Перес чувствовал, что сейчас только он со своим багажом опыта и творческих сил может еще многое сделать для Израиля. Он сумел превратить былую враждебность между ним и Рабином в честное и открытое сотрудничество, даже в дружбу. Причем, в начале этого сотрудничества Рабин не раз унижал его. Перес гнулся, но не ломался. Задуманное им дело было слишком велико, чтобы он мог хлопнуть дверью и уйти. Он уже знал: пора ломать старые догмы, надо заключать мир с Организацией освобождения Палестины. Тогда эти слова (сегодня привычные) звучали для израильтян страшно. Но кто-то должен был осмелиться произнести их
Позднее Перес скажет:
- Каждый политик должен отдавать себе отчет в соотношении прогнозов и реальности. Меня считают автором идеи нового Ближнего Востока. Признаю себя "виновным". Я действительно мечтаю о новом Ближнем Востоке. Но он ничем не отличается от того, о котором мечтали мои учителя - Берл Каценельсон и Давид Бен - Гурион. А они мечтали о Ближнем Востоке, где не будет вражды между арабами и евреями. Меня спрашивают: "Почему ты отдаешь земли?" Я никому ничего не отдаю. Земля, о которой идет речь, всегда находилась в руках арабов. Газа никогда не была нашей. Мы были в руках Газы...
В 1990 году, когда "Ликуд" торпедировал возможность начать переговоры с палестинцами при посредничестве США, партия Авода вышла из правительства.
Незадолго до выборов 1992 года Рабин спросил Переса:
- Как это получилось, что правые так сумели натравить на тебя народ?
- Теперь ты идешь первым, - ответил Перес и предупредил: - Ты еще увидишь, что они с тобой сделают...
Говоря это, Перес, по его признанию, имел в виду клевету, травлю, но никак не убийство. Увы, действительность оказалась более жестокой.
Авода одержала победу. В правительстве Рабина Перес занял пост министра иностранных дел.
При его активном участии в 1993 году были заключены соглашения с ООП. На Ближнем Востоке наступила новая эра: появилась надежда на урегулирование казавшегося неразрешимым конфликта, имеющим почти столетнюю историю. Был подписан мирный договор с Иорданией, начаты переговоры с Сирией, значительно улучшены отношения с остальными арабскими государствами.
Шимон Перес, как и Ицхак Рабин, стал лауреатом Нобелевской премии мира за 1994 год.
В ноябре 1995 года после убийства премьер-министра Рабина, Перес возглавил кабинет и стал кандидатом от партии Авода на первых прямых выборах. История предоставила ему еще один шанс: гибель его предшественника возвратила симпатии народа, а оппозиция, загнанная в угол кампанией массовой истерии, не смела поднять голову.
До выборов оставался год. Но Перес, стремясь использовать ситуацию, решил провести их досрочно. Он уверенно лидировал в опросах общественного мнения и, судя по всему, ни на йоту не сомневался в своей победе. Поэтому в ночь подсчета голосов спокойно отправился спать, чтобы заснуть на вершине власти и в очередной раз проснуться у подножия...
Тридцать лет жизни потратил Перес на то, чтобы взойти на верхушку политической и государственной пирамиды. Ему пришлось вести ожесточенные баталии в собственной партии. Впрочем, эта борьба закалила его, сделала неуязвимым для личных выпадов и оскорблений. В столкновениях с противниками он доказал, что является человеком, прекрасно владеющим собой, не дающим волю эмоциям, гневу или уязвленному самолюбию, никогда не показывающим своего превосходства. Сторонники Переса гордятся тем, что он отличается быстротой и оригинальностью мышления, непоколебимым упорством в достижении цели.
А вот какую характеристику дает ему израильский публицист Владимир Фромер.
Ирония судьбы: Перес - любимый ученик Бен-Гуриона, ни в чем не похож на своего учителя. Бен-Гурион - вождь. Перес - только лидер, первый среди равных. Бен-Гурион - идеалист. Перес - прагматик. Бен-Гурион работал в одиночестве. Работа Переса - это коллективный труд руководимой им группы специалистов. Бен-Гурион возвышался над действительностью. Перес - слит с ней. Бен-Гурион отличался железным характером, Перес обладает железным терпением. Бен-Гурион был идеолог. Перес никогда не придавал идеологии чрезмерного значения. Бен-Гурион был интеллектуалом с активным творческим началом. Интеллектуальность Переса - пассивна.
Литературные амбиции - его самое больное место. Заметного успеха на этом поприще он не добился. Детские стихи, получившие одобрение Бялика, и юношеские репортажи, в которых он выступал от имени женщины, - его лучшие достижения. Написанные им книги, несмотря на некоторые интересные идеи, по мнению критиков, "водянисты, претенциозны и маловразумительны".
То же самое можно сказать и о его ораторском искусстве. Один из приближенных Переса заметил с иронией: "У него сначала появляются слова, потом предложения и лишь в конце - идеи". Когда доброжелатели сообщили Пересу об этой характеристике, он засмеялся и спросил: "Разве это не предпочтительнее, чем быть кем-то, кто не имеет ни слов, ни предложений, ни идей".
Давид Бен-Гурион и Леви Эшкол считаются лучшими премьер-министрами за всю историю страны. От этих двух людей Перес, по собственному признанию, усвоил на всю жизнь два завета: от Бен-Гуриона - "важно то, что ты делаешь, а не то, что говоришь"; от Эшкола - "необходимо уметь делать различие между отвагой и авантюрой".
Кстати, Эшкол, как характеризуют его соратники, любил компромиссы. "Компромисс, - утверждал он, - это наполовину поражение, но ведь наполовину и победа".
Позднее в книге "Иди с людьми" Перес напише: "Эшкол понимал мудрость компромисса. Он умел увидеть сразу две стороны медали. Он не смущался тем, что его называли соглашателем".
Кто же стал для Переса образцом? Бен-Гурион или Эшкол? На словах - первый. На деле - второй.
Следуя примеру Эшкола, Перес научился не только ценить политику компромиссов, но и сделал ее своим тактическим оружием. Его умение находить общий язык с разными людьми, искусство видеть нетривиальный выход из самых запутанных политических ситуаций сделали его просто образцовым государственным деятелем. Это он творил чудеса тайной дипломатии, встречаясь на конспиративных квартирах в разных городах Европы с высокопоставленными арабскими лидерами. Разве мог кто-нибудь предположить еще лет пять назад, что один из лидеров еврейского государства будет тепло принят в нефтяных эмиратах, а под небом Катара будет звучать израильский гимн "Ха-Тиква"? Причем, как не без иронии заметил Перес, "без единой фальшивой ноты".
Впрочем, удивляться не приходится. Перес обладает даром очаровывать собеседника. Легкая ироничная улыбка, любовь к образности, тяга к точному и законченному афоризму. Журналистам не надо мучиться в придумывании заголовков - у него всегда найдется для них эффектная фраза.
Как-то я был участником пресс-конференции Переса. Вопросы сыпались со всех сторон - на английском, французском, иврите. И каждому он отвечал легко и остроумно на том языке, на котором был задан вопрос.
Перес - человек глубочайшей культуры. Его любимые писатели - Лев Толстой, Владимир Набоков, Альбер Камю. Жан-Поль Сартр. С необычайной легкостью он может беседовать об опере и немецкой философии, новом спектакле театра "Гешер" и запутанной главе Торы.
Еще одно качество Переса, которое единодушно отмечают и друзья, и враги, - это, с одной стороны, умение ставить перспективные задачи, а с другой - принимать конкретные меры, обеспечивающие их выполнение.