Признание воинской части субъектом гражданского права, признание наличия у нее гражданской правосубъектности (то есть наличия у нее призков субъектов гражданского права — право-, дее- и деликтоспособности), означает признание за воинской частью способности быть субъектом имущественных и связанных с ними неимущественных правоотношений.
Следует обратить внимание на то, что хотя как правило, правосубъектность определяется через категорию «способности», ее же зачастую определяют и через несколько иную категорию - категорию «возможности». Эти категории не следует смешивать, а тем более признавать их тождественными. Философская категория возможности - более емкое и широкое понятие. Всякое явление в своем развитии, всякая совокупность явлений таит в себе какие-то возможности. Способность же - это категория, отражающая прежде всего определенные качественные характеристики человека (или, применительно к кругу субъектов гражданского права, качественные характеристики лица). Под способностью в социальном плане, имеющем значение для права, по-видимому, понимается степень интеллектуальных, волевых и физических возможностей лиц в выборе способа поведения. Правовая способность рассматривается уже несколько в ином аспекте: это широкий круг гарантированных для лица возможностей (долга)политического, экономического и иного социального характера, формы реализации, которых могут быть связаны с социальной значимостью, волеспособностью и иными свойствами лица11. Поэтому на взгляд автора будет правильным считать, что гражданская правосубъектность относится к числу правовых возможностей.
Таким образом гражданскую правосубъектность воинской части можно определить как социально-экономическую возможность воинской части быть участником гражданских правоотношений.
Нельзя не согласиться с тем выводом, к которому приходит большинство ученых, с выводом о том, что единственно возможная форма гражданской правосубъектности организаций - это институт юридического лица12 . Действительно, гражданская правосубъектность организации не может иметь иной формы, чем юридическая личность этой организации, не может существовать в рамках какого-либо иного образования, чем юридическое лицо. Гражданская правосубъектность, предоставляя организации правовые возможности участия в имущественных отношениях, связанных с использованием товарно-денежной формы, требует не просто признания за общественным образованием качества субъекта права, но наличия определенных законом признаков, объективно позволяющих этому образованию стать участником таких отношений (то есть признаков юридического лица). Поэтому для решения поставленных в настоящем исследовании задач автор считает необходимым представить обзор существующих мнений по поводу признания воинской части юридическим лицом.
В различные периоды отечественной истории этот вопрос разрешался по-разному.
В период 20-х - 30-х годов воинские части привлекались к «самостоятельному обслуживанию своих нужд в тех пределах и формах, в которых это, не отрывая армию от выполнения ее прямых задач» могло дать наибольшие хозяйственные результаты13. В этот период они могли заключать значительное количество гражданско-правовых сделок, направленных на обеспечение собственных хозяйственных потребностей, в результате чего поставки материальных средств Вооруженным Силам были переведены в основном из области административно-правового регулирования в область регулирования гражданско-правового, и, в этой связи, воинские части наделялись правами юридического лица.
Позднее, с 1 января 1939 года, эти права воинских частей были изменены, что было связано с необходимостью укрепления обороноспособности страны, проведением коренной технической реконструкции Вооруженных Сил, оснащением их новой сложной военной техникой. В этих целях были внесены изменения в работу войскового хозяйства, и воинские части были освобождены от самостоятельного обслуживания своих хозяйственных нужд, снабжение материальными ресурсами стало осуществляться в основном централизованно. Устанавливалось, что «все бюджетные средства по смете НКО являются средствами целевого назначения и могут расходоваться только по прямому назначению, указанному при отпуске или в перечне расходов по смете НКО СССР»14. В этой связи воинские части утратили значительную часть своей гражданской правоспособности, а с ней и правосубъектности.
О.С. Из истории цивилистической мысли. В кн.: Избранные труды по гражданскому праву. -М., «Статут», 2000, с.293.
С началом Великой Отечественной войны содержание гражданской правоспособности воинской части еще более сужается. Армия и флот обеспечивались необходимыми материальными средствами исключительно самим государством в централизованном порядке через систему довольствующих органов. Воинские части утрачивают возможность иметь необходимые для приобретения статуса юридического лица признаки.
В послевоенные годы воинские части получили возможность участия в товарно-денежных отношениях, их гражданская правоспособность возрастает. Воинские части получили возможность производить децентрализованные заготовки через заключение договоров поставки и купли-продажи, а также удовлетворять другие свои нужды через вступление в договорные отношения по выполнению различного рода работ и оказанию услуг. Предусматривалась возможность вступления воинских частей в возмездные имущественные отношения, для чего выделялись денежные средства по смете Министерства обороны СССР.15
Именно к этому периоду относится возникновение, и обоснование ставшего почти классическим подхода к воинской части как к юридическому лицу, содержащегося в работах С.Н. Братуся, А.А. Беспалова и А.В. Дозорцева.
В настоящее время, под их влиянием, преобладающим остается мнение о наличии у воинской части полной гражданской правосубъектности и, соответственно, о наличии у воинской части статуса юридического лица.
Такой взгляд на гражданско-правовой статус воинской части основывается на бесспорном признании наличия у нее всех признаков юридического лица. В качестве обособленного имущества государственно-бюджетного учреждения вообще, а воинской части в частности, рассматривается «определенная мера имущественной обособленности», которая выражается в наличии самостоятельной сметы и самостоятельномраспоряжении кредитами (ч.3 ст. 11 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, ч.З ст.24 ГК РСФСР 1964 года). «Характеризуя фигуру самостоятельного распорядителя кредитов, - писал С.Н.Братусь, - мы определяем ту меру имущественной самостоятельности ... бюджетного учреждения, которое является основой ... юридической личности» . Полномочия командира воинской части признаются совпадающими с полномочиями распорядителей кредитов, расходующих денежные средства только на нужды своей организации.17 Организационное единство как признак юридического лица признается имеющимся у воинской части исходя из наличия у воинской части собственного наименования и органов управления, правомочия командира воинской части на издание приказов и ведение переписки, наличия у воинской части самостоятельного финансового и войскового хозяйства, а также деятельности воинских частей на основе общих для них уставов и положений (ведомственных нормативных
актов Министерства обороны).18 Исходя из этого делается вывод о наличии экономических предпосылок участия воинских частей в имущественных правоотношениях, которые заключаются в наличии обособленного войскового хозяйства воинской части, производстве воинской частью децентрализованных заготовок материальных средств на договорных началах, и наличии построенного на хозрасчетной деятельности подсобного хозяйства воинской части.19 Командир воинской части рассматривается в качестве органа юридического лица - возглавляемой им воинской части. По своим обязательствам воинская часть отвечает как средствами по смете Министерства обороны, так и средствами денежного фонда воинской части, которые предназначены для расчетов по договорам данного вида - по договорнымправоотношениям,- либо по тем подразделениям сметы, по которым финансируются проводимые воинской частью мероприятия, связанные с причинением вреда.20
Поддерживающий эти взгляды В.В. Манов считает, что воинские части в полной мере обладают всеми признаками юридического лица, за исключением разве предусмотренной законом обязательной государственной регистрации.
Подобной точки зрения придерживается и С.В. Терешкович22.
Однако в последнее время эта позиция выгладит далеко не однозначной и вызывающей сомнения в своей обоснованности. Эти сомнения основываются на следующих позициях.
Как указывал С.Н. Братусь, «понятие юридического лица отображает реально существующее социальное явление. ... все признаки, обычно составляющие содержание понятия юридического лица, отображают действительные, объективно существующие связи и отношения общественногообразования...».23
Поскольку решающим в определении статуса того или иного общественного образования в сфере имущественных отношений бесспорно является его экономическая сущность, то именно от нее зависит возможность (или невозможность) приобретения статуса юридического лица этой организацией. При этом без создания экономических предпосылок участия этой конкретной организации в имущественном обороте, никакой волевой акт государственных органов не может сделать такую организацию участником гражданских правоотношений.