Об одном значимом аспекте преобразований Неккера часто забывают. Движимый состраданием, он хотел улучшить содержание в тюрьмах и больницах, мечтал о настоящей системе общественного призрения. В 1780 г. был отменен так называемый "предварительный допрос": применение пыток с целью заставить признаться в преступлении. Неккер сформировал комиссию по реформе мест заключения, а затем произошли изменения в режиме содержания парижских тюрем - пребывание в Большом Шатле стало менее тягостным (здесь исчезли карцеры в подземелье) а в Консьержери по приказу короля оборудовали лазарет. Реформатор добивался отделения надзирателей с полицейскими функциями от администрации, занятой вопросами питания осужденных. Впрочем, многого он не успел и к моменту отставки подготовленный им регламент не был еще подписан Людовиком XVI.
Значительное внимание уделял Неккер медицинским учреждениям. Он создал генеральную инспекцию для контроля над ними. Специальная комиссия проверяла положение в госпиталях. Министр позволил последним продавать свое имущество, используя полученные от этого средства для улучшения питания больных. Вместе с супругой он активно занимался благотворительностью. Сюзанна организовала на улице Севр в Париже образцовый госпиталь на 120 мест и стала его первой директрисой. Неккер был озабочен судьбой бродяг и нищих, часто отправляемых в арестные дома, считал, что забота о них - дело органов общественного призрения, на создании которых энергично настаивал 30.
Король поддерживал начинания министра, королева была благосклонна. Но в придворных кругах и среди влиятельных лиц плелись интриги, чинились препятствия нововведениям. Приходилось оглядываться на парламенты, что притормаживало реформы. Возникла необходимость в действенной помощи общественности. Неккер считал нужным и принципиально верным сотрудничество королевской власти с широкими просвещенными слоями в провинции, которые получили бы возможности для рекомендаций и решений. Идея создания на местах новых постоянно действующих органов витала тогда в воздухе. Еще Тюрго предлагал формирование общинных, окружных и провинциальных собраний посредством выборов с участием всех собственников. Вершиной пирамиды стала бы ассамблея, представляющая Францию и призванная заменить Генеральные штаты. Это была масштабная и радикальная программа, обреченная на неприятие со стороны большинства властвовавшей элиты. Планы Неккера выглядели куда скромнее, чем мечтания его предшественника, но они имели реальные шансы для претворения в жизнь. Собрания создавались только в провинциях, а их состав не избирался. Половину называл сам монарх, вторую - уже его назначенцы. Осторожный и прагматичный швейцарец взял курс не на одновременное установление новых институтов по всей Франции, а на опыты в отдельных провинциях. Это должно было успокоить консерваторов. Зато Неккер уже тогда выступил за двойное представительство третьего сословия в провинциальных ассамблеях и добился его. В компетенцию собраний входили распределение и взимание налогов, контроль за дорогами, создание благотворительных мастерских и формулирование перед властями полезных для своих мест регламентов.
Первая такая ассамблея возникла в июле 1778 г. в провинции Берри и состояла из 24 представителей третьего сословия, 12 дворян и стольких же духовных лиц. Другая - появилась через год в Верхней Гиени. Собрание Берри взяло на себя управление дорогами, а дорожную повинность заменила прибавкой к талье. Последняя мера увеличила приток средств в казну. Со своей стороны, депутаты в Верхней Гиени постановили исправить старые и неточные кадастры, одобрили создание благотворительных мастерских. Таким образом, провинциальные ассамблеи становились двигателем преобразований.
Вскоре парламенты "раскусили" хитрую тактику Неккера и стали блокировать формирование подобных органов. Так не была зарегистрирована ассамблея Дофине, а в апреле 1781 г. парламент встретил в штыки эдикт об организации ассамблеи в Бурбонне. Контрмеры предпринял и министр, обратившийся к королю с запиской, где развивал соображения о преимуществах провинциальных собраний над парламентами, предлагая передать в ведение первых регистрацию эдиктов, а магистратам оставить только почетную роль и судебные функции 31.
Активность Неккера вызывала возрастающее сопротивление не только со стороны парламентов и людей, лишившихся должностей по его воле. Брат короля, граф Прованский, распространяя неккеровскую записку Людовику XVI о провинциальных ассамблеях, стремился показать опасность таких планов, якобы чреватых введением представительного режима. Недовольство проявляли и агенты короля на местах - интенданты, власть которых умалялась с появлением собраний. Созданный в 1777 г. комитет по финансовым спорам отнимал у них важную функцию по разбирательству этих конфликтов. Особое раздражение испытывали интенданты Лилля и Валансьенна - Калонн и Сенак де Мейян, претендовавшие на место, занимаемое Неккером 32. Все меньше поддержки находил последний и среди коллег-министров. Морепа и глава департамента иностранных дел Верженн ревновали к его успехам. Враги распространяли о нем порочащие слухи, хлынул поток обличительных брошюр, в том числе, с обвинениями в подрыве французских финансов.
Неккер остро реагировал на попытки его дискредитации, иногда скупал и уничтожал тиражи подобных изданий. Он с большим пиететом относился к общественному мнению и часто апеллировал к нему. Так случилось и на этот раз. В феврале 1781 г. министр выпустил "Отчет", в одной части которого рассказал о предпринятых им реформах, в другой - привел сведения о доходах и расходах казны за прошедший год. По его убеждению, первые достигли 264 млн ливров, вторые - 254 млн, а, значит, образовался профицит в 10 млн. Но запутанное состояние финансов мешало расчетам, не все траты были учтены. В действительности, наоборот, получился большой дефицит, но экономист не имел намерения ввести общественность в заблуждение.
"Отчет" пользовался необычно высоким спросом: в первый день раскупили 3 тыс. экземпляров, за неделю - 10 тыс., всего - 100 тыс. Читателей в нем привлекали, прежде всего, скандальные данные об огромных издержках государства на пенсии и "милости" придворным куртизанам. Это усилило критический настрой к абсолютизму, но повысило авторитет Неккера. Он обрел популярность не только у образованных, но и среди простого люда.
Публикацией "Отчета" реформатор преследовал не только личные цели, он полагал подобную практику необходимой, надеялся сделать ее постоянной. Неккер ратовал за открытость монархии, что приведет к росту доверия. Такая публичность уменьшит возможности парламентов для демагогии и политиканства. Неккер выступал за взаимодействие короны с народом, за обсуждение принимаемых мер, за участие общества в выработке решений. Вырисовывалась либерально-реформаторская линия генерального директора финансов.
Но этому курсу в правительстве противостоял другой - авторитарно-консервативный. Он предусматривал, что государь должен править единовластно, не объясняя своей политики, не прислушиваясь к пожеланиям населения, не обращаясь к общественности, не допуская дискуссий. Именно с таких позиций выступал влиятельный Верженн. Он направил письмо Людовику с жалобой на то, что автор "Отчета" забыл-де главный принцип монархии: "Король говорит; все составляют народ и все повинуются". Этот министр полагал, что гласность и открытость, принятые в Англии, губительны для французской политической системы 33. Обращение Верженна сыграло свою роль в том, что король отправил руководителя финансового ведомства в отставку 19 мая 1781 года. Любопытно, что и Морепа незадолго до своей кончины в том же году составил королю список лиц, коих не следует использовать в дальнейшем на государственной службе, зачислив в него четверых будущих министров: Калонна, Ломени де Бриенна, Ламуаньона и Неккера34.
В момент отставки раздосадованный реформатор мало заботился об этикете, сильно испортив отношения с Людовиком. Тот его не принял. Королева, напротив, беседовала с бывшим министром в течение часа и даже плакала при этом. Позднее, когда министерское кресло освобождалось, она и маршал де Кастри обращались к королю с просьбой вернуть опального, но встречали решительный отказ.
Сам Неккер был настолько потрясен случившимся, что проболел несколько недель. Расшатанной оказалась и нервная система жены. Лекарством стали домашние заботы и писательская деятельность. Вскоре семья сменила свой парижский адрес, переехав в новый дом по улице Бержер. В мае 1784 г. супруги приобрели недалеко от Женевы баронию Коппе. Некоторое время они пробыли здесь, а затем отправились в длительную поездку по Франции и только в сентябре 1785 г. добрались до своего владения Сен-Кан.
Огромное внимание уделялось единственной дочери. Жермен проявляла незаурядные способности, отличалась умом и красноречием. Она особенно привязалась к отцу, вела с ним многочасовые беседы. Юная девушка написала даже замечания к его знаменитому "Отчету". Вскоре встал вопрос о замужестве. Честолюбивая мать предлагала в женихи молодого британского премьера У. Питта Младшего. Но, в конечном счете, избранником оказался шведский посол во Франции барон де Сталь, что позволяло Жермен не уезжать из страны и не покидать горячо любимого отца. Невеста принесла жениху, который был старше ее на 17 лет, 650 тыс. ливров приданого. Мария-Антуанетта патронировала им. Брачный контракт подписали в присутствии королевской четы в Версале, а союз осветили в церкви шведского посольства 14 января 1786 года. В том же месяце супружеская пара была представлена ко двору.