Людвиг Фейербах родился 28 июля 1804 года в городе Ландсгуте в Баварии. Его семья была достаточно передовой для того времени и придерживалась прогрессивных антифеодальных взглядов. Отец Людвига был очень образованным человеком, криминалистом и пользовался широкой популярностью.
Первоначальное образование Людвиг получил в местной гимназии, что позволило ему в 1823 году поступить в Гейдельбергский Университет. Свое обучение Людвиг начал на факультете теологии, однако, уже через год, в 1824 году, он разочаровался в теологии и захотел посвятить свою жизнь изучению философии. Фейербах переехал в Берлин, где два года слушал в университете лекции Гегеля. Но через некоторое время Фейербах понимает, что его не удовлетворяет абстрактный характер гегелевской философии. И Людвиг начинает заниматься изучением естественных наук. Об этом этапе своего духовного развития он впоследствии писал: «Уже в Берлине я, собственно, простился со спекулятивной философией. Мои слова, с которыми я расстался с Гегелем, гласили приблизительно так: 2 года я вас слушал, 2 года посвятил себя всецело изучению вашей философии; и вот теперь я испытываю потребность обратиться к другим наукам, составляющим прямую противоположность спекулятивной философии: к естествознанию».[1]
Тем не менее при окончании университета Фейербах стоит еще на позициях идеализма. Что подтверждает его посвященная Гегелю диссертация «Об едином, универсальном и бесконечном разуме», которая была написана в 1828 году.
В этом же году, после окончания университета, Фейербах в качестве приват-доцента Эрлангенского университета начинает читать курс лекций по истории философии, логике и метафизике.
В своем обращении к студентам, которое было включено в «Фрагменты к характеристике моей философской биографии», Фейербах говорит: «Я вам читаю логику, но не так как она обычно преподается, хотя для полноты, с исторической точки зрения, я познакомлю вас и с этой логикой; искусство мыслить я толкую, как теорию познания, как метафизику; таким образом, я преподаю логику, как ее понимал и излагал Гегель, но я преподаю ее не в его выражениях и не его собственными словами, но только в его духе, не как филолог, а как философ; но вместе с тем, я ее преподаю не как Гегель, не в смысле абсолютной, высочайшей, последней философии, но в смысле органа философии; ведь именно орган философии сам должен быть знанием или доставлять его. Логика в смысле метафизики есть неизбежный результат прежней истории философии. Поэтому наиболее подходящим введением в логику является изложение истории философии». [2]
Из этого обращения ясно видно, что хотя и в этих лекциях Фейербах продолжает оставаться последователем Гегеля, но в то же время он пытается изложить логику в своем понимании. Для Гегеля логические категории имели самостоятельное бытие, стоящее над природой и историей. Фейербах же рассматривал логику лишь как теорию познания, основанную на истории познания.
В 1830 году анонимно выходит сочинение Фейербаха «Мысли о смерти и бессмертии». Но вскоре стало известно, кто является автором этого довольно смелого для того времени произведения. Оно сейчас же было конфисковано и началось гонение его автора. Основное содержание этой работы Фейербаха шло вразрез с догматикой ортодоксального христианства и было направлено на примирение прежнего разногласия «между потусторонним и посюсторонним, чтобы человечество единодушно, всем сердцем сосредоточилось на самом себе, на своем мире и на своем настоящей; ведь только эта безраздельная сосредоточенность на действительном мире дает новую жизнь, даст великих людей, вызовет великие идеи и дела».[3]
Философ отрицал личное бессмертие, доказывая, что жизнь отдельного человека временна, преходяща, человек смертен. Вера в загробную жизнь таит в себе большой вред, так как она снижает в глазах человека ценность его реальной жизни. Религиозные догматы о бессмертии и жизни на небесах разоружает человека в его борьбе за настоящую жизнь. Здоровье имеет большие ценности, чем проповедуемое церковью бессмертие. Здоровое сердце может найти на земле все, что требуется человеку, и поэтому не надо отсылать людей к другой жизни, обрекая их на Земле на страдания и лишения. По мнению философа, мир жалок лишь для жалких людей и пуст лишь для пустого человека. Фейербах не отрицает понятия «бессмертие человека», понимая под ним лишь продолжение жизни человека в памяти людей. В противовес христианской догме личного бессмертия он признавал бессмертие человеческого рода, коллектива. Вечен, бессмертен, абсолютен лишь родовой, всеобщий, универсальный разум, родовое мышление, родовое сознание. Эта мысль проходит центральным моментом этой работы философа.
Свою борьбу против христианства Фейербах в это время ведет еще в основном с позиции объективного идеализма. Хотя в своей работе «Мысли о смерти и бессмертии» (1830) имеются некоторые попытки объяснить религию, исходя из реальных человеческих качеств, все же они мало изменяют общий идеалистический характер исходных позиций философа.
Это нашумевшее произведение «Мысли о смерти и бессмертии» завершили карьеру автора на поприще официальной академической философии. Фейербах был уволен из университета. Все его попытки получить кафедру в каком-либо из университетов Германии встретили отпор со стороны казенных, административных деятелей науки того времени.
Однако сложившая ситуация не заставила Фейербаха прекратить своих философских занятий и написания новых работ.
Так в 1833 году он опубликовал книгу «историю новой философии от Бэкона до Спинозы», 1837 год – работа «О Лейбнице», 1838 год – «О Пьере Бейле». В этих сочинениях Фейербах хотел проследить путь постепенного освобождения философии от влияния теологии, так как примирение науки и религии он считал позорным пятном истории Новой философии, лицемерием, которое необходимо преодолеть.
Философские труды доставляли Фейербаху некоторую известность. И, как следствие этого, по предложению журнала правогегельянцев, он пишет рецензии на «Историю философии» Гегеля и «Философию права» Шталя. В своем отзыве на последнее сочинение Фейербах резко критикует точку зрения Шталя, выводившего все правовые учреждения из принципов христианской религии.
Критическое же отношение к Гегелю сформировалось у Фейербаха около 1839 года. Философ пишет: «Гегель начал с бытия, с понятия бытия, или с абстрактного бытия, так почему же не начать с самого бытия, то есть реального бытия?», - писал он в работе «К критике гегелевской философии». «Гегель отложил в сторону основы и естественные причины… Но… спекуляция, выходящая за переделы человека, тщетна, как тщетно искусство, которое тужится изобразить нечто большее, чем просто человеческое тело, но ничего другого, кроме гротескных фигур у него не получается». [4]
Именно в этом произведении, «К критике гегелевской философии», которое было написано в 1839 году, Фейербах впервые становится на позиции материализма.
В серии юмористических философских афоризмов «Писатель и человек», которые вышли в 1834 году, Фейербах снова возвращается к проблеме смерти и бессмертия. Отрицая индивидуальное бессмертие, философ отстаивает идею морального бессмертия. Человек достигает его тем, что творит непреходящее дело; писатель приобретает свое бессмертие благодаря влиянию своих сочинений на читателей.
Убедившись в полной невозможности проявить на официальном академическом поприще, так как в силу взглядов Фейербаха его не допускали к студенческой среде, философ в 1837 году переселяется в небольшую деревню Брукберг, в Тюрингии. Здесь, вдали от культурных центров Германии, он почти безвыездно 25 лет.
Но это уединение философа не было, однако, результатом примирения с условиями тогдашней немецкой действительности, которая представляла собой феодальную систему производственных отношений и раздробленность страны, что и препятствовало развитию промышленности и торговли.
Не будучи политическим борцом, Фейербах прибег к своеобразной форме пассивного протеста против царившего в Германии социального гнета. О мотивировках своего уединения Фейербах в последствии писал в первой лекции работы «Лекции о сущности религии», написанной в 1845году: «Время, когда я навсегда сказал «прости» официальной академической карьере и поселился в деревне, было такое страшно печальное и мрачное время». [5] Общественная жизнь до такой степени была отравлена, что «свободу и здоровье духа можно было сохранить лишь отказавшись… от всякой публичной роли…, даже разрешение читать лекции достигалось лишь ценой политического и религиозного обскурантизма».
Лишь обособившись в деревне, продолжает Фейербах, он мог сохранить независимость не только в глубине своей души, но и внешне освободиться от духоты, мелких интриг и сплетен городской жизни: «Кто верит в то, что верят другие, кто учит и мыслит тому, чему учат и мыслят другие… у того нет потребности в уединении; но она есть у того, кто идет своей дорогой или кто порвал со всем миром».
Так оправдывал Фейербах свое длительное уединение, которое не могло не отразиться и явилось одной из причин его отставания от науки того времени.
Все же первое время пребывания Фейербаха в деревне в непосредственном соприкосновении с природой благотворно сказалось на его творчестве. Природа становится объектом его размышления: он учится читать и понимать ее «великую книгу», которая наполняет его душу новыми идеями, противоречащими всему фантастическому, надуманному, сверхъестественному.
Из деревенской глуши Фейербах стремится принять деятельное участие в духовной жизни Германии и очень скоро становится активным деятелем органа младогегельянцев. В журнале этого органа философ печатает ряд своих произведений и через это издание приобретает большое влияние на радикальные круги немецкого общества.