства и общества в отношении к развитию условий экономического благосостояния и духовно-нравственного прогресса. Но рядом с этим необходимо тщательно заботиться о тех мерах, которые могут по возможности ослабить вредные последствия и проявления проституции при наличном положении дела.