Т.И.Илларионова справедливо относила универсальное и сингулярное правопреемство к производным способам возникновения прав, указывая, что такие производные способы предполагают зависимость возникающих у субъекта прав и обязанностей от правомочий, уже существующих у него самого или у третьих лиц. Но при этом нельзя полностью согласиться с утверждением, что "правопреемство - это специфическая гражданско-правовая форма правонаделения"[15], оно будет верным, если понимать под правопреемством переход исключительно прав, но не обязанностей, либо при универсальном преемстве размер актива должен превышать пассив. Именно это происходит при наследственном правопреемстве, в результате которого наследники и отказополучатели всегда получают обогащение. Иными словами, наследственное правопреемство - это форма правонаделения, тогда как в иных случаях правопреемство не всегда является формой правонаделения.
Наследственное правопреемство происходит в результате совершения фактических или юридических действий (подача нотариусу заявления, уведомляющего о желании принять наследство), но независимо от избранного способа обязательного документального оформления прав на наследство не требуется.
Следовательно, для правопреемства всегда необходимо совершение сделки, в первом случае воля выражается путем совершения конклюдентных действий, во втором - в письменной форме.
Отсутствие свидетельства о праве на наследство не препятствует правопреемству, но ограничивает право собственности на отдельные вещи (недвижимость, автомобили и т.д.) Завладение вещами является очевидным и доказуемым фактом, поэтому закон признает, что для приобретения права собственности на большинство движимых вещей в полном объеме достаточно установления владения. В отношении имущественных прав совершение фактических действий по завладению ими невозможно в силу их нематериальности, поэтому для реализации этих прав требуется оформление специального документа, подтверждающего правопреемство[16].
Сделки с недвижимым имуществом в случаях, предусмотренных законом, подлежат государственной регистрации, цель которой - сделать информацию о сделке публичной. При наследовании для перехода права собственности регистрация не требуется, но она необходима для получения права распоряжения недвижимой вещью.
Если суммировать изложенное, то можно сделать следующий вывод: для распоряжения субъективным правом, переход которого требует регистрации (государственной, технической, в реестре акционеров и т.д.), необходимо оформление свидетельства о праве на наследство.
Транслятивное сингулярное правопреемство после передачи права прекращает отношения между названными субъектами, а легатарий приобретает какое-либо абсолютное имущественное право или иную выгоду за счет наследства[17].
Назначение сингулярного правопреемника возможно в завещании. В зависимости от воли законодателя такое одностороннее распоряжение наследодателя может зависеть, а может не зависеть от действительности самого завещания, иными словами, завещательный отказ или возложение являются по отношению к завещанию акцессорной или самостоятельной сделкой. Если государство обязано после принятия выморочного наследства исполнить завещательный отказ, то легат является самостоятельным распоряжением, независящим от действительности завещания. Если же в законе установлено противоположное правило, то легат будет являться дополнительным распоряжением, зависящим от действительности завещания, и тогда государство как наследник выморочного имущества не несет обязанности по исполнению завещательного отказа, следовательно, сингулярное преемство исключается[18].
В литературе высказывалось мнение, что "преемство в отдельном праве умершего, как это имеет место при завещательном отказе, не является наследственным"[19], в обоснование приводится аргумент, что "обязанность по выполнению отказа появляется у наследника по завещанию впервые, а не переходит к нему от наследодателя". С данным выводом трудно согласиться по следующим причинам.
Действительно, обязанность исполнить завещательный отказ появляется только в момент вступления завещания в силу, но само имущественное право, подлежащее передаче легатарию, существует до момента открытия наследства.
Даже если по воле наследодателя принадлежавшее ему право преобразуется в другое, и это право передается отказополучателю, все равно обязанность исполнения легата производна от какого-то имущественного права, перешедшего от наследодателя к наследнику. Поэтому сингулярное преемство есть преемство опосредованное: переход имущественного права из состава наследства к наследнику порождает обязательство между ним и легатарием. Такое обязательство является внедоговорным, а наследник является здесь "передающим звеном" между умершим и отказополучателем[20].
Подтверждение отстаиваемой позиции можно найти в одном из Постановлений Пленума ВС РСФСР[21], в котором сказано: объем прав (отказополучателя) устанавливается наследодателем при составлении завещания и не может быть изменен его наследниками. Здесь прямо говорится о том, что права, установленные наследодателем, переходят к отказополучателю, то есть между этими субъектами имеет место правопреемство[22].
Кроме того, отношения, связанные с установлением и исполнением завещательного отказа регулируются нормами наследственного права, следовательно, и с формальной точки зрения закон признает эти отношения наследственными.
Предпосылкой наследственного правопреемства является появление у конкретного лица субъективного права наследования. Субъективное право наследования - это гарантированная законом возможность приобретения наследственного имущества. Момент возникновения этого права иначе именуется призывом к наследству[23].
В литературе можно встретить и иные определения, в частности, С.П. Гришаев пишет: В субъективном смысле под наследственным правом принято понимать право лица быть призванным к наследованию, а также его правомочия после принятия наследства[24]. С этой точкой зрения нельзя согласиться. При принятии имущества наследодателя наследник приобретает непосредственно права и обязанности умершего, субъективное право наследования существует лишь до момента приобретения наследства.
О природе субъективного права наследования в свое время писал О.С. Иоффе: "Реальное значение наследственного права состоит ...в том, что (оно) является юридическим основанием для возникновения нового права -права собственности. Иначе говоря, наследственное право имеет значение для его обладателя не столько как право, сколько как юридический факт"[25]. С этим мнением также нельзя согласиться. Под юридическим фактом понимается действие или событие, с которыми закон связывает правовые последствия. Очевидно, что субъективное право наследования не является ни действием, ни событием, а оно есть мера возможного поведения, гарантированная законом, и для его возникновения требуется юридический состав. Юридический факт после наступления автоматически влечет возникновение, изменение, прекращение прав и обязанностей, тогда как возникновение субъективного права наследования само по себе не влечет перехода прав и обязанностей умершего.
Субъективное право наследования имеет следующую особенность: нельзя нарушить это право в целом, можно лишь посягнуть на отдельные права, входящие в наследство (например, путем присвоения вещей умершего). Если возник спор относительно круга наследников, то это спор о самом существовании права наследования у конкретных лиц, но не о нарушении этого права в целом[26].
Для возникновения наследственного правоотношения и для правопреемства требуются различные юридические факты. Универсальным правопреемником может стать только субъект наследственного отношения - лицо, приобретшее субъективное право наследования. Для правопреемства достаточно только принятия наследства призванным наследником, а наследственные отношения начинаются с момента смерти гражданина.
Наследственные правоотношения как правило имеют место лишь в том случае, когда актив наследства превышает его пассив. Если же пассив превышает актив имущества, то наследник, в конечном счете, не имеет имущественного интереса в приобретении наследства, так как актив необходимо потратить на погашение долгов[27].
Если имущества умершего для удовлетворения всех кредиторов недостаточно, конечно, наследник, а равным образом и любой другой субъект, добровольно могут погасить эти долги за свой счет, но в этом случае у названных лиц не возникает обязанности удовлетворить кредиторов умершего. Следовательно, подобные действия будут безвозмездным отчуждением личного имущества наследника или иного субъекта, то есть дарением. При исполнении же обязанностей умершего умаления собственного имущества наследника не происходит.
Даже если наследник пожелает оставить себе вещи умершего, а долги погасить из собственных средств, но в пределах стоимости перешедших к нему вещей, не будет универсального правопреемства. В таком случае наследник приобретает актив и только часть пассива (часть обязанностей умершего).
Субъективное право наследования не должно возникать в тех случаях, когда на момент смерти лица имелись признаки банкротства, отмеченные в ст.3 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" от 26 октября 2002г. № 127-ФЗ: гражданин считается не способным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены, и если сумма его обязательств превышает стоимость принадлежащего ему имущества. Новое законодательство, допустив возможность банкротства не только юридического лица, но и гражданина, к сожалению, не урегулировало ситуации, когда имущества умершего недостаточно для покрытия его долгов.