Народ, однако, заступился за Ликурга и наказал богачей Обычай обедать вместе сохранялся в Спарте в течении многих столетий.
Кроме закона о сисситиях, Ликург издал еще ряд законов против роскоши. Он, например, запретил пользоваться сложными плотничьими инструментами и требовал, чтобы дома спартанцев были сделаны при помощи топора и пилы. Ликург понимал, что в дом, построенный таким образом, не сможет проникнуть роскошь. К бревенчатым стенам не подойдут пурпурные ковры, золотые кубки или кровати на серебряных ножках.
Один из законов Ликурга запрещал долго вести войну с одним и тем же противником. Ликург считал, что не следует позволять врагам непрерывно упражнять войско: это может привести к тому, что соседи не будут уступать в воинственности самим спартанцам.
Законы Ликурга не были записаны. По его мнению все, что важно и необходимо для счастья государства должно войти в обычай и образ жизни граждан с самого раннего детства. Вот почему все его заботы как законодателя были обращены на воспитание детей.
Ликург считал, что заботу о детях надо начинать с заботы об их матерях. Женщина должна быть здоровой веселой. Только тогда ее дети будут крепкими и сильными По законам Ликурга девушки должны были бегать, бороться, бросать диск, метать копье. Подобно юношам, они должны были присутствовать на праздниках, участвовать в плясках и петь в хоре. В своих песнях девушки славили сильных и храбрых и возбуждали у молодежи горячее желание отличиться.
Женщины в Спарте участвовали в соревнованиях, в которых они могли показать свое мужество и приобрести славное имя. Вот как ответила спартанская царица Горго одной иностранке, когда та упрекала спартанок в том, что женщины у них распоряжаются своими мужьями. "Но ведь мы и рожаем мужей", - сказала царица.
Оставаться холостым считалось в Спарте позорным. По приказу властей холостяки должны были зимой раздетыми обходить рыночную площадь и петь песню, в которой говорилось, что они наказаны за неповиновение обычаям. Молодые люди не оказывали холостякам тех знаков уважения, которые принято оказывать старшим. Рассказывают, что когда однажды холостой полководец вошел в палатку, один молодой человек не встал, чтобы его приветствовать. В ответ на замечание юноша сказал: "Я не обязан вытягиваться перед тобой, ведь у тебя нет сына, который будет впоследствии вставать передо мной". И этот ответ признали справедливым.
В Спарте отец не имел права решать судьбу своего ребенка. Сразу после рождения сына отец приносил его в назначенное место, где заседали старейшины. Внимательно осмотрев младенца, старцы, если находили его здоровым и крепким, разрешали отцу растить ребенка и отводили новорожденному надел земли. Если же ребенок оказывался слабым, его приказывали бросить в пропасть, считая, что самому ему лучше не жить и для государства полезнее будет, когда среди граждан не будет слабых и больных.
Женщины обмывали новорожденных не водой, а вином, так как существовало поверье, что дети, пораженные падучей или другими болезнями, умирают от вина, тогда как здоровые становятся только крепче. Детей не пеленали, отучали от страха перед темнотой и одиночеством, от капризов и нытья, заставляли есть всякую пищу. Дети вырастали такими здоровыми, что спартанские няньки славились по всей Греции.
Никто не имел в Спарте права воспитывать детей по своему усмотрению. Купленные или наемные педагоги не допускались к детям. В семь лет мальчиков отбирали от родителей и, объединив в небольшие отряды, воспитывали сообща, приучая к суровой дисциплине. Во главе каждого отряда (который назывался агелой) стоял человек, прославившийся рассудительностью и мужеством. Дети во всем брали с него пример, подчинялись ему и покорно терпели наказания. Старики наблюдали за игрой ребят и часто, нарочно ссоря их, вызывали драки, чтобы выяснить, кто из детей храбрее.
Грамоте мальчиков учили только в пределах необходимости, чтобы они умели прочитать приказ или подписать свое имя. Остальное обучение заключалось в том, чтобы научить детей безоговорочно повиноваться, терпеливо переносить лишения и побеждать в битвах.
По мере того как мальчики вырастали, их воспитывали во все более суровых условиях: стригли наголо, заставляли ходить босиком и в любую погоду играть голыми. Когда детям исполнялось двенадцать лет, им выдавали плащ, который они должны были носить круглый год. Горячей водой им разрешали мыться всего несколько раз в году. Спали они все вместе на связках тростника, который приносили себе сами с берегов Еврота, ломая его там руками.
Старшие обращали на детей большое внимание, ходили в школы, наблюдали за занятиями. За детьми смотрел воспитатель - "педоном", и, кроме того, они сами выбирали в каждой агеле вожака - самого сильного и умного юношу. Выбирались только те юноши, которые уже более года. как вышли из детского возраста. Такие юноши назывались иренами. Двадцатилетний ирен командовал в сражениях, которые мальчики разыгрывали, чтобы приучиться к войне.
Дети обязаны были сами добывать себе дрова и пропитание. Все, что они приносили, было ворованным. Одни отправлялись в сады, другие прокрадывались в сисситии, стараясь проявить наибольшую хитрость и осторожность. Юным спартанцам умышленно выдавали слишком скудное питание, чтобы научить их собственными силами бороться с лишениями и сделать из них людей ловких и хитрых. Им приходилось не только тайно выкрадывать продукты, но иногда даже нападать на сторожей и силой отбирать необходимое. Попадавшегося без пощады били плетью, как плохого, неловкого вора, и заставляли голодать.
Боясь наказания, мальчики старались любой ценой скрывать свои преступления. Так, один из них, рассказывают, украл лисенка и спрятал его у себя под плащом. Зверь распорол ему когтями и зубами живот, но, не желая выдать себя, мальчик крепился и не закричал, пока, обливаясь кровью, не упал мертвым. Этому вполне можно поверить, зная, что многие из мальчиков умирали во время бичевания на алтаре Артемиды. В Спарте в течение ряда столетий сохранялся обычай при переводе мальчиков в ирены подвергать их публичному бичеванию. На алтаре богини Артемиды юноши должны были доказать свое мужество и пренебрежение к боли. Не желая обнаружить свою слабость, некоторые умирали под бичами, но не издавали ни одного крика. Этот обычай, связанный с обагрением кровью алтаря богини, возможно, был заменой существовавших в глубокой древности человеческих жертвоприношений.
После обеда ирен, не выходя из-за стола, проводил с мальчиками нечто вроде занятий: одним он приказывал петь, другим задавал различные вопросы. Вопросы эти должны были научить детей отличать хорошее от дурного и судить о поведении людей. Если мальчик не мог объяснить, какого человека он считает достойным имени спартанского гражданина или какой поступок лишает человека права на уважение, то его считали умственно отсталым и ирену приказывали обратить внимание на его развитие.
Ирен часто наказывал детей в присутствии стариков, чтобы те могли судить, правильны ли его приемы воспитания. Во время наказания старшие никогда не вмешивались в распоряжения юноши, но после того как дети уходили, с него взыскивали, если он наказал строже, чем следовало, или был чересчур мягок и снисходителен.
Детей учили выражать свои мысли коротко и точно - Ликург хотел, чтобы немного простых слов заключали в себе много смысла. Сам Ликург всегда выражался кратко и отрывисто. Когда кто-то стал требовать, чтобы Ликург ввел в государстве демократию, он сказал: "Введи сперва демократию у себя дома".
Однажды спартанцы спросили Ликурга: "Как сделать, чтобы соседние страны не нападали на нас?" Он отвечал: "Оставайтесь бедными и не будьте ни в чем богаче соседей".
В другой раз он выразился об укреплениях города так: "Если город укреплен людьми, а не кирпичами, то у него есть стены!"
Вообще спартанцы любили короткие и остроумные ответы. Когда человек говорил умно, но некстати, ему говорили: "Ты говоришь дело, но не к делу".
Одного философа ругали за то, что на званом царском обеде он не сказал ни слова. Защищая его, царь заметил: "Кто умеет говорить, умеет и выбирать для этого время".
Один человек надоел спартанскому царю вопросами, кто лучший из спартанцев. Никто не удивился, когда царь ответил ему: "Тот, кто меньше всего похож на тебя". Многие восторгались беспристрастностью устроителей Олимпийских игр при присуждении премий. "Что ж удивительного, - сказал спартанец, - если люди один день в четыре года умеют быть справедливыми". Недаром современное слово "лаконизм" (краткость в выражении мысли) происходит от названия области спартанцев - Лаконики.
Когда у царя Архидама спросили, много ли в Спарте войска, он сказал: "Хватит, чтобы прогнать трусов".
Один афинянин высмеивал короткие спартанские мечи. Царь Агис сказал ему: "Это, однако, не мешает нашим коротким мечам доставать неприятеля".
Из ответов спартанцев можно составить представленис о тех правилах поведения, которых они придерживались. С детских лет спартанцы приучались без особой необходимости не высказывать своих суждений и говорили только то, что необходимо.
Одного спартанца приглашали послушать человека, подражавшего пению соловья. "Я слышал самого соловья", - ответил он.
Другому обещали подарить петухов, которые дрались, пока не умирали на месте. "Нет, - сказал он, - ты дай мне таких, которые убивают других".
Однажды спартанец прочел надгробную надпись на братской могиле. После перечня имен шли слова: "Когда они тушили пламя тирании, они пали в бою".
- Так им и надо! - неожиданно сказал спартанец. - Не следовало тушить пламя тирании. Пусть бы сгорела дотла!
Такое же внимание, как на точность и ясность речи, в Спарте обращали на хоровое пение. Спартанские песни были мужественны, просты и безыскусственны, но вместе с тем серьезны и поучительны. Это были или хвалебные песни, прославляющие павших за Спарту, или песни, порицавшие трусов и призывавшие к подвигу. Вот, например, одна из спартанских песен. Хор стариков начинал и пел: "Когда-то мы были молоды и храбры!"