В последние годы жизни Тэффи жила на тихой улочке Парижа (рю Буассьер, 59), очень страдала от одиночества и болезней. Старшая дочь Валентина Владиславовна Грабовская, потерявшая во время войны мужа, работала в Лондоне, младшая, Елена Владиславовна, драматическая актриса, жила в Варшаве. Облик Тэффи последних лет запечатлен в воспоминаниях А. Седых «Н.А.Тэффи в письмах» 111. Все такая же остроумная, изящная, светская, она старалась изо всех сил сопротивляться болезням, изредка бывала на эмигрантских вечерах и вернисажах, поддерживала близкие отношения с И.Буниным, Б.Пантелеймоновым, Н.Евреиновым, ссорилась с Дон-Аминадо, принимала у себя А.Керенского. Она продолжала писать книгу воспоминаний о своих современниках (Д.Мережковском, З.Гиппиус, Ф.Сологубе и др.), печаталась в «Новом русском слове» и «Русских новостях», но чувствовала себя все хуже. 10 августа 1950 г. из пансионата между Парижем и Фонтенбло Тэффи писала М.Н.Верещагиной: «Домик прелестный, отдаленный, разукрашенный, кормят вкусно, изо всех сил. Прямо через дорогу лес в 30 км. Отношение ко мне идеальное. Словом, все отлично... кроме меня и погоды» 112.
Вернувшись в Париж, Тэффи вновь окунулась в житейские заботы, которые становились все более тягостными. Денег хватало только на лекарства, после инфаркта писать становилось все труднее. Кончилось даже «соревнование» с Буниным после того, как они написали в 1949 г. по рассказу на испанскую тему («Ночлег» Бунина и «Моя Испания» Тэффи). «А я все хвораю, — признавалась она в письмах к А. Седых. — Вечера в этом году устроить, по-видимому, не смогу, очень это хлопотно и унизительно. «Что она очень голодает? — Да, ест только вчерашние помои с картофельной шелухой». А я, вероятно, от старости, стала очень гордая. Милые читательницы из Сан-Франциско спрашивали, не нужно ли мне чего. А я отвечала: «Мне нужно только ваше милое отношение, а я уже его получила»» 113. И все-таки изредка жаловалась А. Седых: «Анекдоты смешны, когда их рассказывают. А когда их переживают, это — трагедия. И моя жизнь — это сплошной анекдот, т.е. трагедия» 114.
Во второй половине 1951 г. в связи с тяжелым финансовым положением писательницы было решено устроить «вечер Тэффи», приурочив его к 50-летию литературной деятельности. В эти дни о ней вспомнили газеты. В «Русской мысли» появилась статья Зеелера с портретом юбилярши и пожеланием долголетия. «Тэффи — большая писательница, и никто, пожалуй, не умеет так глубоко и внимательно заглянуть в человеческую душу», — отозвался из Америки А. Седых115. А.Кашина-Евреинова писала: «Юмор Тэффи всегда добродушный, благожелательный, что так редко у юмористов, обычно злых и заражающих и читателя своей талантливой злостью. От ее рассказов, даже грустных, а их у нее немало — подымается чувство жалости к тем, над кем она добродушно посмеивается. Мы, русские, слишком привыкли к горькому смеху Гоголя, к бичующей сатире Салтыкова-Щедрина, а Тэффи нас уводит в мир, чуть смешной, часто нелепый, но какой-то непонятно уютный, в который мы совсем не прочь заглядывать. Тэффи на меня действует так же благотворно, как и англичанин Диккенс... В ее рассказах, как и в романах Диккенса, много христианского всепрощения, евангельской примиренности и трогательного добродушия при самых печальных, а иногда и трагических обстоятельствах» 116.
28 февраля 1952 г. вышла книга «Земная радуга». Это была последняя радость. Здоровье становилось все хуже. Раздражал пущенный сотрудниками «Русской мысли» слух, что Тэффи приняла советское подданство. После окончания II мировой войны ее, действительно, звали в СССР и даже, поздравляя с Новым годом, желали успехов в «деятельности на благо советской Родины» 117. На все предложения Тэффи отвечала отказом. Вспомнив свое бегство из России, она горько пошутила, что боится: в России ее может встретить плакат «Добро пожаловать, товарищ Тэффи», а на столбах, его поддерживающих, будут висеть Зощенко и Ахматова. Летом 1952 г. Тэффи была на вечере Рощиной: захотелось посмотреть в последний раз свою пьесу, которую любила. В августе она уже не выходила из дома, сообщив М.Н.Верещагиной: «Мне так скверно, что даже не скучно» 118. В последнем письме А. Седых Тэффи грустно пошутила: «Все мои сверстники умирают, а я все еще чего-то живу. Словно сижу на приеме у дантиста, он вызывает пациентов, явно путая очередь, а мне неловко сказать, и я сижу, усталая и злая» 119. В это время она жила в деревне Морсан, в русском пансионе неподалеку от Сент-Женевьев-де Буа. Тэффи собиралась писать о героях Л.Толстого и М.Сервантеса, обойденных вниманием критики, но этим замыслам уже не суждено было осуществиться. 30 сентября в Париже Тэффи отпраздновала именины. Известно, что она тщательно скрывала свои годы, а, оказавшись в эмиграции и получая документы, сразу «скинула» себе 15 лет, но этот юбилей был настоящим. Через неделю Тэффи скончалась. За несколько часов до смерти она попросила принести ей зеркальце и пудру.
В «Земной радуге» Тэффи писала: «Когда я буду умирать, я скажу Богу: «Господи! Пошли лучших Твоих ангелов взять душу мою, от духа твоего рожденную, душу темную, грешную, на Тебя восстававшую, всегда в тоске искавшую и не находившую...» 120. В.В.Грабовская вспоминала: «Когда 6 октября 1952 г. я вошла в ее комнату, там стояли друзья и какие-то неизвестные мне люди со свечками в руках. Тэффи спала вечным сном, спокойная, красивая, с венчиком на голове.
Ах, как я хороша!
На мне четыре розы:
Две на груди
И по одной в руках.
И маленький кипарисовый крестик, который когда-то привезла из Соловецкого монастыря и который велела положить с собой в гроб» 121. Тэффи похоронена рядом с Буниным на русском кладбище в Сент-Женевьев-де Буа. Из откликов на ее смерть выделяются воспоминания Г.Алексинского, отдавшего должное «ее доброй и светлой памяти» («Грани», 1952, № 16) и некролог французской писательницы Банин, которая писала: «Она чувствовала особенно глубоко трагичность жизни, но эта трагичность редко проявляется в ее рассказах, написанных простым и ясным языком и в которых преобладает юмор, беспримерный в женской литературе, не только русской, но, я думаю, и мировой» 122.
В «Автобиографической исповеди» Тэффи призналась: «Принадлежу я к чеховской школе, а своим идеалом считаю Мопассана. Люблю я Петербург, любила очень Гумилева, хороший был и поэт, и человек» 123. Это признание сделано незадолго до смерти и отвечает на главный вопрос: об истоках художественного мастерства писательницы. Она, в самом деле, сумела соединить традиции русской и французской литературы, обогатив жанр маленького рассказа утонченностью, свойственной модернизму, вниманием к российскому быту и «маленькому человеку», присущим русской классике. Сопереживая любому страдающему существу, она постигла душу детей и зверей, простых людей и рафинированных светских дам. По словам М.Алданова, «на восхищении талантом Тэффи сходятся люди самых разных политических взглядов и литературных вкусов» 124. Среди поклонников писательницы были Николай II и Ленин, Распутин и Керенский, Милюков, Бунин, Куприн, Саша Черный и многие другие. Ее рассказы одинаково восхищали красных комиссаров, чекистов и русских эмигрантов. Г.Иванов утверждал: «Тэффи-юмористка — культурный, умный, хороший писатель. Серьезная Тэффи — неповторимое явление русской литературы, которому через сто лет будут удивляться» 125.
Примечания
1Тэффи НА. Воспоминания. Париж, 1931. С. 264 — 265.
2«Русская мысль», 1968, 21 ноября.
3Там же.
4РГАЛИ, ф. 1174, on. 2, № 20.
5См. Трубилова Е. Тэффи, в кн. «Литература русского зарубежья, 1920 — 1940. М., 1993. С. 255-256.
6«Русская мысль», 1952, 15 октября.
7ОРИРЛИ, ф. 357, on. 5, № 116.
8См.: Писатели русского зарубежья. Справочник. Ч. III. М., 1995. С. 37.
9 «Слово», 1991, № IX. С. 35.
10 Тэффи. И стало так. СПб., 1912. С. 142.
11 Тэффи. Неживой зверь. СПб., 1916. С. 4.
12«Русское слово», 1917, № 63, 19 марта.
13Там же.
14Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 34. М., 1962. С. 2.
15«Возрождение», 1955, № 49. С. 95.
16«Русское слово», 1917, № 155, 9 июля.
17Там же, № 161, 16 июля.
18Там же, № 141, 23 июня.
19Там же.
20Там же, № 155, 9 июля.
21Там же. № 161, 16 июля.
22Там же, № 141, 23 июня.
23Там же.
24Там же.
25Там же.
26Там же, № 134, 15 июня.
27Там же. № 137, 18 июня,
28Там же.
29Там же, № 161, 16 июля.
30Там же.
31Там же, № 134, 15 июня.
32Горький М. Несвоевременные мысли. М., 1990. С. 134.
33Там же. С. 135.
34Там же. С. 131.
35«Русское слово», 1917, № 161, 16 июля.
36Там же.
37Тэффи Н. Воспоминания. С. 264.
38«Киевская мысль», 1918, 17 октября.
39«Грядущий день». Одесса. 1919, № 1. С. 32 — 34.
40Тэффи Н. Ностальгия. Л., 1989. С. 144.
41Там же. С. 143.
42 РГАЛИ, ф. 1174, on. 2, № 20.
43 «Грядущий день», 1919, № 1. C. 34.
44 Тэффи. Черный ирис. 1921. C. 19.
45 Тэффи. Стамбул и солнце. Берлин, 1921. С. 10.
46 Тэффи. Танго смерти. М. — Л., 1927. С. 5.
47 Тэффи. Стамбул и солнце, С. 12.
48 «Русская мысль», 1968, 21 ноября.