(? - 1551)
Известный любимец Иоанна Грозного был сыном незначительного по происхождению служилого человека. Историки последующих столетий считали Алексея Федоровича “образцом филантропа и гуманиста XVI века ”.
Впервые Адашев упоминается в 1547 г. на царской свадьбе (3 февраля) в должности ложничего и мовника, то есть он стелил брачную постель государя и сопровождал новобрачного в баню. Большим влиянием на царя Адашев стал пользоваться вместе со знаменитым священником Сильвестром после того, как прошумели страшные московские пожары (в апреле и в июне 1547 г.) и возмутившимся народом был убит царский дядя Юрий Глинский, обвиненный во мздоимстве и других злоупотреблениях. С этого времени царь, не расположенный к знатным боярам, приблизил к себе неродовитых, Сильвестра и Адашева. Иоанн нашел в них, а также в царице Анастасии и в митрополите Макарии, нравственную опору; они помогали ему сдерживать испорченную с детства природу.
Время так называемого правления Сильвестра и Адашева отмечено разносторонней деятельностью правительства: созыв Первого земского собора для утверждения судебника в 1550 г., созыв церковного собора Стоглава в 1551 г., покорение Казани в 1552 г. и Астрахани в 1557 г.; дарование уставных грамот, определивших самоуправление общин; большое разверстание поместий, упрочившее содержание служилых людей.
В 1550 г. Иоанн пожаловал Адашева в окольничие и при этом сказал ему речь, по которой всего лучше судить об отношении царя к его любимцу: “Алексей! Взял я тебя из нищих и из самых молодых людей... Поручаю тебе принимать челобитные от бедных и обиженных и разбирать их внимательно. Не бойся сильных и славных, похитивших почести и губящих своим насилием бедных и немощных; не смотри и на ложные слезы бедного, клевещущего на богатых, ложными слезами хотящего быть правым, но все рассматривай внимательно и приноси к нам истину, боясь суда Божия; избери судей правдивых от бояр и вельмож”.
В это же время Алексей Адашев заведовал государственным архивом, вел государственную летопись и участвовал в составлении свода разрядных книг и “государева родословца”. В 1553 — 1560 гг., будучи неотлучен от царя, по словам Курбского, “был он общей вещи зело полезен”. Адашев являлся также выдающимся дипломатом своего времени. На него возлагалось ведение множества переговоров: с казанским царем Шиг-Алеем (1551 и 1552), с ногайцами (1553), с Ливонией (1554, 1557, 1558), с Польшей (1558,1560), с Данией (1559).
Значение Сильвестра и Адашева при дворе создало им и врагов, главными из них были Захарьины, родственники царицы Анастасии. Они воспользовались неблагоприятно для Адашева сложившимися обстоятельствами во время болезни царя в 1553 г. Царь написал духовную и потребовал, чтобы двоюродный брат его князь Владимир Андреевич Старицкий и бояре присягнули его сыну, младенцу Дмитрию. Алексей Адашев присягнул беспрекословно Дмитрию, но отец его объявил больному царю, что они не хотят повиноваться Романовым, которые будут управлять страной за малолетством Дмитрия. Иоанн выздоровел, и с тех пор началось его охлаждение к прежним друзьям. В мае 1560 г. отношения между царем и его советниками настолько обострились, что Адашев счел неудобным оставаться при дворе и отправился в почетную ссылку в Ливонию третьим воеводой большого полка, предводимого князем Мстиславским и Морозовым.
По смерти царицы Анастасии (7 августа 1560 г.) нерасположение Иоанна к Адашеву усилилось; царь, пораженный горем, обвинял его и Сильвестра в отравлении царицы. Грозный приказал перевести прежнего любимца в Дерпт и посадить под стражу. Здесь Адашев заболел горячкой и вскоре скончался.