Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР, лауреат Ленинской и Государственной премий, генерал-майор авиации, советник генерального конструктора Российской самолетостроительной корпорации "МИГ"
Родился 15 января 1917 года в Баку. Отец - Седов Александр Григорьевич (1887-1927), командир танкера Каспийского нефтеналивного флота. Мать - Седова (Еремина) Наталья Васильевна (1890-1971), дочь астраханского бондаря. Супруга - Седова (Гурвич) Ирина Михайловна (1921 г.рожд.), хирург.
"Как человек, владеющий своей профессией со свободой истинного художника, гармонично сочетающий пылкость Моцарта с сальеревским умением "поверить алгеброй гармонию", ...тщательно проигрывал все положения, возникновения которых мог ожидать в предстоящем полете. Ведущая формула его методики - "если - то". Если что-то случится, действовать надо так-то..."
"Начальник нашего отдела... обладал редким даром - искусством блестящего анализа. Тут он не знал себе равных. Никто другой не мог так дельно и метко разобрать поведение машины в полете... Он буквально раскладывал машину по полочкам..."
"Дядька", основатель школы "микояновских" летчиков, - человек необычайной судьбы. Выдающийся летчик-испытатель... после списания с летной работы проявил такой инженерный талант, что по ступеням конструкторского бюро фирмы "МИГ" поднялся на должность заместителя генерального конструктора..."
"Он никогда не выговаривал незадачливым, не повышал голоса, а молча досадовал, что не так освещен вопрос, недостаточно проработан, стараясь при этом помочь выйти из затруднительного положения..."
"Технический состав относился к нему с большим уважением, каждый видел в нем друга, старшего товарища, а не начальника..."
"По пальцам можно перечислить летчиков, в которых органически сочетались столь сильная воля, профессиональное мастерство, богатый инженерный опыт и высокий творческий потенциал..."
Приведенные слова сказаны в разное время и разными людьми - летчиками-испытателями, военными и гражданскими, наземными специалистами, конструкторами, однако относятся они к одному и тому же человеку - Григорию Александровичу Седову.
Местом рождения будущего летчика в документах назван город Баку. Это не соответствует действительности. Григорий, как и его старший брат Валерий, родился... на борту парохода-танкера "Игнатий", командовал которым их отец. Дети с малолетства знали, что такое фок, грот, бизань... Кстати, и Григорий Хрисанфович, дед Седова по отцовской линии, тоже был капитаном, командовал небольшим речным судном.
Семья Седовых жила на... пароходе, в двух небольших каютах, выходивших в "салон". Тут же - обширная библиотека, уже в четыре года Григорий бегло читал. Мама окончила в Астрахани Мариинскую женскую гимназию и имела диплом "домашней учительницы", своих детей учила, не выходя из дома. В школу братья Седовы пошли, когда Валерию исполнилось 12 лет, а Григорию - десять, старший - в четвертый класс, младший - в третий... К тому времени семья съехала с парохода и обосновалась в Астрахани. Хотя отца новая власть и наградила серебряными именными часами за навигацию 1922 года, он оказался не у дел, нигде не работал, слег и, проболев четыре года, умер.
Навсегда запомнилось Григорию Седову астраханская улица, вкус печеной картошки, игра в лапту, которую по астрахански именовали "буй и тяга"... И, конечно, школа: первая его учительница Глафира Иосифовна Иванова, принимавшая "вступительный" экзамен в третий класс, Федор Алексеевич Серебряков, который учил ребят всему - от физики до ботаники...
Никаких моделей самолетов и планеров Седов в том далеком и голодном детстве не строил и об авиации не помышлял...
1929 год выдался самым тяжелым для семьи. Старший брат уже учился в Баку морскому делу, понемногу продвигался дорогой деда и отца, мама с младшим сыном покинули Астрахань и вернулись в Баку... Мама, приучившая своих детей читать и работать с книгой, настояла на том, чтобы Григорий окончил только что открытую десятилетку и после нее пошел учиться на инженера. Седов сдал экзамены в тамошний индустриальный институт, однако учиться в нем не захотел, а подался в Ленинград и стал в тридцать шестом году студентом Ленинградского политехнического института.
На этом и завершился доавиационный период жизни Григория Александровича. В институте однажды он прочитал объявление о наборе в аэроклуб. В силу определенной живости характера и всенародной любви к авиации студент Седов решил попробовать себя в качестве учлета.
Первым его учителем в летном деле оказалась женщина - инструктор аэроклуба Ольга Николаевна Ямщикова (впоследствии - инженер-полковник, летчик-испытатель первого класса). Под ее руководством в Крестцах под Новгородом Григорий Седов совершил первый самостоятельный полет. Вскоре Ямщикова "пробилась" в Военно-воздушную академию имени Жуковского, в годы войны воевала в составе женского 586-го истребительного авиационного полка. Незадолго до Победы Ольгу Николаевну направили на работу в ГК НИИ ВВС. Первой из советских женщин она вылетела там на реактивном самолете и... встретила в институте своего довоенного "учлета" Григория Седова.
Сам Седов в НИИ ВВС оказался достаточно затейливым образом. На аэродром питерского аэроклуба вдруг приехали люди в погонах с целью отобрать нескольких ребят для учебы в Борисоглебской летной школе. Тут приземлился истребитель И-16, залетел к ним с каких-то учений. По сравнению с "кукурузником" поликарповский "ишачок" выглядел посланцем с иной планеты.
2 января 1938 года Седова, имевшего "грандиозный" налет в 12 часов 44 минуты, зачислили в военной летное училище. Учеба в Борисоглебске оказалась стремительной, словно полет пули. После "скоростной" подготовки на У-2, инструктор Алексей Николаевич Павликов выпустил курсанта Седова на истребителе И-16. И в октябре того же 1938 года Седова в звании лейтенанта направили в строевую часть, а точнее, в 10-й истребительный авиационный полк, стоявший в Бобруйске. Одним из трех полков его авиадивизии командовал Иван Петрович Полунин. (После войны Иван Петрович с 1955 по 1961 годы возглавлял Школу летчиков-испытателей Министерства авиапромышленности).
Новоиспеченный лейтенант летал в Бобруйске на И-16, летал хорошо, однако заложенная еще родителями тяга к "инженерии" давала себя знать: Седов написал рапорт с просьбой принять его на второй курс академии имени Жуковского (первый, еще "питерский" курс ВУЗа у него уже был за плечами). Сдал вступительные экзамены для поступления на второй курс инженерного факультета, но от учебы... отказался! Получил справку, содержание которой стоит привести полностью - для ощущения атмосферы того времени: "...По собственному желанию получил отсрочку на один год из-за отсутствия возможности получения летной тренировки в Академии. Тов. Седову разрешено Командованием Академии держать испытания в 1940 г. на 3-й курс" (орфография и пунктуация документа сохранены). Седова отправили в строевую часть "полетать годик".
Ровно через год Седова приняли на третий курс академии. Пока учился, разразилась война, старшекурсникам просто-напросто запретили даже заикаться о фронте. Мало того, когда в сорок втором Седов получал диплом (между прочим, "красный"), инженеров-механиков, имевших до того летную специальность, направили не на фронт, а в Государственный Краснознаменный НИИ ВВС.
Институт эвакуировали с подмосковной станции "Чкаловская", со знаменитого Щелковского аэродрома, в свердловский пригород Кольцово. Истребительным отделом руководил Алексей Никашин. В отделе работал изумительный летчик Константин Груздев, отозванный с фронта, однако успевший за три месяца боевой "практики" сбить двадцать с лишним самолетов противника. Груздев как мог успокаивал рвущегося на фронт Седова, старался убедить его, что и здесь, в тылу, работа не менее рисковая и ответственности не меньше. Подружился Седов и с Алексеем Кубышкиным, тем самым, кто "открыл небо" для истребителя ЛА-5, с Андреем Кочетковым, Федором Демидой, Афанасием Прошаковым, "Афоней", с Петром Стефановским - знаменитыми, выдающимися пилотами. В "моторном" отделе служил Григорий Бахчиванджи, - это он первым поднимал в воздух ракетный самолет БИ-1...На нем "Бахчи" и сложил голову, потом на пресловутой американской "аэрокобре" погибнет Груздев. Оба они захоронены в Кольцове...
НИИ ВВС возвратился в Подмосковье в сорок третьем. К концу войны Седов, впитывая словно губка опыт старших коллег, занял прочные позиции в государственных испытаниях истребителей, отечественных и лендлизовских. Уже тогда в его отделе сформировали четыре профильных группы: самолетами Лавочкина занималась бригада ведущего инженера В.И. Алексеенко, "иностранцами" - бригада И.Г. Рабкина, "мигами" - бригада А.С. Розанова (Александр Сергеевич позднее руководил Школой летчиков-испытателей, он сменил Полунина). Что же касается самого Седова, то он возглавил бригаду, занимавшуюся самолетами Яковлева, возглавил причем в двух качествах - ведущего инженера и ведущего летчика-испытателя, случай для НИИ ВВС беспрецедентный...
1945 год для Григория Александровича стал памятным не только Победой: в том году он познакомился с хирургом из Главного военного госпиталя имени Н.Н. Бурденко фронтовичкой Ириной Михайловной Гурвич, они поженились, с тех пор идут по жизни вместе.
Итак, вторая половина сороковых, завершилась война, но разгоралась новая, безо всяких передышек. Политики назовут ее "холодной", а для тех, кто занимался вооружениями и военной техникой, она оказалась в прямом смысле "горячей", и не только у нас, а во всем мире, точнее, в тех считанных странах, что рискнули "соответствовать" научно-техническому прогрессу.
По роду своей рискованной испытательной профессии Седов схоронил многих своих сослуживцев, а вот его самого судьба хранила. Еще в те послевоенные годы он провел государственные испытания ЯК-15 и ЯК-23, они были приняты на вооружение, потом последовал ЯК-30 (который серийно не строился), в качестве летчика облета участвовал в испытаниях первых реактивных "мигов" и "лавочкиных"...