Кто не знал лично Арсения Александровича Тарковского, тот, судя по наиболее характерным его стихам, мог представить себе поэта человеком сугубой серьезности, значительным в каждом жесте и слове, недоступным и строгим жрецом искусства.
Действительно, тон поэзии Тарковского драматически напряжен, приподнят, порою даже возвышен и торжествен, строка звенит тетивой натянутого лука. «Прекрасное должно быть величаво». Да, таким Арсений Тарковский вступал в пределы поэзии, входил, как в храм, но в тиши одиночества, без соглядатаев перед Вечностью и чистым листом белой бумаги. Он остро чувствовал чудо жизни и ее трагизм, постигал её тайны с трезвой проницательностью ученого и вдохновенным прозрением художника.
А в жизни он был прост, естествен, даже застенчив. И абсолютно чужд того эгоцентризма, которым бывают поражены служители муз. Никакой величавости, никакой дистанции. Он любил юмор, в кругу друзей мог позволить себе шалость, умел хохотать, как ребенок. Он был так заразительно жизнелюбив, что рядом с ним вы ощущали крылья за спиной, о которых не подозревали. В жизни он был – Моцарт, в поэзии – Бах.
Кстати, он сильно любил музыку, был тонким и глубоким её ценителем.
Арсений Тарковский, страстный книгочей, сам представал перед собеседниками живой энциклопедией, чувствовал себе как дома в просторах мировой культуры. Предупредительный, отзывчивый, не ведающий, что такое тщеславие и зависть, он был благороден, обаятелен – сама доброта. Но не в ущерб правдивости
Истинный интеллигент большая редкость в наши дни.
В чертах его лица удивительнейшим образом сочеталась мужественность и мягкость, мудрость и детскость. Он был красив.
Жизнь Арсения Тарковского охватила чуть ли не весь двадцатый век. Поэт родился в начале столетия, в 1907 году, умер в 1989 –м. Родился в отсветах первой русской революции, умер в разгар перестройки.
Детство прошло в Елисаветграде (ныне Кировоград), уездном городе Херсонской губернии. Отец его был революционером, бывшим членом партии «Народная воля», долгие годы провел в якутской ссылке. Таким образом, когда разразилась революция Арсению было 10 лет. У него был брат, который был старше на три с половиной года… Он был убит в своем одиннадцатом бою (против банд Григорьева) в мае 1919 (ему было тогда 15 с половиной лет).
По собственному выражению Тарковского, стихи он начал писать «с горшка». И не удивительно. Отец его – Александр Карлович – хотя и служил в банке, был профессиональным «человеком пера»: журналистом, поэтом, переводчиком поэзии; к тому же человеком веселым – писал шуточные пьесы и смешные стишки для домашних, владевший, как вспоминает Арсений Александрович, семью европейскими и двумя древними языками. Вообще в семье Тарковских стихи были естественной формой общения. Друг другу адресовались записки и письма, в стихах запечатлевались семейные события, радостные и грустные. И эту привычку Арсений сохранил до конца жизни. Благодаря отцу, он еще подростком увидел, приехавших на выступления известных поэтов Федора Сологуба, Константина Бальмонта, Игоря Северянина. Арсения также познакомили со стихами Пушкина и Лермонтова, Байрона и Баратынского, Тютчева, Фета, Некрасова.
На Украине образование было представлено Единой трудовой семилетней школой. Он окончил одну из таких школ в Елисаветграде и покинул родной город. Несколько лет скитался по Украине, Крыму и России, перепробовал разные профессии, а к середине 20-х годов обосновался в Москве. Здесь учился в двух-трех вузах, но не окончил ни одного из них: не сдал выпускных экзаменов из-за болезни легких. В Москве он женился, двое детей. Старший стал кинорежиссером, лауреатом венецианской премии «Большого льва» – Андрей Тарковский.
Арсений Тарковский был стройным подвижным юношей с большими чуть раскосыми глазами. Он был очень похож на свою маму, Марию Даниловну Рачковскую, в которой смешались польские и румынские крови.
В 1924 – 1926 годах сочинял литературные фельетоны для газеты «Гудок», где в ту пору сотрудничала поистине блистательная плеяда литераторов: М. Булгаков, К. Паустовский, В. Катаев и др. Потом он много писал для радио (заведовал литературным отделом научно-исследовательского радиоинститута) и театра. В 1928 году Арсений Тарковский опубликовал первые стихи в периодической печати. В 1932 году взялся за литературный перевод. Всего он перевел более восьмидесяти тысяч строк стихов.
Он нравился женщинам. Еще бы – умный, талантливый, нередко, как ребенок, то добрый, то жестокий. Как правило они были старше его. Тарковский своими успехами в этой области никогда не хвастался: сказывалось благородство натуры. У него есть такие строки:
Стол накрыт на шестерых,
Розы да хрусталь,
А среди гостей моих
Горе да печаль.
Он вспоминает в этом стихотворении покойного отца, брата. На эти строки откликнулась Марина Цветаева:
«Я стол накрыл на шестерых»…
Ты одного забыл – седьмого.
Невесело вам вшестером.
На лицах – дождевые струи…
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть – седьмую…
Был ли у них роман? Никто не знает. С Цветаевой он познакомился в доме одной переводчицы.
С 41-го по декабрь 43-го – Тарковский на войне, в редакции армейской газеты 11-й гвардейской армии. Его военная судьба закончилась до окончания войны: он был тяжело ранен, ему ампутировали ногу.
Стол повернули к свету. Я лежал
Вниз головой, как мясо на весах,
Душа моя на нитке колотилась…
(«Полевой госпиталь»)
Инвалидом его нельзя было назвать, он игнорировал увечье, никогда ничьей поддержки не просил, сам всегда бросался на помощь, хотя протез причинял ему боль, натирал рану, он предпочитал ему костыли. Была не только физическая, но и душевная рана: свою одноногость он воспринимал как уродство. Но при этоом не канючил, часто смеялся, любил юмор, не падал духом, понимал:
На свете смерти нет.
Бессмертны все. Бессмертно все.
……………………………………
Я век себе по росту подбирал.
Он мог погибнуть после войны при очередной волне репрессий, но в 1946 году была уничтожена лишь первая книжка его стихотворений. Поэт держал в руках свертку, книгу почти успели отпечатать, и вдруг… Жданов разгромил Зощенко и Ахматову, и книжку Тарковского как безыдейную отправили под нож. Тяжелая травма для поэта, к сорока годам решившего наконец предстать перед читателями. Настолько тяжелая, что он долгие годы и слышать не хотел о возможности публиковать свои стихотворения. Он замкнулся, продолжая много и блистательно переводить восточных и европейских поэтов.
Для чего я лучшие годы
Продал за чужие слова?
Ах, восточные переводы,
Как от вас болит голова.
(«Переводчик»)
Затем в течение двадцати лет в разных журналах и альманахах были напечатаны стихи, составившие шесть поэтических сборников: «Перед снегом» (1962); «Земле земное» (1966); «Стихотворения» (1974); «Зимний день» (1980); «Избранное» (1982).
В 1983 выходят «Стихи разных лет», объединившие лучшие из напечатанных. Последняя книга поэта – «От юности до старости».
Умер Арсений Александрович в 1989 году в Москве. Похоронен в Переделкино. Его почитателям удалось отвоевать кусок земли рядом с могилой Пастернака.
Поэзия.
Каждая поэтическая книга – кусок существования, отрезок жизни того, кто ее написал, то есть прожил, прочувствовал, пропустил через свою душу.
Первая книга Арсения Тарковского – «Перед снегом» – вышла в 1962 году. Спустя четыре года он выпустил сборник «Земле – земное», еще через три года появился «Вестник». Вот такой аннотацией была снабжена первая книжка:
«Арсений Тарковский, широко известный переводчик, предстает в книге «Перед снегом» как оригинальный поэт. В книге собраны стихи за несколько десятилетий, она является итогом большой и серьезной работы, за которой открывается сложный мир… мыслей, чувств и воспоминаний современника».
И все. Всего несколько строк. А в них, за ними – целая судьба. Судьба поэта, существа способного и даже обязанного прожить за одну свою жизнь множество других жизней, судьба поэта, пишущего очень давно и лишь после пятидесятилетия выпустившего первую книжку оригинальных стихов.
Начать книгу – для её автора обычно нелегкая задача. Всегда есть угроза, что читатель, просмотрев несколько первых стихотворений, ничем не захваченный, не изумленный, равнодушно отложит книгу. Бывает, что иные поэты заигрывают с читателем, заискивают перед ним, стараясь начать с чего-то самого доходчивого, и далеко не всегда угадывают и достигают желаемого. Арсению Тарковскому неведомы такие заботы. Полная естественность во всем - вот, пожалуй, одна из характернейших черт этого поэта. Естественность чувств, мыслей, естественность их выражений, естественность интонаций, о чем бы он ни говорил.
Эта естественность особенно ценна потому, что мир поэзии Тарковского не прост и не легок. Он говорит о сложных чувствах, о сложных явлениях, о сложности человека и условий его существования, о сложных перипетиях истории. Естественность интонации поэта отнюдь не упрощает сложности мира, в котором существует человек, но делает естественной даже эту сложность, и человек пред ней не пасует, не теряется, а встает твердо и прямо, ко всему готовый, ничего не страшась.
Другое сразу ощутимое свойство поэзии Тарковского – поразительная весомость. Она прежде всего в мыслях и чувствах его поэзии – он никогда не пишет о мелочах, о несущественном. А может быть, все написанное им становится столь существенным и значительным благодаря весомости всей фактуры стиха: интонации, ритмов, отдельного слова. Строительный материал, из которого Тарковский возводит стихи, отличается прочностью, надежностью, плотностью каждой строфы. Вот как он сам пишет о своей работе:
Я любил свой мучительный труд, эту кладку
Слов, скрепленных их собственным светом, загадку