Интересно, что, подготовясь к оксфордским вступительным экзаменам, Рональд отнюдь не забросил искусственные языки. Да и естественные не остались в небрежении: Рональд узнал о существовании финского. Как это неоднократно случалось в жизни Дж. Р. Р. Т., знакомство состоялось через эпическую поэму. Это была «Калевала» в английском переводе, но даже перевод вызвал желание раздобыть и освоить оригинал.
Перед началом первого оксфордского триместра (по-нашему сказать - в летние каникулы) Толкиен вместе с братом Хилари и некоторыми родственниками совершил поездку в Швейцарию. Там у них был Большой пеший поход. Впечатление от гор осталось у Рональда на всю жизнь. И еще кое-что осталось: перед отъездом обратно в Англию Толкиен купил несколько художественных открыток. Среди них была репродукция картины немецкого художника И. Мадленера под названием «Горный дух». Она изображала седобородого старца, сидящего на камне под сосной; на нем были широкополая круглая шляпа и длинный плащ. Он беседовал с бельм оленем, который тыкался носом в протянутую ладонь. На лице у старика можно было прочесть склонность и к юмору, и к состраданию. На заднем плане были изображены горы. Толкиен бережно сохранил эту открытку и много времени спустя написал на конверте, в котором она хранилась: «Происхождение Гандалва».
Оксфордская жизнь студента Толкиена отчасти напоминала школьную. Имея солидную классическую подготовку, он ощущал некоторое превосходство перед сокурсниками и вследствие того занимался спустя рукава. К счастью, нашелся требовательный преподаватель, который смог и поставить на место чрезмерно самоуверенного студента, и увлечь его языками: валлийским и германскими. «Чайный клуб» не был заброшен с поступлением юноши (и его товарищей) в университет. Четверка продолжала встречаться. В дополнение Толкиен основал еще пару клубов, но первый оставался главным. Именно на этих друзей были обрушены первые поэтические опыты. Результат был не ахти каким, разве только чуть странноватым мог бы показаться выбор одной из тем: эльфы, духи лесные, танцующие на поляне.
Тогда же Рональд Толкиен взялся за финский язык. Разумеется, основным побуждением к этому была «Калевала». Сам язык очаровал его - именно на его основе в скором времени был разработан первый из языков Высших эльфов, но и мифологическое полотно «Калевалы» захватило ничуть не меньше, и он вслух высказал пожелание, чтобы и у Англии была подобная мифология.
В результате таких пылких увлечений университетские занятия оказались на втором, если не на третьем плане. А в самом начале 1913 года произошло кое-что еще более важное: совершеннолетие. С его наступлением пал запрет отца Френсиса, и можно было писать Эдит. Именно так Рональд и поступил. Через считанные дни последовала помолвка. Одновременно Рональд был вынужден усиленно готовиться к первому экзамену на бакалавра (в Оксфорде это совокупность письменных работ). Наверстывать упущенное было очень непросто, и в результате склонный к разгильдяйству, но способный студент получил очень хорошие, хотя и не лучшие отметки. В колледже это заметили. А еще там заметили, что по сравнительной филологии Толкиен получил отличную оценку, сочли, что коль скоро студент этим интересуется, то он и должен стать филологом. Ректор знал, что в наибольшей степени этот студент интересуется древнеанглийским, средневековым английским и другими германскими языками, и предложил ему перейти на английское отделение. Предложение было охотно принято.
Рональд Толкиен прочел много древнеанглийских текстов, не входящих в программу. Среди них был «Христос» Кюневульфа, сборник англосаксонских религиозных поэм. Там он наткнулся на две поразившие его строки:
Eala Earendel engia beorhtast
ofer middangeard monnum sended,
что в переводе означало:
«Привет тебе, Эарендел, светлейший ангел - посланный людям в Срединные Земли».
Англосаксонский словарь переводил Earendel как «сияющий свет, луч», но было очевидно, что у этого слова есть и какое-то особое значение. Для себя Толкиен переводил это слово как обращение к Иоанну Крестителю, но полагал, что изначально Earendel - название утренней звезды, то есть Венеры. На него странным образом подействовало появление этого имени у Кюневульфа.
Много позже он писал: «Я почувствовал странный трепет, как будто что-то шевельнулось во мне, пробуждаясь ото сна. Это было нечто отдаленное, чужое и прекрасное, оно было далеко за теми словами, что я пытался постичь, дальше древнеанглийского».
В начале 1914 года Эдит ради жениха перешла в католичество. Из-за этого возникли трения с родственниками, и ей пришлось уехать в другой город.
Летом 1914 года Рональд побывал на каникулах на корнуольском побережье. С тех пор в его фантазию вошло и навсегда осталось море. И это очень скоро дало плоды: тем же летом было написано «Путешествие Эарендела Вечерней Звезды». Начало было следующим.
Эарендела путь в океанскую грудь
Пролегал через мира предел.
Через дверь Ночи, как заката лучи,
Он покинул Мрака удел.
И блистал тот корабль, словно искра костра,
Оставляя сумрачный брег.
На закате дня, свет, как воду, пеня,
Он покинул Запад навек.
Далее описывается путешествие звездоносного корабля по небесному своду, плавание, продолжавшееся, пока свет утра не залил все следы.
Эта история морехода-звезды, корабль которого поплыл по небу, имела источником примечание к «Эаренделу» в строках Кюневульфа. Но стихи, получившиеся в результате, были полностью оригинальными. Пожалуй, с этого и пошла собственная мифология Толкиена.
В конце лета началась первая мировая война. Толкиен поступил на офицерские курсы, но не бросил ни университетских занятий, ни искусственных языков, ни поэзии. Но к началу 1915 года он осознал, что существование языка вне его носителя невозможно. Тогда новый язык и был связан с прекраснейшими эльфами и их страной Валинор, куда в результате странствий попал Эарендел. Эта тема усердно разрабатывалась.
В июне 1915 года начались заключительные экзамены по английскому языку и литературе. Толкиен отлично их сдал и мог в будущем рассчитывать на преподавательскую должность. Остались мелочи: вернуться живым с войны и окончить университет. Военное обучение продолжалось, но в нем Толкиен выбрал связь, то есть даже на войне можно было иметь дело со словами.
Приближалась отправка во Францию, и они с Эдит решили пожениться до отъезда, поскольку ужасающий список потерь в британских войсках ясно давал понять, что офицер Толкиен может и не вернуться. В любом случае они ждали более чем достаточно: ему было уже двадцать четыре, а ей - двадцать семь. Они обвенчались 16 марта 1916 года. А 4 июня младший лейтенант Толкиен уехал в Лондон, а оттуда - во Францию. Ему предстояло участвовать в кровавой битве на Сомме.
О первой мировой написано много, и повторяться здесь не стоит. Сам Толкиен утверждал, что эта война никак не отразилась на его творчестве. Но личные потери были: погибли двое из четверки «Чайного клуба». Незадолго до смертельного ранения один из них отправил Рональду письмо. В нем, в частности, было сказано: «Да благословит тебя Бог, мой дорогой Джон Рональд! То, что пытался сказать я, да удастся сказать тебе, много позже, когда меня уже не будет, если такова моя судьба».
27 октября 1916 года Толкиен заболел сыпным тифом в тяжелой форме. Его переправили в бирмингемский госпиталь, в апреле вроде бы признали выздоровевшим и направили на переподготовку, но тут случился рецидив. И так повторялось несколько раз. Одним словом, весь остаток войны Толкиен проболел. Но не настолько тяжело, чтобы прекращать работу над уже складывающейся мифологией. Эдит была рядом и даже помогала переписывать легенды. Именно тогда сложилась история Турина, вошедшая потом в «Сильмариллион».
16 ноября родился их с Эдит первенец - Джон Френсис Руэл Толкиен. В то время Рональд в очередной раз выздоровел и был направлен на очередные курсы. Эдит поселилась рядом. В свободные дни они с Эдит гуляли по окрестным лугам. Вблизи Руза они отыскали рощицу с зарослями болиголова и там бродили. Вот какой описывал Рональд свою жену в воспоминаниях: «Ее волосы были черными, кожа - светлой, глаза - ясными, и она могла петь - и танцевать». И она пела и танцевала для него в роще. Так появилось сказание, ставшее центральным в «Сильмариллионе» - история смертного человека Берена, что полюбил бессмертную эльфийскую деву Лутиэн Тинувиэль, а впервые он увидел ее, когда танцевала она в роще в зарослях болиголова.
Лагеря, курсы и больничные койки чередовались, и вот в октябре 1918 года Толкиен, к этому времени уже лейтенант, наведался в Оксфорд разузнать относительно работы. Его бывший преподаватель, член редколлегии «Нового оксфордского словаря», пообещал устроить его помощником лексикографа. Толкиены поселились в Оксфорде. Жалование было очень скромным, но Толкиен, как и многие другие, подрабатывал преподаванием, и постепенно это стало основным источником дохода. К весне 1920 года он уже оставил работу в редколлегии. А летом этого же года семья переехала в Лидс: там Рональд получил работу преподавателя английского языка в университете. За четыре года он сделал там неплохую карьеру, продвинувшись до должности профессора, но в 1925 году в Оксфорде освободилась должность профессора англосаксонского языка: Толкиен прошел по конкурсу, вернулся в alma mater и с тех пор работал там.
Склонность Толкиена к клубообразованию дала всходы и в Оксфорде, и оксфордский клуб также сыграл огромную роль в его творчестве. Клуб именовался "Инклинги"; в него входили коллеги-преподаватели, а также литераторы, среди которых были Клайв Льюис и Чарльз Уильямс. Клуб был литературным; основные главы «Властелина Колец» опробовались на его членах. Оценки творчества членов клуба всегда были нелицеприятными, но «Властелин Колец» был встречен с большим одобрением. Льюис долго убеждал автора, что эта вещь стоит публикации.